Песни дождей - Лора Эллиот

Она вздохнула. Неужели он ревнует? — подумала она, пытаясь прочесть ответ в его глазах. Но не смогла.

— Послушай, Тензин, по-моему, ты все преувеличиваешь. Риши не такой. Этот человек подобрал меня ночью на дороге, уложил спать в своем доме, привез меня целую и невредимую в Норбулингку. А сегодня мы ездили вместе в храм Шивы…

— А-а-а, так вот куда ты так таинственно исчезла, — бесцветным голосом протянул он.

Она улыбнулась и кивнула.

— Да. И я уверена, что и завтра со мной ничего дурного не случится. Так что не переживай. Лучше скажи, ты Жозефин тоже пригласил к себе на обед?

— Хотел пригласить, но ее не оказалось дома, — ответил он. — Так что передай ей мое приглашение завтра на занятиях, не забудешь?

— Не забуду, — сказала она. — Только странно, где в это время может пропадать Жозефин? Может, тоже встретила симпатичного индийца?

Она игриво подмигнула, но Тензин только нахмурился.

— Этого еще не хватало.

— Да, я с тобой согласна. О ком следовало бы побеспокоиться, так это о Жозефин. Она слишком легкомысленна и доверчива.

— Вы обе хороши. — Он вздохнул и подошел к двери. — Что ж, я попытаюсь сейчас опять зайти к ней, и если не застану, то ты не забудь сказать ей об обеде. Надеюсь, и ты передумаешь ехать с сомнительным мужчиной в Кангру и появишься в полвторого у меня. Моя сестра необыкновенно вкусно готовит.

Кристина вздохнула.

— Может, мне повезет попробовать тхукпу, приготовленную твоей сестрой, как-нибудь в другой раз, — сказала она, погладив Тензина по плечу. — Но спасибо за приглашение. Очень трогательно, что ради этого ты пришел ко мне в такой час.

Они распростились на пороге и, закрыв за ним дверь, Кристина села в кресло и задумалась. Вот так оно всегда и бывает: появляется в жизни женщины мужчина, и ее связи с друзьями ослабевают. Хотя еще рано судить. Она знакома с Тензином и Жозефин не намного дольше, чем с Риши, и теперь еще не ясно, кто из них станет для нее ближе и дороже. И все же… Может, ей завтра отказаться от поездки в Кангру? В душе остался неприятный осадок оттого, что она огорчила Тензина…

Она глубоко вздохнула. Но ведь и Риши ради завтрашней поездки отказался от заказов. Нет, она не сможет не поехать с ним, ей уже трудно оставаться без него, без его заботливого присутствия.

С теплым чувством, затопившим сердце, она подошла к портрету, стоящему на мольберте лицом к окну, развернула его к себе и, усевшись на табурет, взяла в руки краски.

Утро следующего дня выдалось солнечным. Птицы, казалось, заливались еще звонче, а зелень была такой яркой, сочной и свежей, что на нее больно было смотреть. По небу мирно катились редкие пушистые облака. Глубоко вдыхая чистый воздух, Кристина приближалась к институту.

У самой арки ее догнала Жозефин.

— Привет!

— Привет, — ответила Кристина. — Славный денек.

На лице подруги заиграла загадочная улыбка.

— Уж не сомневаюсь, что после обеда он будет еще славнее. — Жозефин подмигнула ей. — Особенно, когда ты будешь катить со своим дружком в Кангру.

Кристина удивленно уставилась на нее.

— Откуда ты знаешь? Тебе вчера сказал Тензин?

Жозефин закрутила головой так, что ее черные кудри заплясали вокруг круглого красивого лица. Кристина продолжала напряженно смотреть подруге в глаза.

— Тогда откуда? — с тревогой в голосе снова спросила она.

Жозефин продолжала молчать и загадочно улыбаться. Казалось, ей доставляет удовольствие мучить Кристину.

— Ну скажи наконец! — с нетерпением воскликнула та. — Тебе приснился вещий сон?

— Не угадала, — ответила коварная Жозефин. — Подумай лучше.

Кристина задумалась. Они уже миновали парк и теперь приближались к зданию, где находилась художественная студия.

Откуда она могла узнать? О намечающейся поездке в Кангру знали только трое: она, Риши и Тензин. Неужели эта лиса виделась с Риши, и он сам проболтался ей о поездке?

— Ты виделась с ним?

Кристина остановилась перед лестницей, ведущей в студию, и с подозрением посмотрела Жозефин в глаза.

— Молодец! Угадала! — Жозефин показала ей большой палец и тут же кокетливо добавила: — И не только виделась…

Кристина побледнела. Неужели вчера вечером, когда Тензин разыскивал ее, эта блудница развлекалась с Риши? С ее Риши? Кристине показалось, что невидимая рука крепко сдавила ей горло и принялась душить. Не только виделась. Чем же еще они занимались? Силой воли она заставила себя прервать ужасающий внутренний монолог, откинула назад голову и, сделав глубокий вздох, мужественно подавила приступ ревности. Потом, сузив глаза, снова осмелилась посмотреть на Жозефин.

— Что значит, не только виделась? Ты что, целовалась с ним в машине? А потом соблазнила его? — попыталась пошутить она, ясно осознавая, что ее слова прозвучали далеко не шутливо.

И все же Жозефин рассмеялась и погладила ее по плечу.

— Не волнуйся, до этого не дошло, — ответила она со вздохом. — Пришлось крепко держать себя в руках. Хотя рядом с таким мужчиной это было не так просто.

— Значит, он сам сказал тебе, что пригласил меня в Кангру? — переспросила, не зная зачем, Кристина.

— Конечно. И, между прочим, пригласил меня присоединиться к вам, — непринужденно прощебетала Жозефин.

— И ты согласилась?

Жозефин покачала головой.

— Нет.

— Почему?

— Боюсь, что не удержусь, начну кокетничать с ним и испорчу тебе настроение, — сказала она и, пожав плечами, снова кокетливо улыбнулась.

Кристина горько усмехнулась.

— А было бы лучше, если бы ты согласилась. Тогда я могла бы проверить, насколько у него серьезные чувства ко мне. Может, все-таки поедешь с нами?

Но вместо ответа Жозефин торопливо глянула на часы.

— Мы опаздываем на занятия, — сказала она. — Пойдем наверх.

Она пропустила Кристину вперед и стала подниматься по лестнице следом за ней. У Кристины в голове продолжали жужжать вопросы: Интересно, как они вчера встретились? И сколько времени провели вместе? О чем еще говорили? Чем занимались? Наверняка Жозефин вернулась домой после девяти. Знает ли она об обеде у Тензина?

— Кстати, Тензин пригласил тебя сегодня к себе на обед, — сказала Кристина, как только они вошли в студию.

— Правда? — Жозефин оглядела студию. — А где он сам?

— К нему приехала сестра, и он пропустит занятия.

Девушки уселись за свои мольберты, и их внимание моментально переключилось на картины. Обе рисовали Белую Тару — божество, дарующее любовь и долголетие.