Операция "Соблазнить и влюбить" - Лия Хиро

Он знал моё тело, лучше, чем я сама... Каждый раз придумывал что-то новое и удивлял новыми открытиями и ощущениями.

Рядом с ним я забывала обо всём, отдавалась до конца. И всё бы хорошо, если не маячавшая на горизонте дата его отъезда, вгрызающаяся в моё любяшее сердце голодным зверем.

Но я молчала об этом, да и Костя тоже. А смысл? Что тут обсуждать? Рано или поздно он уедет. А что будет потом, мне было страшно даже представить.

В то утро, после нашей первой ночи, мы поселились в моей квартире. У Мити тоже бывали, но редко. Старались держаться подальше от любопытных и завистливых глаз.

Месяц пролетел незаметно. Пронёсся, полный горячего секса, влажных поцелуев и нежных слов. Всё было прекрасно, пока не наступило тридцатое июня...

- Сонечка, сообрази, пожалуйста, что-нибудь перекусить. Что-то я совсем вымотался от этой жары. Сейчас полежу немного и поедем домой - жалобно протянул Костя и рухнул на кровать.

- Само собой! Зачем весь день торчать под палящим солнцем? Можно было и завтра беседку доделать.

- Митька давно просил, ты же знаешь. Мне совесть не позволила бы тянуть ещё дальше.

- Ладно. Может примешь прохладный душ? Как бы солнечный удар не хватил...

- Тогда идём со мной! - усталость сразу, как рукой сняло. Костя вскочил на ноги и подался ко мне.

- Нет, хитрый шалунишка! Я на кухню. Ты же, и правда, только завтракал...

- Ну для маленькой пушинки у меня всегда силы найдутся - соблазнительный бас проник в каждую клеточку тела. Костя подошёл вплотную и потёрся выступающим сквозь штаны холмиком о мою руку.

- Ну какой же ты дурачок! - хмыкнула я и ускользнула за дверь.

- Максимум десять минут! Мне достаточно кофе с бутербродами! - донеслось из-за закрытой двери.

Похотливый зверюга!

Я спустилась вниз и, не дойдя до кухни, остановилась, как вкопанная.

- Вот увидишь, через год он о своей Соне и не вспомнит! Сколько их уже было этих Сонь, Ксюш, Вероник... Но после всех он всё равно возвращается ко мне. Пять лет его знаю. Погуляет направо-налево и опять бежит обратно. Сама поймёшь, когда увидишь следующим летом нас снова вместе! - самодовольно изливала кому-то Катя.

- А мне кажется, что он влюбился в Соню по уши! - подвергла сомнениям её слова Ира.

- Ой, я тебя умаляю! Наиграется и бросит! Да что говорить-то... Он же завтра уезжает. Вот и считай, что уже всё...

Меня окатило горячей волной. Страх прошёлся колючими играми по позвоночнику и внедрился в вены, разжигая нарастающим гневом кровь.

Завтра? Костя уезжает завтра? Он же собирался домой пятнадцатого июля!

Забыв о бутербродах и кофе, я развернулась обратно. Да какой там кофе? Я забыла, как дышать...

Взбежала по лестнице и нетерпеливо распахнула дверь спальни.

- Милая, что случилось?

- Ты уезжаешь завтра? - рассерженно рявкнула я.

- Сонь...

- И когда ты собирался меня об этом известить? Или никогда? Уехал бы, не попрощавшись?

- Сонечка... Прости меня, я не знал, как сказать. Я не хотел тебя расстраивать до последнего.

- Какой ты заботливый, блин! - мой глев плескался через край, как из бурлящего котла.

- Я сам узнал только вчера утром. Позвонил отец и сказал, что на квартиру нашёлся покупатель. Послезавтра сделка, а я один из собственников. Мне нужно быть в Воронеже край послезавтра утром.

- И что, обратно уже не вернёшься?

- А смысл ради десяти дней? - он тяжело вздохнул и притянул меня к себе, бесконечное количество раз целуя в голову. - Мне тоже очень тяжело уезжать от тебя, пушинка. Но я обязательно приеду на Новый год. Ты будешь ждать? - он ещё сильнее стиснул меня в объятиях, но я вырвалась.

- Нет! Я так не могу, извини. - до боли закусила губу, чтобы не расплакаться при нём и напоследок тихо шепнула: - Я домой. Не провожай. Счастливого тебе пути!

- Сонечка... - сколько боли было в этом последнем слове. Я знала, что Косте тоже тяжело, но наши страдания не меняли суровой действительности: Он уезжал. Завтра. Надолго. А для меня - навсегда.

Я выбежала на улицу и неслась, сломя голову до тех пор, пока не остановилась около дома номер девятнадцать на соседней улице. Дома, от которого вызывала такси тем майским утром, после нашего первого поцелуя.

Непонятно откуда взявшиеся тучи сгустились в тёмное, предвещающее ливень полотно. Ещё несколько секунд и огромные дождевые капли звонко загремели, ударясь о крыши домов.

Жара и духота - всегда к дождю - пронеслось в голове.

Вот и моя пылающая жара оказалась предвестником горьких слёз, огромных и нетерпеливо льющихся, как эти дождевые капли. Небо плакало о своём, а я о своём... О своём любимом и навсегда потерянном Косте...

|  КОСТЯ  |

В этот раз я уезжал домой грустный, как никогда. Тяжёлый камень на душе давил и не давал вдохнуть полной грудью. Или это подскочило давление от половины термоса кофе?

Я не стал ждать утра. Соня ушла и теперь меня ничего здесь не держал. Быстро покидал в сумки вещи, принял душ, попрощался с братом и, даже не перекусив, выдвинулся домой. Аппетита как и не бывало.

С каждым километром, отдаляющим меня от Сочи, камень тяжелел, постепенно превращаясь в неподъёмную гору. Ничего! - успокаивал я себя. Приеду домой и станет легче! Уйду с головой в работу и забудусь.

*  *  *

Двенадцать часов в дороге - и я дома. Чуть живой, волочащий от усталости ноги, как упоротый алкаш, я ввалился в квартиру. Духота! Открыл все окна и лёг поперёк кровати, игнорируя урчащий желудок.

Полежу немного и сгоняю в ближайший магазин за провизией - сквозь сон решил я и забылся глубоким, беспокойным сном.

Проснулся в час дня от трезвонящего подо мной телефона.

Зевнул, как лев и сонно что-то буркнул в трубку.

- Кость! Ты как доехал? Я же просил позвонить, как доберёшься! - паниковал на том конце провода Митька.

- Да нормально. Только устал. Митяй, давай потом... Я сплю.

- Ты когда обратно? - ошарашил меня брат.

- Зимой. Хотя, возможно, даже следующим летом - на ходу решил я, вспомнив, как Соня объявила, что не намерена меня ждать.

Не будет ждать... И как это понимать? Не будет скучать и тосковать или будет встречаться с другими всё это время?

Я внутренне взвыл от такой перспективы. Никаких других у неё не будет! Соня моя!

- Ты ещё там, Костян? - позвал несвойственно серьёзный Митькин голос.

- Да. - выдохнул я, зарывшись рукой в волосы.