Сегодня, завтра… и всегда - Пегги Морленд

Джесс опять поднял бутылку и сделал еще глоток.

Румяные щеки, неприбранные волосы, обольстительная улыбка. Он поставил бутылку на дощатый пол около колена. Не надо было целовать этот соблазнительный ротик, не надо было оставлять ей свою рубашку, которая будет напоминать о нем. Самодовольная улыбка появилась на его губах. Да, он оставил рубашку, чтобы ей было над чем подумать. Мэнди сама выпрашивала у него любви. К тому времени как они очутились в сарае, она уже пылала страстью, страстью к нему. И когда она уснула в его руках, его имя было у нее на устах. Он наказал ее, как и хотел.

Так почему же ты тогда напиваешься как свинья?

Потому что ему нравится вкус виски. Он сделал большой глоток, чтобы доказать это. Но обмануть себя не удастся. Можно обманывать кого угодно, но только не себя, не свое тело.

Да, может, виски тебе нравится, но неужели тебе также нравится головная боль по утрам? Почему же ты не посмотришь правде в глаза, амиго, ты же любишь эту женщину!

Нет, это не любовь, уверял он себя. Это ненависть движет им. Она шептала ему про любовь, брак и отвернулась от него, когда надо было выбрать между мексиканцем и родным отцом. Мэнди скрывала от него сына двенадцать лет. У него были причины, чтобы ненавидеть ее и отомстить.

Отомстить? Это именно то, чего ты хотел? Неужели об этом ты думал, когда держал ее в своих объятиях, пока она спала?

Да, убеждал он себя, да, это именно то, чего он хотел.

Так почему же ты держишь ладонь на сердце?

Джесс посмотрел на руку и почувствовал боль. После стольких лет сердце его еще болит.

Из окна кухни Марго видела, как Джесс, шатаясь, вышел из барака, направился к ведру, наклонился и опустил голову в воду.

«Пьяный», — подумала Марго с отвращением. Как это похоже на него. Где он был всю ночь? Она знала, что он не возвращался на ранчо до двух часов ночи, так как до этого времени ждала его. Наверное, провел ночь с какой-нибудь проституткой.

Немного позже Марго заправила свой «линкольн» бензином недалеко от шоссе и открыла боковое стекло. Напротив нее остановился грузовик, на котором сбоку было написано, что он принадлежит поместью Макклаудов. Ковбой стоял возле него и наблюдал за Марго.

— У тебя есть новости для меня? — тихо спросила она.

— Может быть, — ответил он, усмехнувшись.

Марго достала кошелек, вынула помятый чек и вручила ковбою.

Он внимательно посмотрел на сумму.

— Мне кажется, мои сведения стоят больше, чем эти ничтожные пятьдесят долларов. — В его глазах мелькнула мрачная усмешка. — Такая богатая женщина, как ты, могла бы дать намного больше.

— Ради бога, — проворчала она, доставая еще один чек. — Это все, ни цента больше.

Ковбой положил чеки в карман.

— Он приходит туда почти каждый день. Говорит, что приручает жеребца, а сам больше времени проводит с сыном хозяйки.

Марго удалось сдержать злость, которую вызвало в ней это известие.

— А с дочерью Макклауда он общается? Ковбой пожал плечами.

— Спит он с ней или нет — я не могу с уверенностью вам ответить.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу. Не исключено, что и встречаются, пока я сплю. Я же не филин и не могу круглые сутки за ними следить.

Марго завела машину.

— Когда у тебя будет для меня что-то стоящее, ты знаешь, где меня найти.

— Конечно, знаю, — буркнул он, ухмыляясь.

Все утро Джесс чувствовал сильную головную боль. Ему уже удалось обуздать жеребца и набросить ему на шею длинную веревку, конец которой он крепко держал в руке. Он подгонял лошадь ударом кнута, стараясь не двигаться с места, в то время как жеребец кружил по манежу.

— Эй, Джесс! — прозвучал звонкий голос Джемми.

— Я здесь, — крикнул Джесс в ответ, не отрывая глаз от жеребца.

Позади себя он услышал, как Джемми перелез через ограду.

— Где ты прятался все утро? — спросил он мальчика.

— Делал работу по дому, — неохотно сказал тот.

— Все сделал?

— Да! Послушай, а ты приручил его?

— Он похож на динамит, готовый взорваться в любую секунду, но в общем-то выполняет мои команды.

— Ты собираешься сегодня сесть на него верхом?

— Пока еще слишком рано. Внимательно наблюдая за жеребцом, Джесс резко потянул за веревку, и Иуда, не имея возможности отбежать дальше, чем была натянута веревка, сделал несколько шагов и остановился. Его мускулы дрожали. Эх, какой у него все-таки пылкий нрав!

— Полегче, парень, — прошептал Джесс, подойдя к лошади ближе.

Иуда повернулся к нему, и Джесс заметил в его глазах отблеск безумия. Джесс протянул руку, чтобы ласково погладить его по гриве. Жеребец вздернул головой и резко отпрянул назад. Джесс обеими руками схватился за веревку, бросив при этом кнут. Но он был беспомощен против силы животного.

Лошадь встала на дыбы, потянув за собой Джесса. Тот, потеряв равновесие, упал на колени, и дикое животное ударило его копытом по голове, а затем по спине.

— Джесс!

Джесс услышал крик Джемми, затем темнота покрыла пеленою его глаза. Он потерял сознание.

— Он поправится?

Джесс слышал робкий вопрос Джемми, но не смог найти в себе силы, чтобы успокоить сына. Его глаза закрылись от боли, и он пытался только дышать, дышать из последних сил.

Пальцы, мягкие и нежные, прикоснулись к его лицу. Это Мэнди?

— Он поправится. Будь уверен.

Да, по голосу Джесс узнал, что это была она. Но по тому, как неуверенно она это сказала, он понял, что ее гложет сомнение. Надо их успокоить. Но как ни старался, он так и не смог открыть глаза, а тем более что-то произнести.

— Иди в дом и принеси лед из холодильника, — сказала Мэнди сыну.

Джесс слышал, как открылась и закрылась дверь. Потом наступила тишина.

— Джесс? — Ее пальцы нежно гладили его лицо. — Джесс? Ты меня слышишь?

— Да, — еле-еле произнес он, — я тебя слышу.

— Ты помнишь, что случилось?

Он вспомнил, как Иуда поднял его вверх, затем он упал и почувствовал ужасную боль, когда конское копыто ударило его по голове. Остальное он помнил смутно.

— Как я попал сюда?

— Гейб с рабочими принесли тебя. Ты можешь пошевелиться?

— Я не думаю.

— Ты чувствуешь, что что-то сломано?

— Нет, вряд ли.

— У тебя большая шишка на голове и поверхностная рана у виска. Что еще болит?

— Спина.