Сумочка - Валери Макгэрри

– Клеопатра Тессанже. Я очень рада наконец познакомиться с вами.

То есть… на самом деле не совсем, но принимая во внимание обстоятельства… я предпочитаю знать, с кем имею дело. В некотором роде изучение рынка.

Стараюсь получше вглядеться в нее, до такой степени, что ей даже становится не по себе. Крупная. Широкая и плоская. Ни груди, ни бедер. Чуть выпуклый живот. Старая доска. А лицо! Прозрачные глаза, огромный рот, как у сома, короткая шея. Это, кстати, странно, почти полное отсутствие шеи. Лицо упирается прямо в декольте, или, скорее, в ту равнину, что его заменяет, словно насаженное на конус из розовой кожи. Теперь– то я понимаю, почему девушки прозвали ее Амебой. Кажется, еще немного, и она пузыри начнет пускать. И кстати… Стефани зажигает сигарету и пускает восхитительные колечки дыма. Еле удерживаюсь от смеха. Пока я разглядываю дефекты ее сложения, висит гробовая тишина. Меня терзает вопрос: почему именно она? Почему эта женщина, уже немолодая и абсолютно некрасивая, совратила моего мужа? Я уже начинаю находить ее уродливость почти обнадеживающей, как вдруг она улыбается. И тут… Все меняется: глаза становятся васильковыми, рот растворяется в бесконечности – алый, чарующий – теперь во всем одна лишь искрящаяся радость, невероятно заразительная. Да она симпатичная. Черт!

Стефани качает головой, словно фыркающий пудель, кажется, что таким способом она хочет избавиться от тяжести моего взгляда. Затем, удовлетворенная, плюхается на стул.

– Ну что же, Клео – можно я буду звать вас Клео? Посмотрим, с чем мне придется иметь дело.

В какое же осиное гнездо я влезла! Ну увидела своего врага, и что теперь? Не стану же я спрашивать, спала ли она с Марком и как там у них было? Что мне это даст? Пока еще можно повернуть все вспять.

– Ни с чем. Послушайте, Стефани, разговаривая с вами по телефону, я почувствовала… вашу неуверенность. Вы не верите в проект. Наверное, не стоило все это затевать.

– Что?

Упрямая.

– Выставку.

Приближается ко мне с явным расположением.

– Постойте, Клео. Я тоже размышляла и пришла к выводу, что это, наоборот, гениальная идея. У нас есть все для того, чтобы сделать из вас суперхудожника.

Мое «эго» подстегивает меня. По животу прокатывается волна удовлетворения, Начинаю крутиться в кресле, сама того не замечая.

– Для начала ваша фамилия. Кстати, «Клео»… Это действительно от «Клеопатра»?

– Меня зачали на борту фелюги.

– Вы это помните? – Лукавая, она продолжает: – Шучу… Имя связано, конечно же, с вашим отцом. И с его путешествиями. Можно было ожидать чего угодно. Ну что же, Клеопатра… – Повторяет имя, наслаждаясь им. Чтобы ощутить его звучание. Приноровиться. – А «Л», это откуда?

Лафлер. Марк Лафлер. Издательство «Лафлер». Книги об искусстве, а также… сумочки и другие услуги. Снова горечь.

– Начальная буква фамилии мужа…

– Да какая разница? Дорогая моя, это абсолютно не важно! В нашем случае лишь ваше имя имеет значение. Замужем или нет – людям плевать.

Порывисто качает головой. От волос Стефани исходит запах ванили. Она пахнет пирожным. Детством. Хочется ее нюхать. Забыть, что я замужем. Забвение… Так легко. Утешение неизвестностью. Тупик.

Все– таки она упряма.

– Итак, ваш проект… Вы говорили об инсталляциях… Есть какая– нибудь тематика?

Показываю ей тарелки. «Семейная сцена– 2». Нужно еще подкупить тарелок для номера один. Подлинная груда. Безупречная. «Original Pile».[27]Показываю и сумочку. Остаюсь начеку, чтобы заметить малейшее движение, выражающее волнение, удивление, разоблачение. Но ничего. Она слегка касается своей авоськи, рассеянно улыбнувшись при виде названия.

– Красивая сумочка… Вот только цвет, не знаю…

Я знаю. Твоя лучше. Фиолетовая намного круче. Модная. Я видела ее однажды в магазине. И вдруг, кажется, поняла. Конечно! Она была с ним, она выбрала себе первую!

– Стефани… Давайте оставим это.

– Что? И не думайте! Ваша идея забавна. Можно отталкиваться от сумочки и строить все вокруг нее. У вас есть сюжет?

Сжав кулаки, выкладываю свой сюжет. Скороговоркой.

– Мужчина изменяет жене. Дарит любовнице сумочку. Жена хочет знать. Ее расследование…

Даже глазом не моргнула. Будто ее это не касается. Наоборот, даже добавляет:

– Она устраивает ему грандиозную семейную сцену. Тарелки. И потом, есть еще карманы. Нужно придумать, что в них. Собрать улики – кредитные карточки, счета из отелей, ресторанов. Коллаж. Или композиция под стеклом. Нагромождение вещей. В стиле Армана. Запятнанное платье. Нет, это уже было. И вообще… Нужно оставаться в рамках придуманной реальности, верно?

Стефани просто поражает меня. Профессионализм, интуиция. Я замечаю, что мы мыслим одинаково. Страшно. Марк что, запал на моего душевного двойника? Возможно. Обычно людям нравится один и тот же тип личности. Отличие лишь в упаковке. Украдкой смотрю на себя в зеркало за ее спиной. Два наших отражения рядом. Мой облик лучше. Нет. Просто он более гармоничен. И потом – у меня есть шея. Но он менее ярок, даже ее нескладность придает Стефани неуловимый шарм. Конечно, нужно уметь разглядеть. Большой рот. Нескромная улыбка, почти непристойная. Предлагающая себя.

Широко открытая для всех наслаждений мира.

– Нам нужно побольше улик, Клео. Давайте говорить скорее об уликах, а не о произведениях. Тут ведь только инсталляции? У людей должна быть возможность забрать их с собой. Женщины… Им надо позволить подарить их своим мужьям, им ведь так хочется заполучить всякие интересные штуки. Этот сюжет их очень заинтересует. Мы же все ужасные ревнивицы, правда, Клео?

Ее часы – большой хронограф для подводного плавания – начинают звенеть.

– О черт! Мне надо бежать. Созвонимся завтра… Нет! Я завтра за вами заеду, и мы вместе позавтракаем. Отметим это!

Ушла. Исчезла. В галерее остались лишь сумасшедшие ионы и частицы ванили в воздухе. После урагана – полная тишина.

В течение нескольких часов после ухода Стефани я продолжаю разбираться в своих чувствах. Смесь справедливой ненависти и преклонения перед ее несомненным шармом. Страдаю от того, что она мне сделала, и в то же время пленяюсь ее энергией. Околдована. Заворожена. Теперь я почти понимаю, как мужчина может быть очарован, покорен вопреки своей воле. Только я бы предпочла, чтобы это был кто– то другой, а не мой муж. Мало– помалу мое горе сменилось жадным, неудержимым любопытством. Мне все нужно знать: что у нее внутри, как она действует. Вызывают любопытство малейшие черты ее характера – может, будет что почерпнуть для себя! Необходимо, чтобы она мне рассказала, что ее увлекает, как она берется за дело, с чего у них все началось. Уверена, у Стефани все продумано. Она очень умна. Марк – я практически убеждена – мне ничего не скажет, а из ее уст я узнаю все подробности их интрижки. Убью сразу двух зайцев.