Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

– Подойди ближе, я хочу почувствовать рядом с собой живого человека… Хочу слышать твой голос, человеческий голос… Ибо здесь я уже много лет… Ты не представляешь себе, как страшно быть одиноким, не видеть солнца и неба над головой, не слышать щебета птиц, шума горных потоков, весенней песни ветра… Дай мне твою руку. О, какая она сильная и горячая! Это рука воина, твердая и честная… Слава Аллаху, что услышал мои мольбы и послал мне попутчика на моем тернистом пути. Мы поделим наше горе пополам, и оно покажется нам вдвое легче… Что это случилось, что Гамид вдруг решил посадить тебя ко мне?

Вопрос был неожиданным, и Арсен не знал, что ответить.

– Может, он бросил тебя только на несколько дней, чтобы потом я еще с большей силой почувствовал одиночество? – размышлял узник. – Он способен придумать такое…

– Может, и так, – согласился Арсен, вспомнив угрозы Гамида. – Думаю, что здесь я недолго задержусь…

– Но он ошибается, если думает меня этим сразить. Я уже ко всему привык. Ты вот спрашиваешь, кто я такой… Я странствующий дервиш[28], меддах[29]… По-вашему – кобзарь… За многие годы я обошел всю Османскую империю – от Евфрата до Дуная и от Крымских гор до могучей и славной реки Нил. Всюду мне были рады, так как я приносил людям песню и веселую шутку или рассказывал о древних героях либо про далекие страны, где мне посчастливилось побывать. Только вот попал я в руки Гамида…

– За что же это он тебя так, ага?

– О, это давняя история. Я расскажу ее тебе… чтобы она не умерла вместе со мной… Да и на сердце станет легче, когда изолью кому-нибудь свое горе. Но сначала позавтракаем. Я слышу шаги надсмотрщика.

Кто-то отпирал замок. Через минуту мелькнул тусклый луч утреннего света, и незнакомый надсмотрщик внес две небольшие лепешки и ведро воды. Молча поставил посреди подвала и вышел, что-то бормоча.

– Глухонемой, бедняга, – пояснил меддах, откусив черствую лепешку и запив ее водой. – Это единственный человек, кроме Гамида, которого я видел в течение этих лет. Друг друга мы не понимаем. Ну, а с Гамидом у нас были поначалу горячие споры… Теперь он давно не показывается.

– Так расскажи, ага, о нем и о себе, – напомнил Арсен.

– Я не забыл, казак… Обязательно расскажу эту давнюю историю о том, что случилось со мной в болгарской Старой Планине. Воспоминания о тех событиях гнетут меня уже много-много лет… Присаживайся и слушай.

– Мы с Гамидом служили вместе в одном отряде спахиев, который стоял в средней Болгарии, – начал меддах. – Он был младшим командиром. В двадцать два года уже занимал должность казнадара[30], которую получил благодаря своему дядьке, чаушу[31] бейлер-бея[32]. Хотя я был старшим, но случилось так, что мы с ним сошлись достаточно близко. Не подружились, нет. До этого не дошло, ибо, несмотря на молодость, Гамид был скрытным человеком. Однако мы часто проводили время вместе за бутылкой ракии[33] или за картами.

Насколько я знал, он не имел никаких доходов, как и я, жил скромно, тратя только то, что получить мог на службе. Мы завидовали тем, кто получал из дома большие суммы денег и жил как беи. К счастью, таких было немного, и они не очень растравляли наши сердца.

Жизнь наша текла спокойно и размеренно. Служба была нетяжелой и перемежалась гулянками в караван-сараях[34] и ахчийницах[35] да разными проделками, на которые, признаюсь, я был большой мастак.

Но мы были аскеры, то есть воины, и в один миг все изменилось. Трубы и барабаны позвали нас в поход. Снова подняли против нас оружие – в который раз – болгары. Восстание вспыхнуло в Старой Планине, диких и малодоступных горах, пересекающих всю страну с запада на восток. Туда и послали наш отряд.

Я не буду рассказывать о том, как мы карабкались на неприступные утесы, переходили глубокие ущелья и обрывы, как вступили в бой с повстанцами и понесли первые потери. Скажу только, что за три недели мы насытились войной по горло, хотя она только разгоралась и не было видно ей конца.

Нам явно не везло. Гайдуки[36] хорошо знали свою родную страну и, пользуясь знанием местности и помощью балканджиев-горцев, нападали внезапно. Убивали нескольких спахиев или выкрадывали наших коней и исчезали в лесных чащах или уходили по таким крутым и опасным горным тропинкам, куда мы на своих конях не смели и сунуться.

Потом пришла беда. Гайдуки оцепили нас в одном ущелье, закрыли проходы из него – а было их только два – и начали понемногу подстреливать наших аскеров, которые неосторожно высовывались из своих укрытий. Скоро наше положение стало нестерпимым. Несколько наших попыток прорваться закончились безуспешно – мы только несли большие потери. Начался голод. Все понимали, что без помощи нам не вырваться. Тогда паша собрал в свою пещеру старшин, стал вызывать добровольцев пробиться через заслоны гайдуков и доставить секретный пакет бейлер-бею с просьбой о помощи.

– Пойдут два смельчака, – говорил паша. – Если их заметят гайдуки, один из них должен будет пожертвовать собой ради всех нас и задержать врагов, а другой тем временем оторвется от них и с помощью Аллаха доберется до Загоры.

Не знаю, какой шайтан меня подтолкнул, но я встал и сказал:

– Я готов доставить пакет, почтенный паша!

– Похвально! – воскликнул он. – Я всегда ценил твою храбрость и преданность нашему наияснейшему султану, Якуб-ага. Кто же будет вторым?

Он обвел глазами старшин.

Тут, неожиданно для меня, поднимается Гамид и заявляет, что он тоже согласен принять участие в этой рискованной операции.

– Если Якуб-ага захочет взять меня своим напарником, я с радостью предлагаю свои услуги, – сказал он и добавил: – Я верю в свою судьбу, а в моей храбрости, думаю, никто из присутствующих не сомневается. Аллах нам поможет, и мы возвратимся со свежими войсками бейлер-бея.