Второй шанс для него - Екатерина Котлярова

Парень поцеловал меня в лоб и отошёл. Вытерла слёзы аккуратно, надеясь, что макияж не размазался. Вернулась к Мише, который цокнув языком, салфетками стал вытирать потёки туши на моём лице.

— Не вовремя, сладкая, ты плакать стала.

— С помадой ты перегнул, — устало выдохнула я. Сил спорить и злиться на парня у меня нет. Мне кажется, что внутри что-то перегорело.

— Согласен. Прости. Но я доказал тебе, что он ревнует. Бешено ревнует.

Я кивнула, не чувствуя никакой радости от его слов.

— Долго ещё мы будем фотографироваться? Я очень устала.

— Постараемся побыстрее, — Миша стёр остатки помады с губ. — Извини, Снежана. Я реально перегнул. Мне не стоило его провоцировать и говорить лишнего.

Я только киваю и перевожу взгляд ему за плечо, где Игнат стоит к нам спиной. Взглядом по спине скольжу, по татуировке на левом боку. Как больно его любить. И насколько разрывает от боли только от одной мысли, что я могу его потерять.

— Всё. Через час обещаю отпустить.

— Хорошо.

И снова Миша ставит нас ставит вплотную друг к другу. Кладёт обе мои руки на шею к Игнату. Простыня держится между нами только из-за того, что мы тесно прижаты друг к другу. Непривычно прохладная ладонь Игната ложится на лопатки. Шероховатые пальцы касаются кожи едва-едва, отчего мурашки бегают по телу на сверхскорости. Я чувствую, как грудь становится тяжелее и напрягаются соски. Чувствую, что внизу живота разливается огненное томление. Создаётся ощущение, что температура моего тела повысилась в два раза. Если на меня сейчас плеснут кипятком, я этого не почувствую, настолько пылает кожа. Переступаю с ноги на ногу, чтобы унять тянущее чувство между бёдер.

Миша приказал смотреть в камеру, но мне необходимо увидеть взгляд карих глаз своего личного наваждения. Чтобы убедиться, что он больше не злится. Вскинула глаза и утонула в жаждущем взгляде Игната. Чёрт возьми. Нельзя так смотреть. Так, будто я самая желанная во всём мире. Скулы Игната напряжены, ноздри трепещут. Я взволнованно приоткрываю губы и едва слышно выдыхаю, боясь спугнуть это видение. Между ног тянет нестерпимо. А в животе бабочки решили устроить хоровод.

— Снежинка, — сипло выдохнул Игнат, облизывая губы, которые заметно пересохли.

Я задрожала, как осиновый лист. На носочки привстала, чтобы быть ближе. Потянулась навстречу его губам, желая почувствовать их вкус снова.

И от этого действия простынь соскользнула на пол. Я почувствовала обнажённой кожей жар тела Игната. Мои твёрдые соски вжались в его стальной пресс. А животом я почувствовала реакцию любимого на меня. И задохнулась от накрывшей эйфории.

Игнат подался вперёд, опустив взгляд на мои губы. Я поняла, что ещё миг, одно крохотное мгновение, и он меня поцелует.

— Эй, — громкий оклик Миши заставил вздрогнуть.

Я перевела на него испуганный взгляд. Парень выглядывал из-за камеры и смотрел с недовольством.

— Простынь упала, — напомнил он.

Я ладошками накрыла грудь и кинула умоляющий взгляд на Игната. Парень присел на корточки, скомкал в руке ткань, но подниматься не спешил. Его дыхание опалило коленку.

— О, — воскликнул Миша. — Стой так.

Снова защёлкал камерой. И снова взгляд Игната заставил задрожать. Тёмный, из-под полуопущенных ресниц, полный вожделения и неприкрытой страсти. Игнат меня хочет. Игнат. Меня! Хочет. В это невозможно поверить, но чёрные глаза друга заставляют.

— Всё, — довольный голос Миши раздаётся на самое ухо. — Можешь одеваться, — буквально вырывает из рук Игната простынь и накидывает мне на плечи. — Можно по домам.

Миша закрывает меня от взгляда Игната и увлекает в комнату. Только в этот раз он даже не пытается зайти следом. Попыталась быстро одеться, но от спешки рука то в горловину попадёт, то джинсы не желают надеваться на ноги.

— Где Игнат? — спросила первым делом, едва вышла в студию и не увидела друга.

— Ушёл. Оделся и молча ушёл.

— Чёрт, — я нахмурилась и бросилась на улицу, но место, где припарковал машину Игнат, уже пустовало.

— Я же говорю, что он ссыкло, — гремя ключами, пробубнил себе под нос Миша, но я услышала.

— Где здесь остановка?

— Не дури. Я отвезу тебя домой.

— Твой план, Миша, не работает, — истерично взвизгнула я. — Он уехал. Что я стану делать, если Игнат прекратит со мной общение?

— А ты так всю жизнь собираешься с ним дружить? — рявкнул Миша. — Будешь заглядывать ему в рот, смотреть, как он трахает других, женится, рожает детей? Но главное, чтобы дружба сохранилась, — передразнил меня. — Лжёшь сама себе. Делаешь больно сама себя. Ты просто трусишь признаться в чувствах. Либо прекрати с ним общение, либо признайся бл*ть в чувствах.

— Не твоё дело.

— Детский сад, Снежана. Не моё дело, — фыркнул. — Ты меня посветила в тонкости вашего общения, уже моё. Я бл*ть сам чуть не кончил, когда на вас смотрел, — уже мягче говорит он. — Просто не всегда парни могут сделать первый шаг, Снежка. Ты думаешь, что это так просто — осмелиться и подойти к той, что нравится? Вовсе нет. Нам тоже страшно, что отошьют. Тоже страшно, что высмеют. Если он не решается, то решись ты. И ежу понятно, что он на тебя запал.

— Я не могу, — качаю головой. — Не дави на меня.

— Не давлю, — поднимает руки. — Фотки, к слову, вышли нереальные. Чувствую, что всю ночь буду обрабатывать.

— Спасибо тебе, — улыбнулась, обнимая Мишу.

— Было бы за что. Ты очень на мою сестру младшую похожа, — глядя на дорогу, признался парень. — Такая же мелкая и спокойная.

— Надеюсь, что ты нас обязательно познакомишь.

— Когда приеду в следующий раз. Я завтра улетаю.

— А… — я растерялась. — Надолго?

— Ещё не знаю. Но обещаю, что пришлю открытки.

Я грустно улыбаюсь. Понимаю, что снова останусь наедине со своими чувствами. Снова рядом не будет никого, кто поймёт меня так, как понял Миша. Только Тоша. Но Антону стыдно рассказывать, потому что Игнат наш общий друг. Потому что есть страх, что Тоша случайно проболтается.

— Не грусти так. Хочешь, буду звонить тебе, когда будет свободное время.

— Хочу, чтобы ты встретил девушку, в которую влюбишься, — улыбнулась я. — Хочу, чтобы ты испытал чувства, которые испытываю я. Но обязательно взаимно.

— Видимо