Германский флот в Первую мировую войну - Рейнгард фон Шеер

Во второй половине августа участились донесения о неприятельских подводных лодках, замеченных перед Эмсом и в Германской бухте, и нашим миноносцам пришлось усиленно охотиться за ними. 21 августа, выходя в поиск, предпринятый по направлению к Доггер-банке, для захвата английских рыболовных судов, легкие крейсера «Росток» и «Страсбург», сопровождаемые VI флотилией миноносцев, также натолкнулись на неприятельские подводные лодки, одна из которых выпустила в «Росток» две торпеды, но промахнулась. Во время этой операции было уничтожено шесть рыболовных пароходов, державшихся разбросанно в районе Гельголанда и заподозренных в сотрудничестве с английскими подводными лодками[25].

Так как по результатам всех походов можно было полагать, что в южной части Северного моря крупных неприятельских сил не было, обоим нашим крейсерам-заградителям было дано задание поставить минные заграждения перед устьями рек Хамбер и Тайн. Их операция в течение дня прикрывалась легким крейсером и полуфлотилией миноносцев. Оба заградителя беспрепятственно выполнили задание и поставили свои заграждения точно на назначенных местах[26]. Постановка мин была произведена около полуночи; операции благоприятствовала густая темнота. На обратном пути удалось потопить еще шесть рыболовных пароходов.

28 августа произошло первое серьезное столкновение с английскими крейсерами. Их подводные лодки выяснили, что мы ограничились несением сторожевой службы в пределах [76] Гельголандской бухты; это побудило англичан «снять» нашу передовую сторожевую линию. Опубликованные английские донесения о событиях этого дня позволяют составить себе ясную картину о ходе боя (см. схему 2).

Сам я находился в этот день со II эскадрой на Эльбе, и мои личные впечатления ограничиваются сведениями, почерпнутыми из принятых радиограмм. Первая из них, полученная около 9 ч., извещала о том, что в квадратах 142 и 131 (т. е. в 20 милях к NW от Гельголанда) неприятельские крейсера и эскадренные миноносцы преследуют V флотилию. Легкие крейсера «Штеттин» и «Фрауенлоб» высылаются на помощь, а II флотилия подводных лодок выходит на позиции для атаки. Дальнейшие радио, принятые с 9 до 17 ч., извещали, что в бою, кроме упомянутых кораблей, приняли участие I и V флотилии миноносцев, легкие крейсера «Майнц», «Страсбург», «Кельн», «Штральзунд», «Ариадна», «Кольберг», «Данциг» и II дивизион тральщиков.

С неприятельской стороны участвовали несколько крейсеров типа «городов», броненосные крейсера типа «Шэннон», четыре линейных крейсера под командованием адмирала Битти (на «Лайоне»), около тридцати эскадренных миноносцев и восемь подводных лодок.

Одна из этих лодок около 6 ч. безрезультатно выпустила две торпеды по одному из миноносцев I флотилии, который только что, с рассветом, занял назначенное ему на дневное время место в передовой линии сторожевого охранения. Относительно дальнейших действий английских подводных лодок в течение всего этого дня мы не получали больше никаких известий, и осталось невыясненным, должны ли они были подкарауливать выход наших кораблей из устьев рек. На их долю не выпало никакого успеха, что, впрочем, и неудивительно, так как видимость была очень плохая.

В бою крейсеров и миноносцев мы потеряли легкий крейсер «Ариадна» и миноносец V-187, флагманский корабль [78] I флотилии. Большая часть экипажа «Ариадны» была спасена «Штральзундом» и «Данцигом». Половина экипажа V-187 была принята другими миноносцами I флотилии. Радиотелеграфная связь с крейсерами «Кельн» и «Майнц» прервалась. Оба они были потоплены. Некоторые крейсера («Штральзунд» и «Штеттин») были повреждены, так же как и миноносцы D-8, V-1 и Т-33. Было много убитых и раненых. Об английских потерях ничего не известно.

На случай приказа линейным кораблям выйти на поддержку с момента получения первых известий о бое я держал корабли II эскадры в полной готовности к немедленной съемке с якоря, но распоряжения о выходе не последовало.

Неприятелю удалось захватить врасплох нашу передовую линию сторожевого охранения; по английским данным, в этом нападении участвовали легкие крейсера «Аретьюза» и «Фирлесс», сопровождаемые семнадцатью эскадренными миноносцами типа «I» и четырнадцатью эскадренными миноносцами типа «L». Благодаря вступлению в бой двух наших крейсеров («Штеттин» и «Фрауенлоб») наши потери ограничились потоплением лишь одного миноносца (V-187). Когда стало известно о вторжении легких сил, все остальные крейсера, имевшиеся в нашем распоряжении, были высланы навстречу неприятелю. В ходе разыгравшегося боя «Аретьюза» и «Фирлесс» получили тяжелые повреждения и вызвали на помощь значительные силы, которые англичане держали в полной готовности в резерве. С их появлением наши крейсера попали в тяжелое положение. Разобраться в обстановке было очень трудно из-за мглистой погоды. В то время как в устьях рек стояла совершенно ясная и почти безветренная погода, видимость в районе Гельголанда не превышала 3–4 миль; возвышенная часть острова скрылась в тумане. Команда батарей, расположенных на острове, вовсе не видела боя, который в утренние часы происходил в пределах дальности стрельбы их орудий. По состоянию уровня моря на внешнем баре Яде [79] выход наших линейных кораблей из залива был возможен не ранее 13 часов. Их помощь запоздала. Командующий нашими крейсерами, делая распоряжения, был в полной уверенности, что в море существуют те же условия погоды, что и в заливе Яде, следовательно, на легких крейсерах смогут настолько разобраться в обстановке, чтобы своевременно отойти перед превосходящими силами. К сожалению, это было не так, и «Майнц» и «Кельн», сами того не подозревая, натолкнулись на английские линейные крейсера и стали жертвами их артиллерии. Несмотря на то, что это было невозможно по условиям видимости, не позволявшей разобраться в общей обстановке, план окружения английских легких сил, прорвавшихся в бухту, фактически был выполнен; по этому плану «Майнц», вышедший из Эмса, должен был отрезать им путь отступления на W, в то время как другие легкие крейсера преграждали путь на N.

Мужественность командиров, так внезапно увидевших перед собой сильные корабли, подверглась исключительно тяжелому испытанию. Поведение наших легких крейсеров в бою было выше всяких похвал. Несмотря на тяжелые повреждения, полученные этими незащищенными кораблями, и на большие потери в личном составе, экипажи с замечательным спокойствием и безукоризненной точностью продолжали обслуживать артиллерию и бороться с последствиями разрушительного действия английских снарядов. Стремительное вступление наших кораблей в бой, их неудержимый порыв, с которым они торопились на звуки выстрелов, чтобы оказать помощь, стоили нам потери трех крейсеров. На «Ариадне» свирепствовал пожар, вынудивший команду покинуть борт корабля перед его гибелью.

Наш образ действий, выразившийся в посылке легких крейсеров одного за другим, был признан опрометчивым[27]. [80]