Красота – оружие - Рут Валентайн

— Извините, Мюриэл. Честное слово, я не хотел вас пугать. Думал, вы слышали, как я вышел из душа.

Мюриэл молчала, кляня себя за невнимательность, за то, что, занятая поисками доказательств невиновности Мэтта, забыла об осторожности и в результате попала в дурацкую ситуацию. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Неужели ей мало одного трагического урока? И никакая усталость, никакие сомнения в виновности подопечного не могут служить оправданием небрежности и рассеянности.

Не дождавшись ответа, Мэтт кивнул в сторону ванной, дверь которой осталась открытой.

— Вы не против, если я заберу свои вещи?

Мюриэл опустила пистолет.

— Я сама.

— Кстати, а почему вы не воспользовались другим пистолетом? Настоящим? — спросил Мэтт, по-прежнему держа руки над головой.

Мюриэл не могла ответить на этот вопрос. Она лишь знала, что не выстрелила бы в Мэтта из настоящего оружия без крайней необходимости.

— Повернитесь к стене.

Он подчинился.

— Похоже, на этом моя свобода закончилась, да?

— Боюсь, что так.

Она подняла с пола бумажник и положила его в сумку Мэтта. Потом осторожно подошла к пленнику.

— Опустите руки.

— С удовольствием.

Мюриэл защелкнула одно кольцо наручника на правом запястье Карригана, а второе, подведя пленника к кровати, закрепила на изголовье.

— Не очень удобно, но придется потерпеть.

— Не возражаю. — Он сел на матрас и посмотрел на Мюриэл снизу вверх. — Надеюсь, в таком положении мне будет легче представить себя в роли участника небольшого эротического спектакля.

— У вас чересчур богатое воображение.

— А вы предпочитаете более привычные позиции?

— Я предпочитаю не переступать черту, чтобы не попасть в неловкое положение.

— Никакого риска, да?

Мюриэл сочла за благо промолчать. Мэтт не стал настаивать на продолжении разговора, а постарался как можно удобнее устроиться на кровати, что было не очень легко при его ограниченной способности к маневру. Тем не менее, расположился он весьма комфортно, подсунув свободную руку под подушку и вытянувшись в полный рост почти на всю длину кровати. Вид у него был вполне довольный.

— Все хорошо? — спросила Мюриэл.

— Лучше и быть не может. Учитывая обстоятельства.

Мюриэл облегченно перевела дух. Черт бы побрал этого Мэтта Карригана! За все! За уступчивость, покорность, оптимизм. За его способность шутить даже в наручниках. За его неимоверную сексуальность. За все сомнения, которые он посеял в ее душе.

Она устало провела ладонью по лицу. Ей нужно как следует отдохнуть. Выспаться. Отрубиться по меньшей мере на восемь часов, а уж утром снова сесть за руль и совершить последний рывок до Остина. Для этого ей нужна свежая голова.

Мюриэл сложила оставленную Мэттом в ванной одежду в пакет и вышла, оставив свет, чтобы не включать настольную лампу. Потом она завела миниатюрный будильник на шесть часов утра, сняла кобуру, спрятала ее под подушку и, наконец, выключила верхний свет.

Проделывая все это, Мюриэл старательно избегала поворачиваться к Мэтту, хотя и постоянно ощущала на себе его внимательный взгляд.

— Вы не против, если я возьму пульт? — вежливо спросил он, когда она сняла покрывало со своей кровати.

— Возьмите. Только сделайте звук потише и выключите, когда будете засыпать.

Мюриэл бросила ему пульт, и Мэтт в типичной для мужчин манере принялся переключать каналы, отыскивая что-нибудь интересное. В конце концов, он попал на какую-то историческую драму и затих.

Мюриэл скользнула под хрустящую чистую простыню.

— Спокойной ночи, Мюриэл, — прошептал Мэтт, поворачиваясь к ней. — Сладких снов.

Она знала, какие именно сны он имеет в виду.

— И вам того же, Мэтт.

Он усмехнулся.

— А вот это уже прозвучало искренне.

Мюриэл запретила себе думать о Мэтте, потому что не знала, как его воспринимать, потому что уже одно присутствие его в этой комнате выбивало ее из привычной колеи, пробуждало запретные желания, мешало сосредоточиться на работе.

Она закрыла глаза и приказала себе уснуть. Но, несмотря на усталость, сон не шел. Мысли Мюриэл упрямо возвращались к событиям этого долгого дня, мозг снова и снова анализировал каждую деталь, каждое сказанное слово, каждый жест.

Сквозь дрему она слышала, как Мэтт выключил телевизор, а потом до нее донеслось его спокойное, ровное и глубокое дыхание.

И только тогда Морфей принял Мюриэл в свои объятия.

Мэтт не сразу понял, что именно его разбудило. Поначалу он даже не понял, где находится, и, лишь открыв глаза, вспомнил все, что случилось накануне.

Он перевел взгляд на лежащую на соседней кровати Мюриэл. Прикрывавшая ее простыня сползла на пол, белеющие в темноте ноги шевелились, а пальцы левой руки вцепились в подушку. Мэтт не видел ее лица, но и без того было ясно, что молодая женщина видит далеко не те сладкие сны, которых он ей пожелал. Вероятно, Мюриэл оказалась во власти кошмара.

— Нет-нет, не умирай! — всхлипнула Мюриэл. — Я не дам тебе умереть! Не надо!

Отчаяние и боль, прозвучавшие в ее голосе, отозвались в Мэтте всплеском сочувствия. Желая утешить и успокоить бедняжку, он потянулся к Мюриэл, но был остановлен тонкой металлической цепочкой, приковавшей его к изголовью кровати.

— Черт! — выругался вполголоса Мэтт.

— Это моя вина, — пробормотала Мюриэл. — Это я... я... — Мучительный стон сменился плачем, слезы текли по ее щекам, поблескивая в падающей из-за двери ванной полоске света. — Не уходи...

Мэтту не хотелось будить ее, но и оставлять женщину с явившимися из тьмы прошлого демонов было выше его сил. Раздраженный своей неспособностью дотянуться до нее, Мэтт воспользовался единственный доступным средством — голосом.

— Мюриэл! — позвал он, произнеся имя громко и твердо, чтобы выхватить ее из объятий кошмара.

Она вздрогнула и резко села. Ее грудь беспокойно вздымалась, пальцы сжимали край простыни, взгляд метался по комнате, безуспешно стараясь зацепиться за что-то знакомое.

— Милая, — тихо сказал Мэтт, боясь напугать ее еще больше. — Милая, ты в порядке?

Мюриэл нахмурилась и медленно повернулась к нему. Он видел, что ее глаза открыты, но в них не было осмысленности.

— Росс? — негромко и неуверенно спросила Мюриэл. — Росс, это ты? — В ее голосе странным образом сплелись надежда, смятение и неуверенность. — Ты жив, Росс?

Мэтт не имел ни малейшего понятия о том, кто такой Росс. Наверное, не муж и не приятель, потому что Мюриэл отрицала существование и того, и другого. Судя по остекленелому взгляду и озадаченному выражению лица, она еще не проснулась окончательно. Мэтт решил, что будить ее, пожалуй, не стоит, а лучше попытаться успокоить и позволить снова уснуть. Возможно, кошмар уже не вернется, а утром Мюриэл ничего не вспомнит. Ему приходилось читать о подобных случаях, причиной которых чаще всего служили сильные эмоциональные потрясения.