Леди в тигровой шкуре - Марина Серова

Вскоре из крайнего подъезда вышел высокий мужчина в коричневой замшевой куртке с яхтой в руках. Это был трехмачтовый парусник в миниатюре. «Так вот какие модели делает Астраханов! – впечатлилась я. – Красивые. Да и сам он ничего. Уж не знаю, похож ли на римского патриция или нет, не довелось встречаться. Думаю, Лене Бочковой тоже. Разве что только в мечтах. Но что-то в нем определенно есть, недаром Диана отбила его у Лизы».

Александр заботливо положил яхту на заднее сиденье джипа, после чего сел за руль, осторожно развернулся и неспешно выехал со двора. Я последовала за ним. Минут через десять «Форд Эксплорер» остановился около транспортного управления, а я поехала дальше. Помнится, Астраханов работал в этом учреждении, поэтому интриги в том, что он зашел в это здание, пусть даже и с моделью парусника, было мало. Наверное, Александр решил сделать кому-нибудь презент или просто украсить свой кабинет.

Итак, первое представление об Обориной и Астраханове я получила. Чувство вины отнюдь не было фоном их жизни. Они производили впечатление успешных людей. Диана просто светилась от счастья. Было видно невооруженным глазом: она довольна тем, что одета с иголочки, что садится в свою собственную машину, которая стоит побольше миллиона, посещает престижный салон красоты, обедает в ресторане… Словом, ей нравился образ жизни, который она ведет. Александр тоже выглядел холеным и жизнерадостным. А почему бы и нет? Жена – красавица, работа – непыльная, машина такая, что многие позавидовать могут. А хобби, наверное, по-прежнему занимает все свободное время, так что на могилку к дочке съездить совершенно некогда.

И этим людям я вознамерилась отомстить от имени Лизы. Особого драйва не было, хотя умом я понимала: они заслуживают наказания. Диана – тварь, каких поискать. Пока подруга лежала на сохранении беременности, она отвоевывала себе ее жизненное пространство. Когда же ребеночек родился, она угробила малышку. Безжалостно оставила ее мерзнуть перед открытым окном. В двадцатиградусный мороз. Фашистские замашки какие– то. Гестапо отдыхает!

А Саша Астраханов! Похоже, ему вовсе никакого дела до родной дочери не было. Ну разумеется, он ждал сына, наследника. Неоригинальная мужская прихоть. Дочь ему была не интересна. Ее ведь не станешь учить пилить и строгать. Любоваться шхунами, а не своим отражением в зеркале. Как же нежно он прижимал к себе фрегатик! Как осторожно выруливал со двора! Правильно Костик про него сказал – бездушный сухарь и чистоплюй. Пьяница, а в людях разбирается. Да, для Астраханова его фанерно-бумажные кораблики, похоже, дороже всего на свете. Потому что сделаны своими руками. С любовью. Они как дети. Только имеют перед ними множество преимуществ – не плачут, есть не просят и не болеют пневмонией. Собрать бы яхты все и сжечь! Знакомая фраза. Откуда это? Кажется, «Горе от ума». Только там не про парусники, а про книги. Все равно сжечь! Надеюсь, Лиза это одобрит.

Сделав определенные выводы о парочке Оборина – Астраханов, я мысленно переключилась на Козловых. Откровенно говоря, если что-то меня и тянуло на подвиги, то месть дядюшке Дианы. Валерий Алексеевич – чиновник, значит, взяточник. Очень часто это – слова-синонимы. Практически всегда. А у меня диплом юриста. Признаюсь, всегда хотела внести свой маленький вклад в большое дело борьбы с коррупцией. Можно прямо сейчас и приступить к этому благому делу.

Вспомнив, что одна моя однокурсница работает в налоговой инспекции, я стала просматривать записную книжку в мобильнике, нашла номер ее телефона и нажала кнопку посыла вызова.

– Да, – послышалось в трубке.

– Таня, здравствуй, это Полина Казакова. Помнишь такую?

– Полька, привет! – обрадовалась Турковская. – Вот уж не ожидала тебя услышать.

– Слушай, я тебе по одному делу звоню. Ты ведь в налоговой работаешь, так? – уточнила я.

– Ну, в принципе да. А что?

– Да я хотела у тебя проконсультироваться. Может, мы встретимся сегодня вечером, посидим где-нибудь, поболтаем?

– Понимаешь, посидеть не получится. Я ведь в декретном отпуске, у меня сын родился, – радостно сообщила мне Татьяна. – Артемка.

– Поздравляю! Сколько ему уже?

– Через два дня полгодика будет. А ты насчет чего поговорить хотела?

– Ну понимаешь, я тут решила свою фирму открыть, вот хотела у тебя проконсультироваться, что да как…

– Ясно, я могу тебе все рассказать. Сейчас Артемка спит, в четыре проснется… Где-то около пяти мы пойдем гулять в сквер около краеведческого музея. Я сейчас там поблизости живу. Если хочешь, подходи, поговорим.

– Хорошо, Таня, я обязательно подойду. – Поговорив с однокурсницей, я посмотрела на часы и поехала домой.

Дед встретил меня на пороге, будто не отходил от двери, ожидая моего возвращения. Уже по одному выражению его лица я поняла: ему есть что мне сказать.

– Полетт, у меня к тебе очень серьезный разговор. Ты знаешь…

– Погоди, ну не на пороге же разговаривать о серьезных вещах. Дай мне хоть раздеться.

Ариша галантно снял с меня куртку и повесил ее в гардероб, затем услужливо подал тапочки. У меня закралось подозрение, что мой прародитель хочет поговорить со мной вовсе не о Яне, а о чем-то совершенно другом. Снова на поверхность моего сознания всплыло его странное вчерашнее поведение. Впрочем, сегодня дед тоже выглядел необычно. Кажется, седины стало меньше. Ясно, сходил в парикмахерскую и покрасился. Бородку укоротил и отфилировал. Затем я запоздало заметила, что одет дедуля слишком уж фривольно. На нем были джинсы с многочисленными карманами и ярко-зеленая толстовка с иностранными надписями.

Вообще-то Аристарх Владиленович предпочитал классический стиль одежды, то есть костюмы и рубашки. Правда, галстуки он надевал редко, в особо торжественных случаях отдавал предпочтение шейным платкам и бабочкам. В этих случаях он производил впечатление аристократа как минимум в третьем поколении. Впрочем, он таковым и был по своему происхождению, да и по внутреннему состоянию тоже.

Но в последнее время что-то с ним приключилось. Не иначе Ариша вздумал молодиться, надев этот странный прикид. А надпись-то на толстовке не совсем приличная!

Я неспешно прошла в гостиную, выполненную в стиле рококо, и присела на диванчик с гнутыми ножками. Дед остановился на пороге в нерешительности. Ясно, он увидел свое отражение в огромном овальном зеркале в позолоченной раме и оценил всю несообразность своего внешнего вида. То ли стареющий подросток, то ли моложавый старик.

– Проходи, что же ты стоишь? – спросила я, пряча свою коварную улыбку. – Или ты надпись на толстовке читаешь? Кстати, в переводе с английского там написано, что ты – гей.

Дед покраснел и хотел тут же снять неприличную шмотку, но передумал.

– Да я для дома ее купил. Чистый хлопок, для тела приятно. – Ариша подошел к круглому столу, накрытому парчовой скатертью с бахромой, отодвинул стул и сел. Мы встретились взглядами, и дедуля смущенно опустил глаза долу. – Больше не буду ее носить. Да, английский стоило выучить уже затем, чтобы не вляпаться в такую вот идиотскую ситуацию. Это ж надо, написали такое! У меня самая нормальная ориентация.