Айсберг - Джеймс Роллинс

С этой мыслью Мэтт вернулся в густой лес и бегом направился к временной стоянке. Бежать было трудно — казалось, намокшая одежда превратилась в мешки с цементом. Впрочем, через какое-то время он почувствовал, как от физического усилия по телу разливается тепло, и с удовлетворением отметил, что опасность переохлаждения миновала. А в лагере он переоденется в сухое.

Начался снегопад. Хлопья снега были крупными и тяжелыми, предвещая снежную бурю. Минут через десять снег повалил плотной стеной, ограничив видимость до двух метров. Но Мэтт хорошо знал эти хвойные леса. Он выбежал к покрытому льдом берегу речки на дне долины и направился вниз по течению к лагерю. Через несколько минут он увидел следы копыт, слегка запорошенные снегом.

Бейн был первым, кто встретил его на подходе к привалу. Полуволк чуть не снес его с ног, радостно бросившись навстречу.

— Да-да, я тоже рад тебя видеть. Мэтт похлопал собаку по боку.

Мэрайя мирно паслась на берегу ручья, поедая молодые побеги камыша. К нему тут же подскочили остальные собаки из упряжки, но журналиста нигде не было видно.

— Крейг?

Репортер осторожно высунулся из-за куста. В руках он держал небольшой топор. Было видно, что он несказанно рад возвращению Мэтта.

— Я… я не знал, что происходит, — пробормотал Крейг. — Я слышал выстрелы… крики…

— Это был не я. — Мэтт подошел к журналисту и забрал у него топор. — Но нам еще предстоит выбраться из этого дремучего леса.

Над долиной по-прежнему раздавалось тарахтение мотоциклетного двигателя. Мэтт посмотрел на густые, заснеженные ели, окружающие их со всех сторон. «Нет, из леса мы еще явно не выбрались».

— Что же мы будем делать?

Крейг тоже прислушивался к гулу, который становился все отчетливее. Он невольно перевел взгляд на исковерканную винтовку за плечами Мэтью. Мэтт забыл, что винтовка все еще у него на спине.

— Сломана, — пробормотал он и направился к центру лагеря, где хранились его запасы.

Он порылся в ящике, выбирая самое необходимое. Путешествовать придется налегке.

— У тебя есть другое оружие? — спросил Крейг. — Или мы сможем оторваться от мотоцикла на лошади?

Мэтт отрицательно мотнул головой, ответив на оба вопроса сразу.

— Но что же нам делать? — настаивал репортер.

Мэтт наконец нашел то, что искал, и положил предмет в сумку. «Спасибо, что хоть эта штука в целости и сохранности».

— А куда пропал второй мотоцикл? — с дрожью в голосе спросил Крейг.

Мэтт выпрямился.

— Не беспокойся. На этот счет есть одна эскимосская пословица.

— Какая?

— Здесь, на Аляске, выживают только сильнейшие. Да и тех иногда убивают.

Слова его явно не утешили репортера из Сиэтла.

22 часа 48 минут

На голове у Степана Юргена был прибор ночного видения, позволяющий ему вести мотоцикл в темноте с выключенными фарами, хотя снежная буря ограничивала видимость до десяти метров. Падающий плотной пеленой снег в окулярах прибора походил на зеленоватый туман.

Мотоцикл-снегоход уверенно взбирался по разбитой тропинке, разбрасывая по сторонам каскады снежных комьев и колотого льда. Снегопад ухудшал видимость, но упрощал преследование. На свежем снегу были отчетливо видны следы. Он насчитал следы одной лошади и четырех собак. Оба беглеца ехали на лошади. Один из них периодически соскакивал с кобылы и вел ее под уздцы в наиболее опасных местах.

Степан внимательно вглядывался в следы, боясь, что группа может разделиться. Но беглецы пока держались вместе.

Отлично. Такой расклад ему на руку.

Он с трудом сдерживал ярость. Михаил был его младшим братом. Час назад Степан обнаружил его истерзанное тело на берегу ручья. Михаил был почти без сознания от боли; его лицо превратилось в кровавое месиво. Сердце Степана разрывалось на части, когда он спустил курок, но выбора не бы ло — он подчинялся строгому приказу. Он утешал себя лишь тем, что облегчил мучения брата.

Степан пометил лоб кровью Михаила. Теперь эта погоня перестала быть для него простым заданием найти и уничтожить цель. Она превратилась в личную вендетту. Он вернется с ушами и носом проклятого американца и вручит их отцу во Владивостоке. За Михаила… За то, что американец сделал с братом. Он поклялся в этом на крови Михаила.

Ранее Степан сумел рассмотреть свою жертву через прицел снайперской винтовки: высокого роста, песочного цвета волосы, обветренное лицо. Американец оказался достойным противником, но это не пугало Михаила. Он был на десять лет младше Степана и лишь недавно стал бойцом секретного спецподразделения «Леопард». Ему не хватило сурового боевого опыта, которым обладал старший брат. Он лишь львенок по сравнению со Степаном. Зная теперь, с кем имеет дело, Степан не собирался недооценивать противника. Он поклялся на крови брата, что захватит американца живьем и порежет его тело на куски, пока тот еще будет дышать. Его дикие вопли услышит сама Россия-матушка.

Степан поднимался все выше по заросшему деревьями оврагу, замечая, что следы на снегу становятся все отчетливее. Лицо его посуровело — дистанция сокращалась. Опытный охотник, прошедший подготовку в заснеженных горах Афганистана, он без труда ориентировался на незнакомой местности и умел читать следы. По его предположениям, до беглецов оставалось не больше ста метров.

Степан взобрался на очередной пригорок и выключил двигатель. Он слез с мотоцикла, поправил винтовку на спине и вытащил из сумки на боку машины новое оружие. Пришло время заняться настоящей охотой. Степан вырос в Сибири и знал, что такое мороз, снег и лед. Охота в снежную пургу была для него обычным делом.

Отсюда он собирался последовать за беглецами пешком… Но сначала нужно посеять среди них панику, заставить их действовать инстинктивно.

Как и любое животное, человек в панике допускает ошибки. Он сдвинул на лоб окуляры прибора ночного видения, взвалил на плечо тяжелое оружие и, удовлетворившись показаниями индикаторов расстояния и угла наклона на дисплее прицела, нажал на спусковой крючок.

23 часа 2 минуты

Крейг дрожал от холода, прильнув к сидящему впереди ездоку. Широкая спина инспектора природоохраны защищала его от пронизывающего ветра, но от этого было не легче.

По дороге Мэтт продолжил разговор о случившемся.

— Я не понимаю, — сказал он. — Это все не случайно. Может быть, это связано с твоим репортажем? Или есть какаято другая причина?

— Не знаю, — уже в десятый раз повторил Крейг, с трудом выдавливая слова через шерстяной шарф, обмотанный вокруг нижней части лица.

У него не было ни малейшего желания разговаривать об этом. Все его мысли были о том, как согреться. «Черт бы побрал это дурацкое задание…»

— Если ты действительно являешься целью наемников, то чем же их так напугал твой репортаж?