Безусловная магия - Анна Пальцева

— Каким?

— Они разные, — потер эльф переносицу, нахмурив брови, отчего те вздрогнули на кончиках, — чем больше просишь, тем страшнее условия.

— То есть?

— Вампиры. — Андри покосился на меня и проследил, как я при этом слове обхватила шею. — Этого понятия раньше не было. Были только люди и эльфы. Но тот человек захотел управлять всеми стихиями. Мироздание было не против и согласилось, но с условием, что он раз в три года должен выпить кровь человека до последней капли. Это было дико и ужасно, и человек отказался. Прибыв в город, он напился в одной таверне и проболтался о сердце и о том, что оно способно наделить умением — магией, как потом стали называть дар мироздания. Но дар ли? — Эльф на несколько секунд замолчал, над чем-то задумавшись, а затем продолжал: — Алчным и желающим иметь в руках огромную силу это было не преградой — убить человека, и стали просить мир дать им возможность управлять стихиями. Так и появились вампиры.

— А если не просить так много? Какое тогда условие?

— Раз в год воссоединяться с природой.

— Что это значит? Уходить в лес и жить там?

Андри усмехнулся:

— Да, но не человеком, а животным.

— Ты хочешь сказать…

— Совершенно верно, — принимать облик животного и целый месяц жить как дикий зверь, при этом полностью теряя человеческие качества. Таких людей называют оборотнями, и многие не возвращаются домой, погибая от голода. А если ты не хищник, то можешь сам стать кому-нибудь едой.

— Погоди, — потерла виски, теряя суть, — если мироздание следит за балансом, то как гибель людей этому способствует?

— Баланс — понятие многогранное, и у мироздания свои правила, которым оно следует.

— А что, если условие будет не соблюдено?

— Тебя покарают. Аспы — они как руки мироздания, которые могут лишить тебя жизни.

— А я? — спросила испуганно. — Я же не ходила к этому сердцу, почему умею управлять воздухом?

— Не только воздухом, — вновь сухо ответил эльф. — Огнем, водой и землей тоже. Почему, не знаю. Может, потому что ты из другого мира, или… В общем, точно сказать трудно.

— А зачем вампиры нас приводят сюда? Своих людей мало? — Вот тут я разозлилась и чуть ли не зарычала.

— Их просто нет.

Злость пропала мгновенно, уступая место удивлению.

— Как нет? Ты же сам сказал, что были люди и эльфы.

— Это было очень давно. Люди все больше связывали себя условиями и с каждым новым поколением менялись внешне и развивали новые умения. Со временем кровь эльфов и оборотней стала не подходить вампирам, ведь в условиях значились именно люди, и они стали умирать. Поэтому вновь обратились к мирозданию, и оно, поставив условием невозможность вернуться назад, разрешило покинуть мир и на тех же условиях переправлять сюда людей из другого мира.

— Но как вампиры способны влиять на людей? Все девушки были невольными куклами в их руках.

— Прошло много лет, Адель. Организм меняется со временем, и, видимо, это было необходимым для них.

— Но если не связывать себя условием?

— Увы, дети, рожденные от такого вампира или оборотня, уже не могут ничего решать. В пять лет мироздание наделяет его даром без согласия.

— А вы?

— Мы ничего не просили. Мы и так дети природы, и нам достаточно того, что просто живем. Есть и глупцы, и тогда для нас мироздание, как для самых долгоживущих, поставило другое условие…

— Какое? — тихо спросила я, как только Андри замолчал, отрешенно глядя вперед.

— Не иметь детей, — сквозь зубы проговорил он. — Если нарушаешь, то погибает и мать и дитя. — Он замолчал, и я перестала задавать вопросы.

Означало ли это, что его жена умерла вместе с ребенком? Покосилась на его руки, но кольца так и не увидела.

Заметив, как я разглядываю его, Андри правильно понял мое любопытство:

— Жена моего друга ради благополучия третьего дома эльфов попросила у мироздания ключи к дарам. Все было хорошо, пока через два года не забеременела. Муж уговаривал ее избавиться от ребенка, пока не поздно. Но какая мать решится на это, веря в лучшее? Она родила, а когда ребенку исполнился год, аспы пришли и убили их.

— У вас самое ужасное условие, — тихо сказала я, прикоснувшись к его руке. Все это он говорил без единой эмоции в голосе, но я все равно уловила его чувства, несмотря на ледяную маску.

Андри, отдернув руку, не стал комментировать мои слова и просто пошел дальше в полном молчании. После такого продолжать разговор не хотелось, да и неправильно будет с моей стороны еще больше бередить душевную рану, даже если это происходило не с ним. По словам Дина, нам предстоит долгий путь, и я успею обо всем узнать.

— Устала? — спросил эльф, нарушая ход моих мыслей.

— Есть немного. — Потянула за лямки рюкзака, поправляя его. — Ботинки очень тяжелые.

— В Литоне купим тебе одежду, — обрадовал он меня. — А сейчас есть шанс отдохнуть от ходьбы. — Эльф указал назад — туда, откуда мы пришли.

Я всматривалась в горизонт, щуря глаза от солнца, пока не увидела одинокого возницу. Старая телега, поскрипывая на неровностях дороги, поравнялась с нами только через десять минут, но я была рада, когда Андри, заплатив мужику, помог мне залезть в телегу с сеном и разрешил немного поспать. Однако ситуация повторяется, только на этот раз никаких вампиров и плачущих девиц. Я, эльф, возница-оборотень и лошадь — компании, чтобы вздремнуть, лучше не придумаешь.

Нежный поцелуй в щеку, а затем в нос заставил меня улыбнуться и потянуться к источнику, что подарил его мне.

— Проснись, соня! — Веселый и такой родной голос затронул в душе нити, которые были натянуты все это время точно струны, и помог им наконец-то ослабнуть, чтобы перестали причинять мне боль.

— Андрей? — Я распахнула глаза и встретилась с серо-голубым взглядом, в котором плескалась нежность.

— А ты кого-то другого ждала? — усмехнулся он и подарил еще один поцелуй в щеку.

— Я… — Замялась, стараясь вспомнить, что же меня так беспокоит.

— Тебе приснился плохой сон? — отстранился от меня муж и с беспокойством заглянул в мои глаза.

— Да, — нахмурив брови, ответила ему. Вспомнить так и не удалось, что же именно мне снилось, а родное и любимое лицо полностью прогнало чувство тревоги, и я прижалась к Андрею, чтобы ощутить тепло его тела. — Я соскучилась.

— Милая, — он сжал меня в объятиях поверх белоснежного одеяла и поцеловал в висок, — если так будешь прижиматься, на работу опоздаешь.

А мне было все равно. Ощущая его рядом и вдыхая родной запах, прикрыла глаза и потерлась щекой об его подбородок с только проросшей щетиной. Андрей рассмеялся и перекатился, придавливая меня к кровати.