Путь Хранителя. Том 1 - Роман Саваровский

В эти темные и кровавые времена весь мир воочию узрел и признал силу Абсолюта. С тех пор все внешние и внутренние конфликты в мире постепенно сходили на нет, потому что никто ничего не мог противостоять мощи Абсолюта с техникой позволяющей предугадывать любые шаги противника.

Я рассказал о своих бесконечных тренировках в отчаянных попытках стать сильнее и заслужить право стать наследником достойным титула Хранителя. Об испытаниях старого садиста. Об его отъезде в Лондон, вскоре после которого случилась та кровавая ночь…

Отец молчал и слушал. Его безэмоциональное и сосредоточенное лицо ни разу не дрогнуло за весь мой рассказ. Ни вопросов. Ни споров. Ни уточнений. Даже внутренние потоки не шелохнулись.

Мне было тяжело понять верит ли он хоть единому моему слову, но решил вывалить все как есть. Проанализировав варианты, я пришел к выводу что в одиночку я не успею собрать достаточно информации, чтобы выкрутиться из дерьма, в которое попал. В мире полном врагов я отчаянно нуждался в союзнике. И нуждался прямо сейчас, пока мое тело еще способно дышать.

— Так у него получилось завершить технику… — едва слышно проговорил отец дрогнувшим голосом и положил свою сильную руку мне на плечо.

— Так ты мне веришь? — уточнил я и встретился с решительным взглядом отца.

На что Игорь Жуков кивнул и дернулся к окну, оценил обстановку вокруг. Проверил работает ли глушилка и затараторил тихим голосом.

— Верю. Мой отец был одержим астральными техниками и разработками… только вот все считали его… — замялся Игорь Жуков и покрутил пальцем у виска, — немного того… ну ты понимаешь… да и в твоих словах не было ни капли лжи, — заявил он и посмотрел на часы.

Любопытно. Отец применил технику допроса без моего ведома? Телу явно становится хуже раз я не заметил. Даже с учетом того, что мой отец ветеран войны, а не канцелярская боярская свинья.

— У нас мало времени, слушай, — подтянулся вплотную ко мне отец и начал рассказывать свою историю.

Начал он ровно с того же момента. Где мать сразу после родов убили заговорщики и мой отец вернулся в столицу и обрадовался, что хотя бы мы с сестрой живы. После чего, из-за нестабильной обстановки в столице, решил забрать нас на фронт к остальным Жуковым. Тут история шла точно так же, как в моем мире, но вот дальше…

Этой же ночью пришла срочная новость о том, что главнокомандующий Имперской армии Жуков Борис Зиновьевич обезумел, обвинил три боярских рода в смерти своей невестки и нерожденных внуков. В порыве ярости он без суда и следствия жестоко убил не менее сотни членов высшего дворянского сословия и тут же был объявлен предателем.

В тот момент весь немногочисленный род Жуковых, включая женщин и детей находился вблизи линии фронта в Иркутске. Традиционно считалось что место всех Жуковых на фронте. Только теперь я знал, что дело было не только в этом. Техники Жуковых сильнее, когда мы рядом друг с другом.

Исключением была моя мать, которая на период тяжелых родов была оставлена под присмотром имперских целителей в столице.

По словам бояр, Борис Жуков осознал, что натворил и отступил к Иркутску. Вместо предателя командование армии взял на себя боярин Коновницын и принял решение догнать и казнить дезертира.

Из-за этих новостей моего отца и двух младенцев никуда не выпустили и взяли под стражу. Спустя три дня пришли новости что Борис Жуков и все члены рода, укрывшиеся в Иркутске, были уничтожены.

Вместе с самими городом и всем его населением.

Российская Империя еще долго не могла оправиться от этого тяжелого удара. Род Жуковых утратил свою власть, владения и титулы. Вся аристократия во главе с боярским советом требовала показательной казни. И только из-за личного благоволения Императора Александра и непричастности к событиям на фронте, последним троим членам рода Жуковых оставили жизнь.

Игорь Борисович Жуков был наказан подавляющей печатью первой ступени и стал слугой рода Бутурлиных.

Официально, за военные преступления род Жуковых больше не имел права на существование, и когда боярскому совету не удалось добиться казни, они настояли на том, чтобы на младенцев также была наложена подавляющая печать пятой ступени.

Печать выжгла все зачатки потоков силы и нанесла неокрепшим детским телам необратимые повреждения, из-за которых мы с сестрой потеряли способности к магии и деторождению.

Но даже после этого Император Александр опасался за жизнь беззащитных детей. Жуковых выставляли виновными во всех смертных грехах по всем возможным информационным каналам. Поэтому наш род стали ненавидеть буквально все. Даже простолюдины.

Чтобы защитить от самосуда Император принял решение пожаловать нам с сестрой личное ненаследуемое дворянство. А чтобы укрыть от боярского совета, отправил нас в Великое Княжество Финляндское под защиту своего близкого друга Князя Адлерберга.

Пожалуй, только я знал, что дед также был близким другом детства Князя Адлерберга и Императора Александра. Старик не особо об этом распространялся.

Я сделал себе пометку про этих двоих, как потенциальных союзников. Учитывая обстоятельства, найти таковых станет настоящей проблемой. Хорошо хоть знаю где начать искать. Среди тех, кто не верит в то, что натворил дед семнадцать лет назад. Такая себе ниточка, но хоть что-то.

По словам отца мы жили под защитой Адлерберга пока не достигли возраста шестнадцати лет. После этого получили свободу передвижения. Наплевав на возможные последствия, я вернулся в Санкт-Петербург к отцу и спустя некоторое время смог поступить в столичную Академию. И это очень не понравилось боярскому совету, который судя по ночным событиям решил закончить начатое семнадцать лет назад.

— Сестра жива… — повторил я, тщательно укладывая по полочкам текущий расклад, — и где она?

Удавалось с трудом, но действовать нужно быстро.

— Нам не позволяют общаться, насколько я знаю, поступила в Лондонский Университет, — сурово ответил отец, — теперь понял? В текущей ситуации нам не остается выбора кроме как обратиться к Бутурлину…

— Есть еще кое-кто, — улыбнулся я, когда структурировал информацию и нашел во всем одну закономерность, которая могла меня спасти.

— Даже не мечтай попасть к Императору. Ищейки совета тебя и на пушечный выстрел ни к одному из членов императорской семьи не подпустят…

— Знаю, я не о нем, — довольно улыбнулся я и медленно подошел к двери, — к тому же у меня есть план. Даже два, — ухмыльнулся я, — но, надеюсь, до второго не дойдет.

— Марк, если тебе не станет лучше к концу дня, я не буду бездействовать, нравится тебе это или нет, — у самого выхода окликнул меня отец, — будь осторожен и… с Днем Рождения.

Я благодарно кивнул в ответ и вышел на улицу.

Слышать отцовскую заботу было крайне непривычно. Что бы сказал дед на его месте? Пожалуй, что-то вроде: «Если надумаешь так тупо сдохнуть, я вытяну тебя с того света, и ты пожалеешь, что родился на свет». Или вроде того.