Брат ответит - Анна и Сергей Литвиновы

— Ярик дома, — глухо отозвался старший брат. — Он не ходит на занятия. Ждет Ольгу.

— Передайте ему: письмо уже у меня! Завтра будет у вас! — торопливо похвасталась я.

— Вы нашли Ольгу? — равнодушно отозвался Федор.

— Да.

— И куда она сбежала?

— К жениху. Георгию Климко. — Я абсолютно забыла о том, что не надо выдавать лишнюю информацию.

Дорофеев-старший больше ничего спрашивать и не стал. Пробормотал:

— Извините, что вам надоедаю. Но меня реально накрыло. А поговорить не с кем. Ярик не поймет. Мать не в духе. Это быдло… Шестнадцать лет ему. Десятый класс. Я таких, как он, учу «винт»[9] делать…

Телефон запищал — прорывался еще один абонент. Я скосила глаза на определитель: Ольга. Она сегодня дала мне свой псковский мобильный номер.

Этот звонок может быть важным. А разнюнившийся мачо пусть сам справляется с нервами.

— Федор, мир не всегда справедлив, — строго сказала я. — Простите, у меня звонок по второй линии.

Похоже, мастер паркура ждал от меня других слов. Буркнул обиженно:

— Ладно. Не буду отвлекать.

А я нажала на «прием» и выкрикнула:

— Да, Оля?

Вот сейчас я истерику получу — дай боже!

Однако в отличие от явно потерянного Федора балерина говорила почти спокойно:

— Римма, вы знаете?

— Конечно.

— А новости внимательно смотрели?

— Ну… я просто переключала каналы…

— Найдите в Интернете канал «Эм-8». Прямо сейчас.

Я чрезвычайно удивилась ее выдержке. Ее просьбе. Однако многолетний стаж секретаря пошел мне на пользу. Когда человек приказывает (как сейчас Ольга), я никогда не спрашиваю: «А зачем это надо?» Но просто молча и быстро исполняю.

— Одну секунду.

Я перевела мобильник на громкую связь, вышла на сайт канала, открыла рубрику «Происшествия». Номером один, разумеется, шла «Бойня в столичном доме инвалидов».

— Нашла. Что конкретно смотреть?

— Там сюжет на три с половиной минуты. Прокрутите на пару минут вперед. Что видите?

— Журналистка стоит у фасада, возмущается, что охраннику Центра семьдесят шесть лет.

— Ждите. Сейчас дадут общий план. Там народ толпится у заградительной ленты. Видите?

— Да.

— Остановите.

— Сделала.

— Теперь смотрите внимательно. Справа в первом ряду две колоритные дамы в спецодежде. Нашли?

— Да.

— А за их спинами парень. В бейсболке. Поймали?

— Ну… или мужчина. А может, старик.

— Да, почти не разглядеть. Но у него родинка под нижней губой. И подбородок круглый, как у девчонки. Я его узнала. Помните, я вам рассказывала сегодня? Это он мне угрожал в Главном театре.

Я прищурилась на размытый контур. Пробормотала:

— Но здесь вообще почти ничего не разобрать.

— У меня память на лица хорошая. Это он. Сто процентов.

— Он вам угрожал. И он сейчас здесь… Значит, этот человек может быть связан с убийцей!

— Догадался Штирлиц. — В ее голосе прозвучала насмешка.

— Вы многолики, — парировала я. — Какая уверенность в себе! А еще недавно тряслись от страха.

— Беда в другом. Я ведь еще что-то знаю. Очень важное, — вздохнула балерина. — В голове вертится, а вспомнить не могу.

— Из какой хотя бы оперы?

— Вроде, мне кажется, я и этого парня, кто стрелял, видела раньше. Но где, при каких обстоятельствах — тут полный провал.

— Тогда расскажите мне то, что помните. Про того, кто вам угрожал. Внешность, возраст. Одежда. Манеры.

— Ну… ему лет двадцать пять. Может, и тридцать. Он явно следит за собой. Очень ухожен. Стрижка, ногти идеальные. Дорогие часы, хороший костюм.

— Насколько хороший? — перебила я.

— Не на заказ сшит, но бренд. «Босс» или «Бриони». Мужчины в Главном театре часто такими… забитыми выглядят, жены их одели и с собой притащили. Но этот очень уверенно держался. Не сомневаюсь, что сидел в партере.

— А внешность?

— Волосы русые, глаза серые, нос прямой. Две родинки. Одна под нижней губой, вторая на правой щеке.

— Вы очень много запомнили, — уважительно заметила я. — Хорошо бы вам этого типа официально опознать! Ведь запросто: именно он мог отправить подростка на бойню. А сам болтался неподалеку. Контролировал, как исполняют его приказ.

— Ну уж нет! — резко отозвалась Ольга. — Я этого делать не буду. Сыта по горло. Скажите им сами.

— Полиция не принимает показания с чужих слов.

Балерина нервно хохотнула:

— Пусть тогда попробует меня поймать! Но сразу предупреждаю: мы с Георгием завтра утром уедем. Очень далеко.

Он сбавила храбрый тон и жалобно прошептала:

— Я стараюсь держаться, вы видите. Но мне настолько страшно… Я вообще больше не могу жить в этой стране! К счастью, Гоша меня понимает.

— Олечка, — пророкотал фоном мужской голос, — ты с кем говоришь?

— Э-э… с мамой, Гош! Я сейчас! — крикнула она испуганным голосом. — Все, пока, мамулечка!

И сбросила звонок.

Я в отчаянии упала на кровать.

Вот это я влипла! Семейное и незначительное дело обратилось в трагедию. Мне, конечно, никто не поручал — и не поручит — расследовать расстрел инвалидов, но остаться в стороне я никак не могла.

Пашеньке бы позвонить! Но времени — почти одиннадцать. В Индии — если он на самом деле там отдыхает — глубокая ночь. Да и что Паша скажет? Велит как можно быстрее вернуться домой, отдать заказчику письмо — и предоставить расследование полиции.

Но, вместо того чтобы немедленно начать абстрагироваться от чужой беды, я запустила фоторедактор и максимально увеличила фотографию парня в бейсболке. Потом перекинула ее на планшет. Включила программу распознавания лиц. Кепка бросала тень почти до подбородка, глаз не разглядеть, нижняя часть лица размыта. Родинка и девчачий подбородок — тоже мне приметы!

Обычный поиск результата, разумеется, не дал. Но, по счастью, скромный секретарь Римма давно строила честолюбивые планы. И тратила зарплату не только на лаки для ногтей. Одним из моих последних приобретений была программа TRASSIR Face Recognition. Из-за дорогостоящей покупки мне пришлось отдыхать в Кисловодске вместо Бали, зато сейчас я ликовала, глядя на строчку: «Найдено одно совпадение».

Фотография, представленная ниже, явно была сделана на светской вечеринке. У стенда с логотипами спонсоров расположились две девушки с очень гламурными, противно правильными лицами, а между ними по-кошачьи улыбался тот самый тип. Подпись гласила: Светские дамы Лиля и Лика Поморские, а также Филипп Долматов, сомелье.