Инсинуация. Книга первая - Евгения Владон

Ну, а если благодаря неким стечениям обстоятельств ты всё-таки подпадаешь под его поле его зрения, или не дай бог в круг его личных интересов, тогда пристёгивай покрепче ремни безопасности и готовься к воистину сумасшедшей поездке по американским горкам.

– Вообще-то, это у меня сложилось впечатление, будто я чем-то оскорбил вашу утончённую натуру, встав буквально поперёк горла.

И, похоже, прямолинейность являлась не единственной его отличительной чертой при общении с людьми. Она очень контрастно выделялась во всём его вальяжном поведении пресыщенного патриция, особенно в его манере смотреть и наблюдать. Ну, а если не забывать о том факте, что кроме них двоих в купе больше никого не было, то и нечего удивляться его вполне предсказуемому выбору. На ком ещё он мог сосредоточить здесь всё своё внимание? А главное, какие границы допустимого готов был переступить, вернее, хотел и быть может даже собирался.

А сейчас? В эти самые секунды? О чём конкретном он думал, когда разглядывал её этим своим прошивающим насквозь взглядом? Гадал сколько ей лет? Насколько она может быть интересна для такого, как он, человека в качестве достойной собеседницы или кого-то иного?

– Неужели я настолько вам неприятен? Не меньше того же Пола Гилмора?

– С чего вы это вдруг взяли? – Дэниз невольно встрепенулась, будто её задели за живое весьма обманным манёвром. Она даже не успела осознать, что её всего лишь развели самой примитивной манипуляцией, перенаправив ход мыслей (и чувств тоже!) по совершенно иному руслу.

Попытка сыграть на её совести и противоречивых симпатиях сработала на раз и на ура.

– С ваших собственных слов. Вы с таким смакованием выстраивали все свои ассоциации обо мне… Поэтому-то у меня и возникло сразу столько вопросов. И, признаюсь честно, я был сражён наповал. Откуда? Где, когда и почему? Ведь подобные мысли не рождаются на пустом месте. Всегда есть причина, как и основной источник боли, побуждающий человека реагировать на ту или иную ситуацию определённым набором условных рефлексов. На ситуацию или же предмет, в нашем случае, на человека (конкретно, на меня) – возбудившего некую часть вашего сознания до столь бурного всплеска негативных эмоций. Мы ведь никогда с вами до этого раньше не встречались. Так что я никак не мог стать ведущей причиной вашего ко мне презрительного отношения, как и оставить в вашей памяти неизгладимый отпечаток пережитых вами когда-то болезненных моментов. Я оказался всего лишь возбудителем, сильнодействующей таблеткой-стимулятором, олицетворяющей чужой образ конкретного человека. Что-то в моей внешности или в поведении напомнило вам о нём. Хотя не исключаю причастности и своего социального статуса, вы же делали акцент на моей безбедной жизни эдакого золотого мальчика, рождённого с серебряной ложкой в руках. В общем, я почти немного растерян, поскольку никак не могу определиться с окончательным ответом. Ведь зачастую всё оказывается настолько банальным и нелепым, не имеющим к нашим ассоциациям никакого близкого отношения. Ведь так?..

Кажется, только к концу монолога этого неожиданно смягчившегося и почти разоткровенничавшегося Дьявола Дэниз заметила, что слушала его с чуть приоткрытым ртом. Что теперь говорить о последующем приступе взыгравшего волнения с чувством отупляющей неловкости, выбивших её на какое-то время из равновесия? Лёгкий шок, новый возбудитель страха на грани парализующей паники и противоречивое неверие услышанному.

Ей и не нужно было напоминать о том факте, что она видела этого человека впервые в своей жизни. Но, как, чёрт возьми, ему удалось, практически не напрягаясь, докопаться до истинной сути её отношения к его персоне? Он же не мог видеть её насквозь и тем более читать чьи-то мысли подобно какому-то там телепату. Ей и без того хватало шоковых потрясений, связанных с началом их совместной поездки. А теперь ещё и это. Ощущение, будто её вскрыли без её на то ведома и согласия, решив запустить абсолютно чужие пальцы в её внутренности, а то и в само подсознание.

Естественно, первой реакцией на данное вторжение было незамедлительное сопротивление, как мысленное, так и эмоциональное. А кому захочется принимать на веру тот факт, что тебя якобы со столь ненавязчивой лёгкостью раскусили, вскрыв едва не до основания – докопавшись до всех твоих тайных секретов и уязвимых точек. Вот сознание и принялось извиваться, подобно угрю на сковороде, в поисках путей возможного обхода…

Да и с чего он вообще взял, что она возьмёт и выложит ему всё, как на духу, да за здорово живёшь? Может она и выглядит со стороны слишком юной, неопытной и, не исключено, что недалёкой провинциалкой, но кто сказал, что взрослеют лишь в определённый период жизни? Разве возраст определяется количеством лет или же какими-то иными критериями?

Конечно он прав. Она не должна была столь открыто показывать свою неприязнь к людям его класса и тем самым раскрывать собственные слабые стороны.

– Может вы и правы. На поверку всё оказывается куда проще? – Дэниз попыталась это сказать непринужденным тоном, списав всё в шутку и тем самым закрыть неприятную для обоих тему. – Причина обычно связана с классовой дискриминацией! Мы разные люди, из разных слоев общества, по-разному смотрим на мир и людей…

По-разному извращаемся и ищем себе столь несхожие способы физических и эмоциональных удовольствий…

И ты сбегаешь, потому что тебе кажется, будто другого выхода попросту не существует! Сбегаешь, в надежде, что быть может в другом чуждом тебе мире ты наконец-то превратишься в обычную серую мышку, влившуюся в бесконечный поток сплошной серой массы таких же одиноких и разочарованных сердец. А то и вовсе впускаешь в душу мнимую иллюзию, что у тебя появится шанс стать кем-то другим, более значимым и перспективным. Иначе, какой толк убегать из одной предсказуемой жизни в другую, если и там, и там ты только и делаешь, что сверяешь часы с каждым пройденным часом, утекающим сквозь пальцы песчинками монотонных секунд в никуда.

– …Вот только почему вы едете в общем вагоне, а не в купе-люксе? Вот что странно…

– И эта мысль не даёт вам теперь покоя? – кошачья улыбка не сходила с его лица подобно продолжению его новой «защитной» маски столь же завораживающей, как и удерживающей на безопасной дистанции от любой неуместной глупости. – И откуда такое рьяное убеждение, будто я принадлежу иному социальному классу? Или же вам настолько хорошо известно, чем же отличаются костюмы, допустим, той же марки Brioni от более дешёвых подделок массового ширпотреба? Вы сумеете определить разницу, как и узнать по одному лишь взгляду, у какого именно производителя были приобретены все мои вещи?

Что ж, озадачивать он мог и, как видно, обожал этим заниматься, при чём не только в местах общественного пользования. А чего стоила его настырная манера разглядывать своего собеседника прямолинейным и крайне цепким взглядом. Как раз из-за последнего невольно создавалось впечатление, будто он делал это не сколько намеренно (с целью вывести оппонента из себя), а из некоего страха. Словно и вправду боялся отвести свои всевидящие и всеподмечающие глаза в сторону хотя бы на секунду или две, а то, не дай бог, упустит из внимания до этого ни разу не замеченное им изменение в выражении лица своей юной попутчицы.