Полукровка. Эхо проклятия - Андрей Константинов

Самсут с неуверенным негодованием отвергла первую парочку: предположим, что одеваться аноним мог и плохо, но уж такие, как сидели неподалеку, точно не могут писать столь изысканно, нагло и замысловато, как «Хоровац». Оставались те, что в смокингах. Один из них, судя по всему, был невысокий, но хорошо сложенный, с узким смуглым лицом под шапкой густых волос, в которых даже короткая стрижка выдавала неукротимую кудрявость.

«Хорошо бы этот, — вздохнула Самсут, ибо второй, несмотря на костюм, выглядел типичным представителем „этнической преступной группировки“ из какой-нибудь телепередачи типа „Мир криминала“. — Но ведь, конечно, окажется именно он, авантюрист в лучшем случае, если не хуже. Вот влипла! Надо скорей уходить отсюда, пока он меня не заметил».

Однако мужчины за дальним столиком были полностью погружены в тихую, но, видимо, напряженную беседу. А ей почему-то стало особенно жалко даже не своей мечты, не потраченных денег и времени, а только прекрасных бархатных туфелек, которые так никто и не оценит, потому что сейчас она встанет и уйдет отсюда навсегда. Самсут вдруг сразу как-то сникла, хотя разумная часть ее существа всячески пыталась найти в случившемся не только плохое. Однако романтическая ее составная увядала все сильнее, и с горя Самсут решила заказать хотя бы что-нибудь в этом баре, в котором никогда, конечно, больше уже не побывает.

Тем временем два привлекших ее внимание человека готовы были уже едва ли не вцепиться друг другу в глотку. Разумеется, она не могла слышать их разговора. И, кстати сказать, очень жаль, что не могла. Ибо дальнейшие события показали, что, услышь она хотя бы несколько фраз, вся ее дальнейшая судьба могла сложиться совершенно иначе. Лучше ли, хуже ли — это уже дело второе. Здесь же ключевое слово — «иначе».

— …И вот этих лахудр нам придется награждать?! — с жаром возмущался «представитель этнических бандитов». — И куда ты только смотрел, Левка?! Тоже мне, специалист по женщинам! Я человек без претензий — и то лучше бы выбрал. Да просто свистнул бы здесь на углу — и полным-полна коробушка, кого хочешь выбирай. А, главное, Мамедов будет недоволен.

— Я, надо заметить, здесь совершенно ни при чем, — холодно ответил тот, кого назвали Левкой. — Он лично велел отбирать милых дам по фотографиям и мог бы, тем более, вместе с таким ушлым господином, как ты, догадаться, что снимки будут присылать, естественно, чужие.

— Говорить красиво ты мастер, но отвечать все равно тебе, — краснея шеей, прошипел первый и мотнул головой, пытаясь освободиться от непривычно тугого воротничка. Глаза его метнулись по залу, профессионально отмечая новые детали. Неожиданно у него побагровели не только шея, но и одутловатые щеки. — Ах, дьявольщина, ну и везунчик ты, Левка!

— Вообще-то я предпочел бы обращение Лев Михайлович.

— Да хоть Абрамович! Нет, ты подумай! Вот пруха и пир духа в одном флаконе!

— Изъяснялся бы по-человечески, мы же все-таки в приличном месте…

— Нет, это ты сейчас у меня будешь по-человечески и по-всячески изъясняться, пока не захомутаешь эту царевну Будур!

Начавший соображать Лева повернул голову вслед за направлением взгляда партнера, и, несмотря на хорошее воспитание, губы его сами сложились, чтобы присвистнуть.

— Вот это да! Спасение гарантировано на все сто процентов!

— Так иди работай, болтун.

И в тот же миг Самсут, неуютно ждавшая, когда ей принесут заказанный бокал «какого-нибудь южноафриканского вина, лучше красного», почти с ужасом увидела, что этот невысокий, но действительно прекрасно сложенный мачо направляется прямо к ней.

— Добрый день, мадам! — В улыбке ослепительно сверкнули, казалось, все тридцать два выпуклых, как миндаль, зуба. — Бокал шампанского за удачную встречу?

— Спасибо, но я уже заказала, — пробормотала она, а рука ее сама собой сделала приглашающий жест, чем мачо не преминул тут же воспользоваться. Он сел напротив и принялся откровенно любоваться.

ТАК на нее никогда никто не смотрел!

Самсут под этим взглядом чувствовала себя буквально голой и вспыхивала, но тут же бледнела от постыдной мысли, что ощущение это неожиданным образом доставляет ей какое-то странное, ни на что не похожее удовольствие. Она подняла глаза и поняла, что мачо может рассматривать ее сколь угодно долго, не смущаясь молчанием, в то время как для нее пауза становилась все более неловкой. Наконец, она ухватилась за спасительную мысль, что он, вероятно, принял ее за одну из этих искательниц легких доходов, в изобилии сидевших вокруг, и спросила тоном учительницы:

— Так это с вами я разговаривала?..

— Разумеется, — самодовольно улыбнулся красавчик. — И я искренне счастлив, что именно вы, настоящий цветок Востока, вошли в число наших победительниц.

Во рту у Самсут пересохло. Ее охватили облегчение и разочарование одновременно. Она давно уже была наслышана обо всех этих рекламных розыгрышах, и на какое-то время обе стороны ее натуры замерли в поединке с равными шансами на победу. «Только не соглашаться ни на какие „небольшие“ платы. Разденут», — подумала она.

— Простите, я не совсем понимаю… — она все-таки заставила себя произнести эту дежурную, ни к чему не обязывающую фразу.

Мачо снова засверкал, на сей раз уже не только зубами, но и часами, кольцом и запонками.

— Призовая акция нашей компании…

— Но… но я не участвовала ни в какой акции… — В голове Самсут мутилось от блеска вещей и глаз, от близости красивого мужчины и предощущения чего-то необычного. «Кольцо… у него кольцо, кажется, даже два… Шашлык из железа… На руке его много каких-то колец… Нет, это же Ахматова… Хоровац…» — и забавное слово едва не слетело у нее с губ, но было остановлено вопросом:

— Ведь у вас есть мобильный телефон?

— Да, но… — На всю их семью из трех человек имелся единственный мобильный телефон, и тот у Самсут при отъезде взяла мать, безапелляционно заявив: «Зачем он тебе здесь, когда ты одна? А так я всегда могу сообщить тебе, если с Ваном что-нибудь случится…» «Типун тебе на язык», — подумала тогда Самсут, но мобильник все-таки отдала.

— …И какой сети? — не унимался ее неожиданный собеседник.

— «Петрофон», кажется… — неуверенно промямлила Самсут, потому что вездесущий Ван уже в который раз менял оператора, и она совсем сбилась с толку, тем более что почти и не пользовалась мобильником.

Лицо мачо изобразило полный восторг; можно было подумать, что она призналась ему в любви.

— А номер, случайно, начинается не на «девятку»?

— Да, первые цифры «девятьсот девять».

— Этого достаточно! Совершенно достаточно! И я счастлив сообщить вам, что ваш номер, как и десять других, выиграл наш главный приз — десятидневную поездку на Кипр с отдыхом в пятизвездочном отеле. Вылетаем послезавтра утром… Вам осталось лишь заполнить анкету победителя.