Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка

Искать новый избирательный округ для очередного сражения с Лейбористской партией (которую Денис не любил так же, как и она сама) Маргарет начала в июне 1952 года, через месяц после изгнания лейбористами ее отца из городского совета Грантема. На этот раз политика стала не «только бизнесом», но и личным делом. В 1954 году ее рассматривали на место кандидата в Орпингтоне (сейчас это юго-восток Большого Лондона), но в итоге не утвердили, и Маргарет Тэтчер написала в Консервативный Центральный офис (штаб-квартиру партии), что не думает о парламентской карьере на много лет вперед.

Всеобщие выборы 26 мая 1955 года прошли без активного участия Тэтчер. Сменивший Черчилля на посту премьер-министра Энтони Иден решил, что ему необходимо получить собственный мандат от страны, и легко получил его. Британцы стали ощущать первые плоды послевоенного периода процветания, а Лейбористскую партию раздирали противоречия между левым крылом во главе с Биваном и более умеренными политиками. В новом парламенте консерваторы увеличили свой перевес до 54 мандатов.

В феврале 1956 года, когда Марк и Кэрол вышли из младенческого возраста, Маргарет внезапно вернулась к мыслям о политической карьере и снова попросила штаб-квартиру Консервативной партии включить ее в список кандидатов. Руководство партии не возражало, но в этот раз Маргарет пришлось преодолевать противодействие со стороны местных консервативных ассоциаций, привычно считавших, что женщине с двумя маленькими детьми не место в коридорах парламента. Но в марте 1958 года ее все же приняли кандидатом в стабильно консервативном округе Финчли (сейчас это север Большого Лондона), умеренно зажиточном, мелкобуржуазном и со значительной долей евреев. Решение было принято не единогласно, понадобилось время, чтобы проигравшая фракция смирилась с новым будущим представителем в парламенте. Но выборы надо было еще выиграть.

Соученицы по Оксфорду даже через много лет не простили Маргарет того, насколько удачно ей удалось устроить личную жизнь. При всей прогрессивности и феминизме именно это вызывало наибольшее раздражение. Уже упомянутая Бетти Спайс, дразнившая Маргарет из-за ее молодых людей, говорила: «Мы не гордимся Маргарет. Нам неприятно, что она стала премьер-министром, и что вышла замуж за Дениса и заполучила кучу денег, и что потом у нее были близнецы сразу одним махом». Другая уже знакомая нам бывшая студентка, Полин Коуан (рассказывавшая о первом бойфренде Маргарет), позже ставшая преподавателем в Сомервилл-колледже, вспоминала, что когда Тэтчер стала премьером, все преподавательницы оделись в траур. На пятидесятилетие матрикуляции, в 1993 году, проводившемся в новом Зале Тэтчер, одна из отмечавших набросила плащ на бюст самой выдающейся выпускницы колледжа, чтобы тот не омрачал праздника. В январе 1985 года Конгрегация Оксфордского университета (общее собрание преподавателей) 738 голосами против 319 отклонила награждение Маргарет Тэтчер степенью почетного доктора философии, хотя предыдущие шесть послевоенных премьер-министров, получивших образование в Оксфорде, были такой чести удостоены. На поверхности это казалось протестом против сокращения финансирования высшего образования, но на самом деле протестом против того, что консерваторы продолжали управлять страной. Отказ в степени положил конец традиции, и три следующих премьера-оксфордца уже не могли рассчитывать на буковки Dr (h. c.) после своей фамилии в справочниках «Кто есть кто».

Это было оскорбление, а оскорблений Тэтчер не прощала. Ответ был точно рассчитан. Свой обширный архив она завещала «Другому месту», Кембриджскому университету, осчастливившему страну лишь четырнадцатью премьер-министрами.

Но все это в будущем. Пока что Маргарет только предстояло сделать первый шаг на пути к креслу премьер-министра.

Выборы 1955 года, в которых Маргарет не боролась за депутатский мандат, принесли преемнику Черчилля Идену достаточно легкую победу. Но на посту премьера он продержался всего лишь восемнадцать месяцев. Национализация Египтом Суэцкого канала в 1956 году вынудила премьера, публично выступившего против новой политики «умиротворения агрессоров», осуществить в союзе с Францией и Израилем вооруженное вторжение в Египет. Вторжение завершилось бесславным фиаско после того, как Америка пригрозила экономическими санкциями. Униженный, Иден был вынужден уйти в отставку — формально под предлогом слабого здоровья. Всему миру стало очевидно то, что до сих пор не замечали на фоне роли Британии в победе над Гитлером. Страна утратила статус мировой державы. Впрочем, окончательную точку в этом процессе поставил Карибский кризис — ядерное противостояние в октябре 1962 года между США и СССР из-за советских ракет, размещенных на Кубе. Британские ядерные бомбардировщики были готовы в течение десяти минут после получения команды подняться в воздух, но решения принимались не в Лондоне, а в Вашингтоне и Москве. Британия не играла ни малейшей роли в этом кризисе, поставившем планету на грань ядерного армагеддона.

Новый премьер-министр, Гарольд Макмиллан (последний из британских премьеров, сражавшихся на фронтах Первой мировой войны), смог вытащить Соединенное Королевство и Консервативную партию из той бездны позора, в которую их ввергла внешнеполитическая авантюра Идена. На дипломатическом фронте Макмиллану удалось восстановить испорченные союзнические отношения с Америкой, хотя для этого пришлось стать первым британским премьером, приехавшим в Вашингтон как проситель. Процесс демонтажа Британской колониальной империи набирал обороты, и в качестве компенсации элита страны все чаще поглядывала в сторону только что сформировавшегося зародыша будущего Европейского надгосударства, пока что носившего скромное название Общий рынок.

На внутреннем фронте Консервативная партия шла на всеобщие выборы 1959 года под лозунгом «Вы настолько хорошо никогда раньше не жили». Это была чистая правда. Консервативная партия сохранила в неприкосновенности социальное государство, построенное правительством Эттли. Предприниматели должны были относиться к своим работникам по-отечески заботливо, а в ответ рабочие профсоюзы должны были вести себя прилично и не зарываться в своих требованиях повышения заработной платы. Делом же государственного аппарата было обеспечить процветание с помощью недавно научно обоснованных экономических рычагов регулирования. Лейбористская программа национализации тоже осталась практически нетронутой, консервативное правительство приватизировало только черную металлургию и автомобильные перевозки. Уровень жизни населения постоянно возрастал, шагая в ногу с ростом ВВП. Последний несколько замедлился по сравнению с первыми послевоенными годами, но все равно был существенно выше, чем в 1930-е, да и при практически полном отсутствии безработицы. Продолжалась программа расчистки рабочих трущоб, и люди — часто со слезами счастья на глазах — въезжали в новые аккуратные дома. При этом по-прежнему каждый третий британец жил в доме с «удобствами на улице», миллионы согревались у камина с горящим углем, а принимали ванну раз в неделю, причем ванной служила оцинкованная лохань.

И все же все большее количество семей могло себе позволить автомобиль, телевизор, стиральную машину, холодильник. Эти новые устройства высвободили массу свободного времени у женщин и подростков, в предшествующем поколении обязанных помогать матерям по дому. Не будет большим преувеличением сказать, что стиральная машина, газовая плита и пылесос больше сделали для освобождения женщин, чем любые феминистские трактаты. После победы Макмиллана на выборах 1959 года одна из карикатур изображала его во главе стола, за которым также восседали все вышеперечисленные товары, и премьер обращался к ним со словами: «Ну что ж, джентльмены, по-моему, мы хорошо выступили».