Убийство на ранчо - Рекс Тодхантер Стаут

– Прекрасно. Первый вопрос имеет отношение к вам. Разумеется, поскольку я гость в вашем доме. Где вы были днем в четверг двадцать пятого июля?

Не хочу, чтобы у вас создалось впечатление о том, что Лили Роуэн во всех отношениях идеальное двуногое существо женского пола, причем в течение 365 дней в году. Более того, с любым, кто мне такое заявит, я тут же вступлю в жаркую перепалку. Но в мире нашлось бы немного женщин, которые, услышав подобный вопрос, просто ответили бы на него, не моргнув и глазом.

– Бóльшую часть дня я ловила рыбу в Фиштейл-Ривер, – сказала она. – Летом форели в нашем ручье мало, поэтому ловить лучше в реке. Около часа дня мы сидели с Арчи у Заводи головорезов и уплетали сэндвичи. Лошадей мы оставили в конце тропы. – Она повернулась ко мне. – На каком это расстоянии от Тетеревиной гряды?

– Милях в десяти-двенадцати.

– Тетеревиная гряда – это место, где убили Филипа Броделла, – пояснила Лили. – Поев, мы еще половили рыбу, а затем искупались – водичка привела бы в восторг белого медведя. Потом мы наблюдали, как бобры чинят плотину, а Арчи запустил камнем в медведя – бурого, а не белого, – который, увидев, что Арчи поймал головореза, прыгнул в заводь и поплыл прямо к нам. Домой мы добрались затемно, а Диана – она тоже гость – сказала, что звонил Билл Фарнем и интересовался, не у нас ли Филип Броделл.

– Что такое головорез?

– Форель с красной полоской на шее, – улыбнулась Лили. – Нужно запомнить этот день. Оказывается, я знаю слово, которое не знаете вы.

– Я не знаю тысячи слов. – Он повернулся ко мне. – Ты, должно быть, начнешь возражать. Если бы ты не исключил мисс Роуэн, то не стал бы гостить у нее. Но у меня сегодня выдался крайне утомительный день. Я устал и туго соображаю. Я даже не спросил тебя, не ты ли застрелил этого человека? Итак?

– Нет. Но я уже недоумевал, почему вы не спрашиваете.

– Я устал. Начинай. Если я перестану за тобой успевать, то прерву тебя. Давай.

– Сперва я должен понять, во имя чего. Вы сказали, что сами не знаете, останетесь ли здесь. Если вы хотите просто узнать, что мы думаем о Харви, а потом помахать нам ручкой, то…

– А что я еще могу поделать? Я должен либо поверить вам на слово, либо нет. Хорошо, я доверяюсь вам. Срок моего пребывания здесь будет теперь зависеть от того, насколько быстро нам удастся доказать невиновность мистера Греве.

– «Нам»?

– Да.

Я приподнял бровь:

– Не знаю. Я, конечно, тронут вашим предложением и очень вам признателен, но есть еще пара проблем. Во-первых, мы никогда не работали на пару в таких условиях. Здесь мы просто гости мисс Роуэн, а значит, оба равны. Вы не платите мне и не посылаете по своим поручениям, а я всегда могу упереться рогом и…

– Вздор! Я разумный человек, да и ты… тоже. Иногда, по крайней мере.

– Спасибо. И тем не менее попытка не пытка. Может, что-нибудь и выгорит. Во-вторых, вам придется еще тяжелее, чем мне. Никто вам ничего не скажет. Вы знаете, что мне уже приходилось бывать здесь, но и мужчины, с которыми я ездил верхом, играл в пинокль и гонял койотов, и женщины, с которыми я танцевал, мгновенно набирают воды в рот, стоит только завести речь об убийстве. Я сталкиваюсь с этим уже десять дней, а вы для них не просто чужак, но еще и ненормальный, который носит жилет. Так что, даже если вы мне скажете: «Иди, Арчи, и приведи мне такого-то», то все равно после его ухода будете знать ровно столько же, сколько знали до прихода. Может, он разве что признается, сколько ему лет. И то вряд ли.

– Арчи, если ты прав насчет мистера Греве, а я это уже принял, то кто-то должен знать хоть что-нибудь, подтверждающее твое мнение. Или мое присутствие может помешать тебе?

– Нет.

– Приемлемо. Мисс Роуэн сказала, что я могу расположиться в этой комнате. Я хотел бы услышать подробный доклад.

– Это займет всю ночь. Лучше лечь спать, а потом…

– Я не могу лечь спать, пока не доставят мои вещи.

– Ладно. Еще пива?

Он отказался. Я откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.

– Это будет самое занудное повествование в моей жизни. Как я уже говорил, я потратил на эту работу десять дней, но так и не раздобыл ни единой улики. Правда, подозреваемых хоть пруд пруди. Двое из них – тоже гости мисс Роуэн: мисс Диана Кейдани, актриса из Нью-Йорка, которая надеется добиться успеха на Бродвее, и мистер Уэйд Уорти, писатель, работающий над книгой об отце мисс Роуэн. Что касается средства, они оба проходят. В кладовой в конце коридора висит двустволка «модсли спешл». Правда, ни один из них не попал бы из нее даже в слона, не то что в человека. В этом мы убедились еще пару недель назад, когда устроили соревнование по стрельбе. Однако это ничего не значит, поскольку убийца, судя по всему, тоже стреляет скверно. Так что две кандидатуры у вас есть прямо здесь. Шериф Морли Хейт с разрешения мисс Роуэн осмотрел двустволку в пятницу днем. Ружье оказалось чистым, но времени, чтобы вычистить, было предостаточно.

– Побудительная причина? У него или у нее?

– Чуть позже. Возможность у них тоже была. Мими Деффанд, которая будет готовить для вас завтра, если вы не предпочтете делать это сами, взяла в тот день выходной и укатила в Тимбербург, а мы с мисс Роуэн ловили рыбу. Я не допрашивал гостей, но Диана сама рассказала, что провела весь день на речке выше по течению и вернулась домой около шести, а Уорти оставался здесь один. Замечательно, да? Ни намека на алиби, так что, будь у любого из них хотя бы крохотный повод, можно было бы вцепиться в них мертвой хваткой. Но оба утверждают, что никогда с Броделлом не встречались. Я сам несколько раз видел Броделла в прошлом году. Однажды Фарнем привел его сюда к ужину, а потом мы сами наведались на ранчо Фарнема. Я узнал, что он любит театр и бывает в Нью-Йорке, но мне неизвестно, как часто. Я хотел написать Солу, чтобы тот попытался раскопать, нет ли связи между ним и этими двумя, но сами знаете – Сол берет пятьсот в неделю, а платить должна мисс Роуэн.

– Я бы, конечно, не разорилась, – вмешалась Лили, – но мне просто не верится,