Преданные сражения - Иоханес Фрисснер

И если весной положение группы армий было почти безнадежным, те в начале лета его, по всей видимости, можно было считать упрочившимся.

Однако успех высадки армий Западных держав во Франции, неожиданные успехи русских на фронте группы армий «Центр» в июне – июле[66], а также кризис доверия, вызванный покушением на

Гитлера 20 июля, изменили ситуацию. Немалую роль в этом сыграли и все усиливающиеся бомбардировки нефтедобывающего района Плоешти[67] американской и английской авиацией, которые пока еще с незначительным эффектом осуществлялись с баз в Италии.

Все эти события, конечно, не могли не способствовать росту и консолидации враждебных или безразличных к нам влиятельных румынских кругов. Несмотря на это и не взирая на все более очевидную подготовку противником наступления на фронте группы армий, ОКХ продолжал забирать у нас одну немецкую дивизию за другой и перебрасывать их на другие участки фронта. Эти действия вызвали большую тревогу не только у командования группы армий, но и у румын».

* * *

Эта весьма поучительная информация, которой я, к сожалению, не смог получить в Ставке Гитлера при назначении на новую должность, в достаточной мере подсказала мне, на что нужно обратить особое внимание. Для того чтобы оказаться на высоте положения, необходимо было решить следующие две задачи:

1) своевременно отвести фронт группы армий за Прут, а возможно, и на уже подготовленный оборонительный рубеж Галац – Фокшаны – восточные отроги Карпат;

2) добиться перевода все немецких войск в тыловом районе группы армий под мое непосредственное командованием.

* * *

Ко времени моего прибытия в группу армий она имела как бы два фронта, один – обращенный на север, другой – на восток. Как отмечалось выше, они сложились в процессе постепенной стабилизации обстановки после боев в период весеннего отступления.

Передний край обороны проходил от устья Днестра (Днестровский лиман) на север вдоль этой реки до района восточнее Кишинева. Здесь он поворачивал на запад и шел далее через Корнешты – Яссы – Куты в направлении Карпат. Общая протяженность линии фронта составляла 654 км, из них участок в 267 км обороняли румынские войска.

На южном участке фронта (Бессарабское направление) передний край обороны проходил по более или менее ровной местности, к тому же здесь фронт прикрывался широким Днестром, который сам по себе был отличным фронтальным препятствием. Однако русским еще в ходе весеннего наступления удалось создать плацдармы на западном берегу Днестра. В дальнейшем эти плацдармы стали весьма удобными исходными районами для наступления крупными силами. Прежде всего это относится к плацдарму вблизи Тирасполя.

За этим фронтом почти параллельно переднему краю протекало несколько средних и мелких рек, из которых самыми значительными были Прут и Серет. Все эти реки опять-таки создавали естественную преграду для наступающих войск. Однако и для обороняющейся стороны в случае вынужденного отхода эти реки также могли доставить серьезные неприятности, особенно в случае разрушения мостов.

На северном участке фронта (Молдавское направление) местность была более пересеченной и частично лесистой, а значит, весьма благоприятной для обороны. Позиция «Траян», служившая второй оперативной полосой обороны, была особенно удобна для этого.

Ключевым участком фронта группы армий было Ясское направление. Здесь нам следовало ни в коем случае не допустить прорыва противника ударом с севера на юг, в результате которого были бы отрезаны войска, оборонявшиеся на Бессарабском направлении.

В тылу группы армий над местностью господствовали Карпаты, обеспечивавшие хорошие возможности для наблюдения и обороны.

Серьезным изъяном всей системы обороны группы армий было то, что весь ее фронт являлся большим выступом по сравнению с фронтом нашего левого соседа – группы армий «Северная Украина». Передний край ее обороны проходил уже по Карпатам. До тех пор пока у группы армий «Южная Украина» имелись достаточные армейские и особенно танковые резервы, с таким выступом еще можно было мириться. Но когда их не осталось, все поняли, что линия фронта проходит неверно.

Этот вывод еще больше усилил мои сомнения, которые я высказал Гитлеру во время инструктажа в его Ставке. Подготовка русских к наступлению, которая становилась все более очевидной, укрепляла мое мнение о правильности требований, неоднократно выдвигавшихся мною перед Верховным командованием и заключавшихся в отводе линии фронта по крайней мере за реку Прут. Кстати, эту точку зрения с учетом сложившейся обстановки полностью разделял и Антонеску.

К сожалению, до самого последнего момента это мое настойчивое требование удовлетворено не было. Ущерб, связанный с оставлением противнику части румынской территории, был бы незначительным по сравнению с последовавшей за этим потерей всей Румынии и большей части сил группы армий.

Командованию группы армий были подчинены две армейские группы. На южном крыле (от Черного моря до района восточнее Ясс) оборонялась армейская группа под командованием генерал-полковника Думитреску. Она включала 3-ю румынскую и 6-ю немецкую армии и насчитывала 12 немецких пехотных дивизий, немецкую танковую дивизию, 4 румынские пехотные дивизии и румынскую кавалерийскую дивизию.

На северном крыле между Прутом (восточнее Ясс) и Карпатами у Черновиц, фронтом на север, действовала армейская группа немецкого генерала Вёлера (он являлся одновременно и командующим 8-й немецкой армией). Ему были подчинены 8-я немецкая и 4-я румынская армии, имевшие в своем составе 7 немецких пехотных дивизий (часть их была горнострелковыми), немецкую мотопехотную дивизию, 13 румынских пехотных дивизий, 4 румынские горнострелковые бригады и румынскую танковую дивизию «Великая Румыния».

Итак, на фронте группы армий оборонялись 21 немецкая и 23 румынские дивизии (горнострелковые бригады). Невеселое соотношение, учитывая ненадежность румынских дивизий.

Характерным для группировки сил было смешение немецких и румынских соединений внутри армий и армейских групп, что было сделано по соображениям безопасности. И те и другие подчинялись единому командованию, но лишь в оперативно-тактических вопросах. Во всех других случаях румынские соединения получали приказы либо от своего Генерального штаба, либо от румынского Военного министерства в Бухаресте, либо, наконец, непосредственно от Антонеску.