Врата Мёртвого Дома - Стивен Эриксон

— Старое чародейство, — прошептал Маллик Рэл. — Древнейшие свитки косвенно упоминают о таком. Мальчик по имени Сормо И’нат — воистину возродившийся колдун?

— У рхиви в Генабакисе распространены похожие поверья, — заметил Дукер. — Новорожденный ребёнок может стать сосудом для души того, кто не вошёл во Врата Худа.

Мальчик заговорил — голосом тонким, но ломающимся, на рубеже зрелости:

— Я — Сормо И’нат, который несёт в своей груди память о железном шипе. Одиннадцать ворон явились к моему рождению. — Он отбросил за плечи плащ. — Сегодня я стал свидетелем обряда прорицания и увидел в толпе историка Дукера. Вместе мы наблюдали видение, посланное духом великой силы, духом, чьё лицо — одно из множества. Дух этот возвестил Армагеддон.

— Это я видел, как и он, — подтвердил Дукер. — У стен города разбил лагерь торговый караван.

— И в тебе не узнали малазанца? — вкрадчиво поинтересовался Маллик Рэл.

— Он хорошо говорит на местном наречии, — ответил Сормо. — И совершает жесты, которыми показывает ненависть к Империи. Этого облика и действий довольно, чтобы обмануть местных. Скажи мне, историк, доводилось ли тебе прежде видеть подобные прорицания?

— Не такие… явные, — признался Дукер. — Но я видел достаточно, чтобы ощутить нарастающее напряжение. Новый год принесёт нам мятеж.

— Смелое заявление, — заявил Маллик Рэл. Он вздохнул — жрецу явно было неудобно стоять. — Новому Кулаку следовало бы с разумной осторожностью отнестись к подобным утверждениям. Иногда кажется, что в нашей стране пророчеств не меньше, чем жителей. Такое множество заставляет сомневаться в истинности каждого отдельного предсказания. Мятеж в Семи Городах предрекают каждый год со времени малазанского завоевания. И какие же из них сбылись?

— У жреца есть тайные мотивы, — сказал Сормо.

Дукер заметил, что невольно задержал дыхание.

Круглое, потное лицо Маллика Рэла побелело.

— У всех есть тайные мотивы, — произнёс Колтейн, будто отмахнулся от заявления своего колдуна. — Я услышал совет-предупреждение и совет-предостережение. Хорошее сочетание. Вот что я скажу. Маг, которому хочется опереться о стену, смотрит на меня, как на гадюку в своём спальнике. Его страх говорит обо всех солдатах Седьмой армии. — Кулак сплюнул на пол, лицо его исказилось. — Мне нет дела до их чувств. Если будут исполнять мои приказы, я, в свою очередь, послужу им. Нет — вырву каждому сердце из груди. Ты слышишь моё слово, кадровый чародей?

Кульп смотрел на Колтейна волком.

— Слышу.

— Я здесь, — в голосе Маллика Рэла прозвучали визгливые нотки, — чтобы передать указания Первого Кулака Пормкваля…

— До или после официального приветствия от Первого Кулака? — Дукер сразу же пожалел, что сказал это, несмотря на то что Бальт вдруг лающе рассмеялся.

Маллик Рэл расправил плечи.

— Первый Кулак Пормкваль приветствует Кулака Колтейна в Семи Городах и желает ему всяческих успехов на новом посту. Седьмая армия остаётся одним из трёх исходных военных подразделений Малазанской империи, и Первый Кулак уверен, что Кулак Колтейн почтит её достойнейшую историю.

— Мне нет дела до репутаций, — отрезал Колтейн. — Солдат будут судить по делам. Продолжай.

Рэл аж затрясся, но продолжил:

— Первый Кулак Пормкваль попросил меня передать приказы Кулаку Колтейну. Адмирал Нок должен выйти из гавани Хиссара и отправиться в Арэн, как только корабли пополнят припасы. Кулаку Колтейну следует начать подготовку Седьмой армии к маршу по суше… в Арэн. Первый Кулак желает дать смотр Седьмой, прежде чем окончательно определить её дислокацию. — Жрец вытащил из рукава скреплённый печатью свиток и положил на стол. — Таковы приказы Первого Кулака.

На лице Колтейна отразилось отвращение. Он скрестил на груди руки и демонстративно повернулся спиной к Маллику Рэлу.

Бальт невесело рассмеялся.

— Первый Кулак хочет дать смотр армии. Скорей всего, у Первого Кулака есть в подчинении Высший маг, а может, даже и пятерня Когтей? Если он так хочет осмотреть войска Колтейна, пусть-ка прибудет сюда по Пути. Кулак не собирается обмундировывать армию и отправлять в путь длиной в четыреста лиг, только чтобы Пормкваль мог возмутиться по поводу пыли на сапогах у солдат. Такая перестановка сил оставит восточные провинции Семи Городов без действующей армии. В теперешнее неспокойное время подобный уход будет принят за отступление, особенно если совпадёт по времени с отплытием Сахульского флота. Этой страной не получится править из-за стен Арэна.

— Неподчинение приказам Первого Кулака? — прошипел Маллик Рэл и впился в широкую спину Колтейна взглядом сверкающих, словно окровавленные бриллианты, глаз.

Кулак резко развернулся.

— Я советую изменить эти приказы, — сказал он, — и теперь ожидаю ответа.

— Ответ я тебе дам, — прохрипел жрец.

Колтейн глумливо ухмыльнулся. Бальт сказал:

— Ты? Ты — жрец, не солдат, не правитель. Ты даже не признан членом Высшего командования.

Яростный взгляд Рэла метнулся от Кулака к воину.

— Вот как? Воистину!..

— Не признан императрицей Ласиин, — перебил Бальт. — Она ничего не знает о тебе, жрец, кроме того, что докладывает Первый Кулак. Пойми: Императрица не доверяет власть тем, кого не знает. Первый Кулак Пормкваль использовал тебя как мальчика на побегушках, и таким ты останешься в глазах Кулака. Ты не можешь приказывать. Ни Колтейну, ни мне, ни даже последнему поварёнку в обозе Седьмой.

— Я передам эти слова и выражения Первому Кулаку.

— Не сомневаюсь. Теперь — можешь идти.

У Рэла отвисла челюсть.

— Идти?

— Мы с тобой закончили. Оставь нас.

В тишине все смотрели, как жрец уходит. Едва лишь дверь закрылась, Дукер обернулся к Колтейну.

— Возможно, это был непродуманный шаг, Кулак.

Взгляд Колтейна казался сонным.

— Это Бальт говорил. Не я.

Дукер перевёл взгляд на воина. На рассечённом шрамом лице виканца застыла ухмылка.

— Расскажи мне о Пормквале, — проговорил Колтейн. — Ты с ним знаком?

Историк снова обернулся к Кулаку.

— Да.

— Он хорошо правит?

— Насколько я могу судить, — сказал Дукер, — он не правит вовсе. Большинство эдиктов пишет человек, которого ты — Бальт — только что выставил из комнаты. Есть и другие деятели за кулисами, по большей части — благородные, богатые торговцы. Именно они в первую очередь ответственны за сокращение пошлин на привозные товары и, как следствие, повышение местных налогов на производство и экспорт — за исключением, естественно, тех товаров, которыми они сами торгуют. Имперской оккупацией заправляют малазанские торговцы, такая ситуация сохраняется с тех пор, как Пормкваль получил титул Первого Кулака четыре года назад.