Во имя империи! - Виктория Гетто

Ну и самое главное на тот момент – нуваррцы платили за работу, а не просто загоняли людей отбывать повинность. По окончании рабочего дня каждый работник получал аккуратную коробку из грубой толстой бумаги с непонятными обозначениями, в которой были три банки консервов по фунту каждая – одна с чистым мясом и две мяса с кашей из непонятных, но очень вкусных и питательных круп, несколько упаковок чёрных сухариков, пакетик чёрных каких-то высушенных листьев, которые нужно было заваривать кипятком, а также большое количество сахарного песка, уже давно забытой роскоши. После того, как снабжение наладилось, людям предложили на выбор – либо всё ещё продукты, либо деньги, которыми теперь можно было расплачиваться в любой торговой точке чужаков, либо пятьдесят на пятьдесят: день продукты, а день – деньги. Большинство перешли на последний порядок оплаты. Потому что в отличие от прежних, превратившихся в фантики, денежных знаков, новые принимались в любом месте Гарова без возражений. Да и цены на товары и продукты напомнили золотое время правления императора.

Прослышав, что в городе появилась крепкая власть, потянулись на разведку и окрестные крестьяне. Вначале пешком, изо всех сил стараясь выглядеть горожанами. Впрочем, чужие военные никого не обижали и позволяли спокойно разгуливать везде, кроме нескольких мест. Потом один отчаянный хуторянин привёз на продажу зерно. Нуваррцы поинтересовались, почему именно зерно, а не муку. Выяснилось, что мельницы в округе нет, единственная большая сгорела, и теперь на руках только примитивные крупорушки, которыми много не намелешь. И всё. Уже приготовившемуся расстаться с товаром и, вполне возможно, с жизнью крестьянину пожелали удачной торговли и просто ушли, оставив того с открытым ртом. Правда, взяли плату за разрешение на торговлю. Но столько, что тот не смог вымолвить ни слова, узнав её величину: из десяти привезённых им мешков чужаки забрали всего лишь одно ведро, одну сороковую часть зерна, сообщив ему, что размер платы будет всегда именно таким. Ну а если сельчанин пожелает, то может платить деньгами. В обиде никто не будет. Удивительно, но, продав, а главное, купив всё необходимое в городских магазинах, хуторянин спокойно уехал восвояси. Без всяких обид или тем паче грабежа или реквизиции.

И в город потянулись торговцы, продающие мясо, птицу, зерно, крупы. В обиде не оставался никто. Уж гвозди, подковы, дёготь, шкворни и прочие необходимые в любом хозяйстве промышленные товары, такие как обувь, одежда, инструмент, а также соль и разные специи, в Гарове приобрести теперь проблем не составляло. К тому же в округе стало удивительно тихо, словно всех бандитов, прежде буквально наводнявших окрестности, повывели. Впрочем, так оно и было. Группы нуваррцев каждый день уходили из города на зачистку. Только вот свидетелей их «работы» не было. Все оценивали лишь результат, а тот был виден всё лучше с каждым днём.

Итак, господа, вынужден констатировать, что в нашу операцию вмешалась третья сила.

В наступившей внезапно тишине председатель Большого Круга опустился на своё место. Несколько мгновений – и затем прозвучал голос Второго:

– Что значит «третья сила»?! Почему НАМ об этом ничего не известно?

– Почему неизвестно? Кое-какие слухи доходили. О некоей Нуварре, – зло ответил Пятый.

– Именно что слухи! Какое-то государство, никому не известное, никем не посещаемое. За всё время наши люди видели лишь двоих представителей этой страны. И, похоже, те двое – обычные мошенники! – вновь высказался Второй.

Председатель презрительно сплюнул в горящий костёр. Открытое пламя посреди зала, ряд кресел вокруг сложенного из грубых камней очага – всё это уходило в незапамятные дебри времён. Говоривший, осекшись, испуганно втянул голову в плечи и замолчал.

– Пятый, что вам известно? Расскажите всем, в том числе и уважаемому Второму.

Человек в высоком жёстком колпаке, украшенном рогами неизвестного животного, кивнул.

– Итак, господа, Нуварра. Мы знаем, что это не настоящее название страны, а всего лишь русийская адаптация. Истинное имя государства пока, повторяю, пока никому не известно. Далее… – Он сделал короткую паузу и продолжил, на мгновение склонив голову в сторону оппонента: – Впервые мы задумались о том, что это за страна, когда в один из портов Русии вошёл неизвестный транспорт под совершенно незнакомым флагом. Это событие могло пройти незамеченным, если бы не одно большое НО – величиной корабль превышал самые большие броненосные корабли Императорского русийского флота…

По собранию прокатился лёгкий гул. Разноцветные колпаки задвигались, но вскинутая вверх перчатка, украшенная стальными когтями, заставила всех замолчать.

Пятый благодарно наклонил голову в сторону главенствующего и заговорил вновь:

– Именно по причине своей невероятной величины транспорт не смог войти в бухту, кинул якорь на рейде, выгрузил своих пассажиров, свыше ста человек, а также множество одинаковых металлических ящиков на местные баржи, и так и остался стоять у входа в бухту. Заплатив начальнику порта за стоянку и поставку воды и продовольствия на корабль, эти люди двинулись в глубину страны. Затем след основного количества высадившихся теряется, и в Русии остаётся вначале лишь один человек, называющий себя эрцом Нуварры Миххом Брумом, и время от времени к нему с Родины приезжает якобы сын, Влад Брум. Оба нуваррца превосходно владеют русийским, но все разговоры между собой ведут на совершенно незнакомом языке, по заключению экспертов, не имеющем ничего общего ни с одним из известных в нашем мире. Эрц покупает себе дом в столице, у некоего барона Дольма, и полностью его перестраивает. По свидетельству очевидцев, все работы производились нуваррцами. И доступа к ним ни наши люди, ни русийцы не имели. Достоверно известно одно: здание было абсолютно автономно. Электричество, тепло, вода – всё поступало из неизвестных источников. Невероятно звучит, но тем не менее это факт. Кроме того, по некоторым, к сожалению, слухам, в доме этого эрца находилось множество различных устройств, приводимых в действие электричеством, что позволяло тому содержать в доме всего лишь пять, а под конец – шесть слуг. В том числе и двух женщин. Прошу прощения, господа… – Пятый налил в высокий узкий стакан воды, достал длинную трубочку и, воткнув её в маску, жадно осушил ёмкость. Затем, облегчённо вздохнув, продолжил в полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием пламени: – Кроме того, эрц разъезжал по столице Русии на самодвижущейся повозке, которой управлял лично, не нанимая извозчика. И, господа, этот самодвигатель был просто невероятен! Его технический уровень превосходил всё известное, и даже наши разработки!

Все опять загудели. Но тут же затихли, ожидая дальнейшего рассказа. И, снова напившись, Пятый продолжил:

– Именно тогда наши люди в столице заинтересовались нуваррцем всерьёз и даже предприняли попытку под видом ограбления обыскать его особняк… Увы, господа. Больше их никто никогда не видел. Ни живых, ни мёртвых. К тому же тогда участились подобные случаи исчезновения людей, поскольку наши «заговорщики» уже вовсю готовились к убийству русийского царя. Им было не до расследования. Тем более что агенты, завербованные за сущую мелочь, относились к местному криминалитету. И, как показало дальнейшее, это оказалось ошибкой. – Докладчик покосился в сторону председателя и добавил тоном ниже: – И, думаю, для наших планов насчёт Русии – роковой, господа…