Триумф карьериста - Чингиз Абдуллаев

После случившегося в кишлаке сержанта Попова представили к ордену Красной Звезды, а Ганифе оформили недельный отпуск домой и наградили медалью «За отвагу». Домой он возвращался почти героем.

В свой батальон он вернулся через две недели. Шел второй год его службы. Теперь это был совсем другой человек. Девятнадцатилетний мужчина, уже побывавший в бою. Теперь он стрелял не раздумывая. И в феврале восемьдесят девятого, прикрывая дорогу, по которой выходили советские мотострелковые и танковые колонны, поэтапно выводившиеся из Афганистана, он снова по странной прихоти судьбы оказался у того самого кишлака, где погиб Галимов.

Словно сама судьба позволяла ему отомстить за погибшего друга. Он застрелил сразу двоих моджахедов. И продолжал ожесточенно стрелять. Затем их взвод вошел в тот самый кишлак. Уже во второй раз. И Ганифа прошел к тому самому дому, из которого вышел пожилой старик с женщиной. Лицо было закрыто, но в руках что-то блеснуло. Он решил, что это нож, воспоминания вспыхнули с новой силой. И тогда он поднял свой автомат и дал короткую очередь. Старик и женщина, оказавшаяся его дочерью, упали замертво.

Была весна восемьдесят девятого. В стране менялись прежние идеологические установки, прежние догмы. В мае открылся Съезд советов, который демонстрировали в прямом эфире по телевизору. Вся немощь и ничтожество партийной номенклатуры были видны сотням миллионов людей. Так начался всеобщий распад. Ганифу арестовали за убийство двух мирных афганцев и отправили в Ташкент. Он просидел несколько месяцев в ожидании суда. Советские войска к этому времени были выведены из Афганистана. За окнами стремительно менялась страна. И в ноябре восемьдесят девятого Верховный Совет СССР принимает историческое решение…

После очередного разговора с Екатериной Николаевной Дронго попросил женщину дать ему номера мобильных телефонов ее родных. Сначала он позвонил брату ее отца, работавшему в секретариате Совета министров. Денис Антонович сразу ответил:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, Денис Антонович, нам нужно с вами встретиться и переговорить, – сразу начал Дронго.

– Кто это говорит?

– Я звоню по поручению вашей племянницы.

– Вы считаете, это так обязательно? – неожиданно сухо поинтересовался Мальцев.

– Убежден.

– А мне ваше желание не кажется таким безусловным. Я полагал, что вопрос со смертью моего брата закрыт раз и навсегда.

– Появились некоторые факты, о которых я хотел бы вам сообщить.

– Настолько важные, что вы хотите со мной встретиться? Даже зная мое отношение к этому надуманному вопросу? Кажется, вы уже встречались с моей племянницей и с ее мужем, и с вдовой моего брата. Или всего этого недостаточно?

– Нам нужно встретиться и поговорить, – достаточно твердо произнес Дронго, уже понимая, что кто-то позвонил и успел испортить настроение брату погибшего.

– Хорошо. Тогда давайте встретимся после работы, где-нибудь в подходящем месте.

– Извините, – возразил Дронго, – но мне необходимо побеседовать с вами в вашем кабинете.

– Это поможет вашему расследованию? – не без сарказма поинтересовался Денис Антонович. – Неужели это так важно?

– Полагаю, что да. И мне понадобится ваша помощь, чтобы побеседовать еще с одним сотрудником вашего аппарата.

– Вы понимаете, что я не могу допустить, чтобы о ваших поисках узнали в нашем аппарате? У меня могут быть серьезные неприятности. Моего брата хоронили в присутствии высших лиц государства. А вы считаете, что можно приехать и начать всех опрашивать, не являясь ни следователем, ни прокурором, а всего лишь частным детективом.

– Экспертом, – поправил его Дронго. – Я полагал, что это в наших общих интересах. Насколько мне удалось узнать – вы дружили со своим братом и любили его.

– Именно поэтому я не могу позволить, чтобы вокруг смерти моего брата ходили непонятные и неприятные нашей семье слухи.

– Я уже сказал, что действую по поручению вашей семьи, – напомнил Дронго.

– Тогда приезжайте прямо сейчас. Пропуск я вам закажу, – предложил Денис Антонович.

Поблагодарив, Дронго убрал телефон и обратился к Вейдеманису:

– Мне нужны данные на Габита, который работал с покойным. На секретаря Елизавету Трофимовну, на водителя вице-премьера. Покопай все, что можно. Если ничего не найдешь, позвони Екатерине Николаевне и попроси номера их мобильных телефонов. Может, нам стоит проверить и их распечатки. И вообще непонятно, почему этим до сих пор не занимается ФСБ.

– Без санкции сверху? – покачал головой Эдгар. – Ты забыл, в какой стране ты находишься. Мальцева торжественно похоронили. Похороны показали по телевизору, был некролог, подписанный первыми лицами государства. И ты полагаешь, что после этого кто-то посмеет вообще начать проверку? Это противоречит интересам государства.

– Примерно то же самое мне сейчас сказал и господин Мальцев, брат убитого. Как будто все сговорились.

– Не все такие сумасшедшие, как ты, – усмехнулся Вейдеманис. – И не забывай, что у тебя особое положение. Тебе гораздо легче, чем остальным, ты можешь завтра уехать в Рим и никогда больше здесь не появляться. А офицерам ФСБ нужно еще заработать себе пенсию.

– Убедил, – кивнул Дронго, – пусть зарабатывают пенсию. И все-таки проверь, что ты сможешь узнать. Посмотри по социальным сетям. Одинокие женщины, как Елизавета Трофимовна, обычно сидят в Интернете, Фейсбуке. Можно посмотреть и там.

Вейдеманис согласно кивнул. Через полчаса Дронго входил в Белый дом. Это здание стало частью истории современной России, сначала пережив августовские события девяносто первого, во вспыхнувшем противостоянии между сторонниками и противниками сохранения прежней страны. А затем и события девяносто третьего года, когда президент Ельцин расстрелял собственный парламент из танковых орудий. С тех пор здесь было все капитально отремонтировано, а вокруг здания появилась ограда.

В небольшом кабинете его принял Денис Антонович. Он был поразительно похож на своего брата. Только волосы были светлее, он был шатеном с уже проступающей сединой. Сухо кивнул и, не пожимая руки гостю, предложил сесть за приставной столик и сообщил, что готов выслушать посетителя.

– Вы тот самый эксперт? – уточнил хозяин кабинета.

– Да, – кивнул гость, – меня обычно называют Дронго.

– Понятно. Странное имя. Можете изложить мне, в чем суть вопроса? Только короче, если возможно.

– Уже несколько дней я собираю сведения по поводу смерти вашего брата, – начал Дронго.

Денис Антонович нахмурился. Ему была неприятна сама тема разговора.

– Меня попросила об этом ваша племянница, – напомнил гость, – она считает…

– Я знаю, – перебил его хозяин кабинета, – и полагаю, что вы тоже должны знать. Это был мой брат, с которым у меня были очень тесные и близкие отношения. И если бы я хоть немного кого-то подозревал, то первым обратился бы в ФСБ с просьбой проверить все факты. Но все было понятно без ненужных проверок. Его секретарь Елизавета Трофимовна рассказала, что в тот день, за несколько часов до смерти, он попросил у нее валидол.