Последняя истина, последняя страсть - Татьяна Степанова
Шрифт:
Интервал:
– Вилли, я вас прошу! – Катя готова была броситься их разнимать.
Но Вилли отпустил Гектора Борщова. Снова обошел капот и плюхнулся за руль.
– Вы все время стремитесь со мной подраться, герр майор. – Борщов покачал головой. – А я старше вас и по званию, и по возрасту. И что, мы бросим наше общее дело – обыск и поиски убийцы – и отправимся в лесополосу калечить друг друга в поединке без правил? Как это прискорбно.
– Прекратите оба. Немедленно! – Катя дала себе слово быть решительной.
Поехали дальше.
– Ваш 66 – это отдел по борьбе с экстремизмом? – Она все же решила нарушить гробовое молчание.
– Гусь проявляет любопытство к свинье? – Гектор Борщов смотрел на нее из зеркала заднего вида.
– Да, гусь любопытен.
– Отдел «Э» – это у вас в полиции, вам и все шишки. А у нас отдел 66. И приказ о формировании вышел шестого июня, зацените дату. Начальство в конторе недавно озаботилось выбором святого покровителя – мода сейчас такая. Патронов небесных привлекать к сотрудничеству. Так всех крутых святых разобрали уже – Следком себе Архистратига заграбастал, Росгвардия – я плакал – вообще Святого Благоверного князя Владимира. Кто-то Илью Пророка завербовал. А нам как у Умберто Эко – «хвост святой Моримунды». Кинулись ребята в интернете святцы шерстить – ничего, кроме Мученика Варвара Луканского не нашли. Но как-то не зацепило – он же бандит, убийца, этакий античный мафиози был, потом, правда, раскаялся, воцерковился. Общественность заклеймит нас, если возьмем такого братка себе в патроны. Прямо хоть к Вельзевулу стучись с отделом 66. Потом отыскали в святцах – вы не поверите – Святителя Люцифера Калабрийского. Ну – это другое дело.
– Есть такой святой?
– Святитель Люцифер. – Гектор Борщов подмигнул им в зеркале. – Прямо тату набить тянет на ягодице, как в Альфе, с такой фирменной фишкой. Был защитником веры истинной от арианства. То есть пламенным борцом с крамолой, экстремизмом, иными словами.
– И вы в своем отделе – борцы с крамолой? – Катя задавала вопросы как журналист.
– Мы созерцатели, философы, наблюдатели состояния умов, общественных тенденций, веяний современности. Мы – аналитики.
– И какие же сейчас веяния? – спросил Вилли Ригель.
– А такие, что чем круче завинчиваются гайки, тем выше градус внутренней личной свободы, майор. И сюрпризы разные преподносят те, от кого и не ждешь. Например – вы, доблестный полицейский.
Приехали в Малаховку к высоченному забору, за которым скрывался очень старый деревянный дом, потемневший от времени и дождей. Катя поняла сразу: это и есть знаменитая дача Меркадера – убийцы Троцкого. К ним вышел один из экспертов-криминалистов.
– Никаких следов крови в доме нет, – объявил он. – Второй этаж вообще необитаем, закрыт на замок, и там столько пыли, что ясно – заперли комнаты давно. Петр Кабанов жил внизу, но вид у комнат такой, словно там нечасто ночевали. Из вещей – два рюкзака, одежда дачная простая, продукты в холодильнике. Газовой колонкой пользовались в ванной. Кухней тоже. Но повторяю – нигде никаких следов крови.
– А его гаджеты? Ноутбук? – спросил Вилли Ригель
– В доме нет, видимо, забрал.
– А его машина?
– Тоже нет. Мы нашли велосипед. Дорогая марка.
– Он вам ключи без возражений отдал?
– Легко. Мол, обыскивайте, раз надо.
– Продолжайте здесь, – распорядился Вилли Ригель. – Мы пешком пройдем до особняка его брата.
Они шли дачной улицей. Катя оглядывалась по сторонам – старая добрая Малаховка.
– А где они всей семьей жили? – спросила она.
– У Кабановых большой дом в Красково. Там сейчас только она, прокурорша наша, живет. Дом построил ее второй муж, знаменитый офтальмолог.
– Вы и там обыск проведете, майор? – усмехнулся Борщов.
– Надо будет – проведу, – отрезал Вилли Ригель. – Вон особняк Алексея Кабанова – великая кирпичная стена вместо забора.
Кирпичный забор – монолит. Рядом с домом полицейские машины. Кованая ажурная калитка открыта, домофон и камера наверху на заборе.
Борщов указал глазами на камеру:
– Я бы на их месте не стал убивать его здесь, в доме. Так что обыск…
– С записью легко химичить. – Вилли Ригель вел их за собой. – Петр Кабанов по образованию айтишник, в качестве хобби занимается разработкой компьютерных игр. Для такого взлом программы видеосторожа – работа на пару минут.
Двухэтажный особняк с новой пристройкой странной архитектуры – старый фасад в стиле кубизма тридцатых и новая пристройка с панорамными окнами, стеклянными раздвижными дверями, террасой и патио, выложенным плиткой, уставленным терракотовыми горшками с маленькими деревьями, зелеными и яркими несмотря на осень. Из пристройки к ним вышел старший экспертно-криминалистической группы.
– Ничего. Ноль. Все обработали внутри. И здесь во дворе все поверхности, что плиткой выложены. Следов крови не выявлено.
– Ванна? – спросил Вилли Ригель.
– В доме четыре ванных комнаты. Ничего нет. Чисто. И следов недавней уборки тоже не видно.
– А машины?
– Потерпевшего – на экспертизе, я пока не знаю результатов. Машину его жены мы обработали и осмотрели. Чисто.
– А тачка его брата?
– А ее здесь нет.
– Нет его машины? – Вилли Ригель глянул на дом. – Интересно, где же она? Так, все, пошли беседовать с безутешной вдовой и братцем. Ее любовником.
Пара вышла им навстречу сама. Весьма любопытная на первый взгляд пара. Жена Алексея Кабанова Ульяна и правда поражала взор редкой породистой красотой – жгучая брюнетка с черными глазами и великолепной фигурой, она действительно напоминала пантеру – движениями, исполненными мягкой вкрадчивой грации, силы и еще чего-то неуловимого, тревожащего сердце. Катя не хотела называть это угрозой. Но в облике Ульяны не было сейчас ни скорби, ни печали и смирения. В шелковой тунике от Этро, в шелковых брюках она походила на героинь немого кино двадцатых – волнистые волосы, брови вразлет, яркие губы. Ей было лет тридцать семь, и Катя поняла, что она старше своего мужа. А младший брат мужа Петя в свои двадцать восемь вообще выглядел рядом с ней до неприличия молодо.
Петр Кабанов – Петя, как его называла мать, полный, рыхлый, кудрявый, как купидон, парень, щеголял лиловыми синяками на лице. Следы «сказочной» драки – сразу решила про себя Катя. Одет в серую толстовку с капюшоном и потертые старые джинсы. Кроссовки тоже старые, замызганные, но дорогой фирмы.
Катя подумала – удивительно, как этот увалень мог настолько понравиться такой красавице, как Ульяна, что она ради него терпела даже побои и оскорбления от мужа. Но ее сомнения разрушил сам Петр Кабанов. Он положил Ульяне руку на плечо и спросил:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!