Зов Ночи - Виктория Крэйн

В комнатке было пусто. Ника разочаровано застыла. Но тут что-то позади — нет, не звук, не шорох, она не поняла, что именно, заставило девушку обернуться. Дан стоял прямо за ней и улыбался своей притягательной улыбкой.

— Привет, — только и смогла выдавить из себя девушка, не в силах оторваться от неземного сияния фиалковых глаз.

Дан был бледен. В зале это казалось гримом, но Ника поняла, что это далеко не так. Он был просто очень, ужасающе бледен. Кожа его казалась чуть ли не прозрачной. Дан поднял руку и коснулся щеки девушки. Рука была обжигающе ледяной, и Ника вздрогнула.

— Это не от холода, — прочитал Дан ее мысли и снова улыбнулся.

— Я хочу поехать с тобой, — вдруг неожиданно для самой себя заявила Ника и страшно испугалась: а вдруг сейчас он рассмеется и выставит ее вон.

— Сейчас и поедем, — Дан чуть отвернулся, и Ника почувствовала, как нечто отпустило ее. — Я ждал тебя, есть вещи, которые ты не можешь понять, а я не могу объяснить на ходу.

— А after-party?

— Я не хожу на такие мероприятия. Мои ребята вполне меня заменят. Ты готова?

— Да.

— Тогда пошли.

Дан распахнул перед ней дверь, и они зашагали к запасному выходу. Охранник двинулся следом. За поворотом коридора Ника увидела своих друзей, тихонько о чем-то переговаривающихся. Она хотела подойти к ним, но Дан властно обнял ее за талию и повел мимо. Девушка успела перехватить непонимающий и ревнивый взгляд Криса и испуганный — за меня, — почувствовала Ника, взгляд Джен.

Ощутив порыв Ники, Дан остановился и сделал едва заметный шаг к компании, ребята машинально отшатнулись, ощутив исходящий от его фигуры холод. Джен на мгновение осталась лицом к лицу с таинственным вокалистом некогда своей самой любимой группы.

— Не бойся, Дженни, с твоей подругой ничего не случится. Я позабочусь о ней. Поезжай домой, — произнес Дан, глядя прямо в глаза девушке.

Дан и Ника были уже далеко, а Джен все стояла и смотрела им вслед, пока не услышала голоса друзей, наперебой задающих ей вопросы.

— Она как во сне. Она не принадлежит себе, — начала вдруг повторять словно заведенная, Джен. — У нее глаза пустые…

— Джен? Что ты несешь, — Крис схватил ее за плечи и развернул к себе.

— А ну, ты! Убери от нее руки, — вступился за подругу Догги.

— Он не человек, Крис! Понимаешь? Твой брат был прав.

— Послушайте, — взмолился Догги. — Давайте уже поедем домой. Мы все устали, а ты, Джен, перевозбудилась от голоса своего любимого Шиена. Не случится с Никой ничего. Ну подумаешь, уехала с мужиком. Так ясно же, чем все дело кончится.

Догги хихикнул. Джен легонько стукнула его кулаком по лбу. Он испуганно замолчал и воззрился на поджавшего губы Криса. Догги совсем не подумал о чувствах друга.

— Я еду домой. Вас подбросить? — Крис быстро зашагал к выходу.

— Нет, мы же на мотоцикле, — покачала головой Джен. — Крис. Мне очень жаль…

— Да брось ты. Фигня все это, — затихая, донесся из дверей его голос.

Ника сидела рядом с Даном в салоне лимузина. Он молча смотрел в окно, но иногда его голова поворачивалась, и взгляд фиалковых глаз буквально пронзал душу Ники. Девушка почти не дышала, сидела очень прямо, боясь шелохнуться. Она никогда не думала, что близость мужчины может настолько влиять на ее состояние. В другое время она бы, наверное, поразмышляла над причинами таких вещей, но только не сейчас. Сознание Ники было буквально парализовано. Мысли выветрились из ее головы, она лишь ощущала присутствие Дана, ощущала каждой клеточкой своего тела, присутствие на каком-то ментальном уровне, и это заставляло еще больше холодеть ее руки. Дан заметил ее скованность и, взяв ее дрожащую руку, поднес к губам. Ника подняла на него молящие и ничего не понимающие глаза.

— …И снова восходит луна, она смотрит тебе в глаза… — прошептал он ей слова одной из своих песен.

Ника моргнула, и сковывающее ее напряжение исчезло, будто и не было его. Девушка перевела взгляд в окно. Перед ними лежало темное гладкое шоссе, над которым ярко сияла полная луна… Ника откинулась на спинку сиденья. Дан продолжал держать в своей так и не потеплевшей руке ее руку…

Ника не сразу поняла, что они приехали. Охранник вышел из машины и подал руку Нике. Она остановилась, завороженно глядя на освещенную громаду особняка. На двух этажах горел свет. На третьем светилось только одно окно — самое широкое.

Дан о чем-то переговорил с охранником и, бросив загадочную улыбку девушке, скрылся в густой темноте деревьев, окружающих строение. Охранник подошел к Нике и пригласил ее в дом. Та, озираясь по сторонам, медленно пошла следом.

В доме Нику встретила пожилая женщина, которая как-то очень странно и пристально взглянула на девушку. Она назвалась миссис Доерти и предложила устроить гостье своеобразную экскурсию по дому.

Гуляя по особняку, Ника совершенно успокоилась и вернулось к своему обычному состоянию. Она с интересом слушала миссис Доерти. Девушка буквально хлопала глазами от удивления. У нее сложилось ощущение, что она попала в музей искусств. Аэдан Шиен оказался коллекционером картин и скульптур. Особенно большой у него была коллекция импрессионистов и целая комнатка с картинами Тулуза Лотрека.

Помещение на третьем этаже с большим окном оказалось залом скульптур. Нике почему-то вспомнился греческий зал Пушкинского музея — так у Дана были расставлены античные скульптуры. У одной из них девушка остановилась надолго. На основании было выбито греческими буквами «Таис». Ника почему-то не сомневалась, что это была оригинальная скульптура времен знаменитой гетеры, слепленная с нее самой. Девушка долго разглядывала лицо статуи, думая о судьбе красивейшей из афинских женщин.

— А тут мистер Шиен хранит всякие ценные безделушки, которые он собирает по всем странам мира, — миссис Доерти распахнула перед Никой очередную дверь.

Девушка ахнула. Чего тут только не было! На стенах — разнообразные мечи и щиты, луки и копья. На полках стояли статуэтки африканских божков. Под стеклами хранились всевозможные национальные украшения, веера, маски. В углу зала замер в боевой позиции манекен в одеянии и полном вооружении самурая, сжимая перед грудью плавно изогнутую катану.

Ника восхищенно покачала головой. Эта коллекция стоила баснословных денег, а статуи и полотна вообще были бесценны. Девушка повернулась к своей провожатой.

— А где сам Дан? Вы не знаете?

— Ты так сильно рвешься к нему, девочка? — в голосе женщины мелькнула тень сострадания.

— Он привез меня сюда… Впрочем, я сама напросилась, — доверительно сообщила ей Ника и, оглядевшись, медленно добавила: — Кажется, я уже была в этом доме.

У миссис Доерти недоверчиво приподнялись брови. Ника вдруг смутилась. С чего бы это ей так откровенничать с незнакомой женщиной? Хотя, управляющая Дана — сама она предпочитала называть себя по старинке экономкой — не вызывала к себе никаких чувств, кроме безграничного доверия и симпатии, и вообще лицом и манерой говорить напомнила девушке ее бабушку, только эта пожилая женщина была англичанкой. Точнее ирландкой. Американке Ника ни за что не стала бы что-то рассказывать.