Взаперти - Анна Пляка

Элли не стала ждать ни грозы, ни пары, ни утра. Стоит, сердито встряхивая рукой в наручнике, сверлит взглядом перегородку.

– У тебя что, баги в тесте? – предполагает. – Какого черта ты там меня пустил, а здесь – нет? Как вообще теперь эту хрень проходить?!

Успокаиваю дыхание. Дублирую вторую сторону лабиринта, перемешиваю блоки в случайном порядке – достаточно честно, для Элли я оставил почти такой же бокс, как для себя, проверяя тест. Прикручиваю свет так, чтобы не различать лицо человека, стоящего за частой решеткой. Особенно если не хочешь его различать. А ты не захочешь, верно? Осторожно кладу планшет на пол, дверная ручка мягко поворачивается, пропуская меня в сумрак бокса. Браслет холодит запястье, глаза Элли блестят в темноте, когда она пытается разглядеть нежданного напарника, и отшатывается, не веря тому, что видит. Звенит цепь.

– Эй… Кто там?

Протягиваю руку меж частых труб, касаюсь ее пальцев. Горячие и темные на фоне поблескивающего металла, они вздрагивают, а я мягко шагаю вперед, увлекая ее за собой.

Не знаю, о чем ты думаешь сейчас, Элли. Не представляю. Но я помню, что десять лет назад сделала моя сестра. Этого достаточно.

Тест может казаться игрой, если проходишь его вместе со своей парой. Тест может казаться адом, если пара не твоя. Для нас он – нечто большее. Мне не нужно держать ее за руку, не нужно видеть, чтобы знать, где она, как не нужно волне оглядываться на товарку. Они просто несутся к берегу, чтобы накатить на песок. Лабиринт не может задержать волну, потоки пара почтительно пропускают нас и смыкаются за спинами, как занавес. Мир понятен и прост в этих движениях, ты выходишь на полшага вперед, как всегда. Твое плечо мелькает в сплетении труб, не я веду тебя, наоборот, ты первая нахлынешь пеной на берег, я приду за тобой, накрою твой след ладонью, как одинокий Робинзон, который не в силах поверить, что он больше не один.

Но лабиринт кончается, впереди – выход. Подбираю с пола ключи, расстегиваю браслет. Шепчу:

– До свидания, Электра.

Она оборачивается, и счастье растворяется, как молоко в кофе. Я ныряю в свою дверь, подхватываю планшет и запираю проход. Боюсь, что ты последуешь за мной? Что не сделаешь этого?

– Эй, – тихо звучит голос, – Миротворец? Дождь?

Молчу. Ступеньки мелькают одна за другой, вот уже пятый этаж, второй… Мой подвал. Падаю в кресло. Ноги гудят, сердце колотится в горле. От бега? Не только?

Элли уже у двери, на весь экран ноутбука: «Тест пройден с неопознанным гостем». Игла, зависшая над ее кожей, прячется, оставив только третью черту. Каплю дождя. Правда похоже.

– Ну да, – хмыкает Элли, – будет слишком смешно, если на моей руке появится никому не известное имя. Или вообще надпись «Миротворец».

– Рад, что мы друг друга поняли, – откликаюсь. Добавляю с мягкой угрозой: – И не советую вспоминать о том, что ты видела.

– Слушай, какого черта? – тут же возмущается Элли. – Или это правда был баг, а ты таким образом решил его исправить?

Улыбаюсь. Ты всегда поступаешь наоборот, верно? Ты не забудешь, я рассчитываю на это. Но все же не рассказывай другим, как мы проходили бокс. Это только между нами. Наша маленькая тайна. Тебе ведь тоже было хорошо? Ты чувствовала эту легкость, знала, что мир принадлежит нам, что мы – неотвратимая, великая сила, способная на все.

Именно такому единению я хочу научить остальных. Чтобы люди поняли, какое это прекрасное чувство, когда ты не один. Когда вы – вместе, когда вас – двое. Хотя бы двое. Надо же с чего-то начинать.

Встряхиваюсь, откручиваю погромче звук с восьмого этажа.

– А, – удивленно моргает Бет, выбежавшая встречать подругу к боксу, – новенького нет?

Элли хитро улыбается, склонив голову к плечу, и я догадываюсь, что она скажет за миг до того, как первое слово срывается с тонких губ. Боль неожиданная и острая, словно укол булавкой, но намного сильней.

– Меня провел Дождь. Самолично.

Смеется в ошарашенные лица, рассказывает о сокровенном до безумия легко, как о чем-то неважном, едва ли не смешном. Зачем? Я даже не злюсь, смотрю в экран и комкаю воротник рубашки, не находя слов. Это обида? Мне давно не приходилось ее испытывать: ни у кого не было шанса меня предать. Ты использовала эту возможность по полной. Как и всегда. Судорожно вздыхаю, расстегиваю верхнюю пуговицу. Детское отчаяние отдаляется, схватываясь коркой льда. Я уже не беспомощный мальчик, ты не знала? Миротворца предавать небезопасно.

Наказать Элли сразу я не могу: в комнатах отдыха у меня нет реальной власти, а ошибки, вроде попытки сунуться в следующий бокс, она не совершает. Злость не исчезает, но уходит в глубину. Холод течет по жилам, придавая движениям хищную плавность. Так ли хорошо это выглядит, как ощущается? Впрочем, на меня все равно некому смотреть. Уже скорее утро, чем ночь, спать я не могу, и ничто не отменяет ни необходимости уборки на десятом, ни ноющих мышц, которые не в восторге от идеи пробежаться вверх-вниз еще раз.

Треснувший планшет под мышкой служит напоминанием – вот что бывает, если поддаться слабости. Придется покупать новый, а потом возиться с ним, устанавливая программы. Сдать этот в ремонт я не рискну, даже отформатировав его до базовой системы.

Решил подыграть гостям, Эдриан? Насладиться единением? И чего ты ждал в ответ, благодарности? Ха.

В этот раз поднимаюсь медленно, каждый шаг дается с трудом. Мое тело достаточно выносливо, если нужно перетерпеть неудобства вроде холода или боли, но для физических тренировок оно не создано. Сажусь передохнуть на шестом этаже, слушаю гостей.

– А представляете, этот псих сейчас выкидывает коробки из-под нашей пиццы! – смеется в наушниках Эл.