Друзья навсегда - Никки Логан

Он снова нахмурился:

— Мне не нужна помощь.

— Ты ее сын. Существует… — Она вовремя себя остановила, чтобы не проболтаться. — Я уверена, тебе тоже могут предложить помощь.

Бет знала о существовании специальной службы для родных и близких тех людей, которые страдают от различного рода зависимостей. В эту службу обращались ее родители.

В его хмуром взгляде промелькнула озадаченность.

ѕ В чем они мне помогут?

Бет пожала плечами:

— Понять ее.

Выражение лица Марка стало грозовым.

— Ты считаешь, что мне не хватает понимания? Я жил с ней в такой ситуации с девятилетнего возраста.

Бет хотелось попросить его пересмотреть свое мнение и обратиться в службу, ибо он был единственным родным человеком Джанис. Но Бет не могла не думать и о страданиях, которые выпали на долю Марка, когда он был маленьким мальчиком.

— Если не понимания, тогда… объективности. После возвращения с Севера ты пробыл с ней недолго и не мог составить полную картину происходящего.

— Объективность заставила меня понять, каким ничтожеством стала моя мать.

Бет вздрогнула, услышав его резкое заявление. Ее тоже долгие годы называли ничтожеством. Пять лет назад резкие слова Демьена ударили ей в самое сердце, а затем погрузили в состояние безразличия.

Во взгляде Марка читалось разочарование.

— Я действительно считал, что ты меня поймешь, Бет. Учась в школе, я не понимал. Теперь я знаю, ты из-за нее перестала со мной общаться.

— Просто я… Она твоя мать, Марк, других родственников у тебя нет. Я понимаю, тебе тяжело, но я не хочу, чтобы ты отталкивал ее…

— Отталкивал?! — взревел он. — У меня сердце кровью обливалось, когда я принимал такое решение, Бет. Мне было тяжелее, чем в тот день, когда ты… — Он остановился и поджал губы, свирепо вглядываясь в нее сквозь темноту. — Она наркоманка. Ты понятия не имеешь, что такое жить с человеком, зависимым от наркотиков. Сколько разрушений приносит этот человек, как он распространяет вокруг себя свое ядовитое воздействие.

Слезы жгли глаза Бет. Марк словно описывал ее ситуацию, просто не догадывался об этом.

— Я не желаю когда-либо снова оказываться в прежнем положении, — проникновенно произнес Марк.

Бет так много знала о пагубных пристрастиях, что могла понять, каково жить с наркоманом. В ответ на алкоголизм Демьена она поддалась ему и тоже пристрастилась к бутылке. Едва ли ее поведение назовешь борьбой. Возможно, Марк поступил жестоко, уйдя от Джанис, но ему удалось сохранить благоразумие. Он выжил.

Страдание пронзило сердце Бет.

Она подняла влажные глаза на Марка и кивнула:

— Я понимаю. Я хорошо тебя понимаю. — Долгое время она молчала, потом рискнула сказать, не отводя от него взгляда: — Мне жаль, что я не оказалась рядом с тобой.

Марк долго не отвечал, потом наконец заговорил:

— Мне тоже жаль, что тебя не было рядом. Мне пригодилась бы помощь друга.

— Когда ты ушел от нее?

— В рождественский сочельник, четыре года назад.

Большинство рождественских сочельников Бет старалась держаться на ногах и действовать осознанно, в то время как ее чересчур заботливые родители бросали обеспокоенные взгляды на нее и пьяного Демьена, изо всех сил старающегося казаться внимательным. А в это время Марк уносил чемоданы из дома своей матери. Боже, какой контраст!

ѕ Кто у тебя… В то время ты был один?

ѕ Ты спрашиваешь, был ли я холост?

— Я спрашиваю, был ли ты одинок?

Он кивнул:

— Был.

Ни отца. Ни родственников в Австралии. Ни друзей. Ни подружки. Только мать-наркоманка.

Бет закрыла глаза, услышав страдание в его голосе, которое слышала прежде. Будучи мальчиком, Марк защищал мать так, что об этом ходили легенды. Он долгое время продолжал ее любить.

— Я отправился на траулеры еще на два судоходных сезона. Мне не рекомендовали работать так долго, но в городе меня ничто не удерживало. Это решение изменило мою жизнь. Мы ответственны и за свое счастье, и за свои действия. Никто в этом нам не помощник.

Верно сказано. Бет — живое тому доказательство. Если бы она не решилась выбраться из пропасти…

Она почувствовала ужасную усталость и произнесла:

— Я должна работать быстрее. Если я замедлю движения, то точно остановлюсь совсем.

— Ты можешь остановиться в любой момент.

Жаль, что не все так просто.

— Я буду здесь столько времени, сколько и ты.

— По-прежнему со мной соревнуешься? — спросил он.

Ни при каких обстоятельствах Бет не оставит Марка в очередной раз, когда он в ней нуждается. Но ни при каких обстоятельствах она ему в этом не признается. Она заставила себя работать в два раза быстрее.

ѕ Угадал.

Долгое время Бет старалась контролировать дрожь, но в конце концов у нее зуб на зуб не попадал. Неудивительно, учитывая то, что она потеряла флисовый свитер Марка в то время, пока они подтягивали косатку к воде. Это означало, что на ней были лишь тонкая блузка и трусики.

Марк в конечном счете смирился с тем, что она не вернется к автомобилю и не оставит его одного с умирающей косаткой, хотя ему это и не нравилось. От усталости он даже перестал хмуриться. Но, услышав, как громко Бет клацает зубами, Марк забыл о вежливости:

— Бет, ты замерзаешь.

Бет едва ли соображала, что происходит вокруг. Она и Марк настолько устали, что им оставалось лишь прислониться к телу косатки.

— Ты должна выйти из воды, — сказал он. — Тебе нужно согреться.

От холода у Бет заболело в груди, она заговорила дрожащим голосом:

— В воде теплее, чем на суше. Я не оставлю тебя, Марк. Тебе придется работать за двоих, а ты уже измотан.

— Мне будет лучше, если ты окажешься в безопасном и сухом месте.

— Я не уйду. — Она не видела его свирепого взгляда в темноте, но ощущала его.

— Отлично, — проворчал он. — Подожди секунду.

Положив мокрое полотенце на косатку, он медленно пошел к берегу. Бет, оставшейся наедине с китом, казалось, что до возвращения Марка прошла вечность.

— Возьми вот это, — резко произнес он, протягивая ей последний батончик мюсли.

Слишком уставшая, чтобы поесть, Бет засунула батончик за резинку своих трусиков. Слишком уставший, чтобы протестовать, Марк лишь наблюдал за ее манипуляциями.

— Теперь вот это, — сказал он и протянул ей что-то еще.

Бет отпрянула и едва не упала, в последний момент схватившись за холодное тело косатки.