Вещие сны Храпунцель - Дарья Донцова

Как правило, она не утруждает себя лаем. Зачем нервничать? И гулять выведут, и миску полную дадут, и спать на подушки уложат. Вот сладкое мопсам достается крайне редко, в основном случайно, когда кто-нибудь уронит со стола кусочек. Огромные ломти на собак не валятся, в основном обламываются крошечки. А сейчас! Целый торт взорвался! Конечно, сие восхитительное зрелище привело Фиру в состояние истеричного восторга.

Продолжая лаять и подпрыгивая от возбуждения, наша «госпожа Невозмутимость со всех лап кинулась подбирать с пола лакомство. Через пару секунд в столовую влетели Муся и Альберт Кузьмич. Я давно знаю, что собаки и кот прекрасно понимают друг друга и активно общаются. То, что они говорят на разных языках: британец мяукает, а мопсихи сопят, лают, стонут, им не мешает. Муся ринулась к горе белкового крема. Альберт Кузьмич, брезгливо тряся лапами, приблизился к мопсихе и отвесил ей затрещину. В нашей семье есть только один воспитанный член – это кот. Альберта Кузьмича можно смело приглашать на чаепитие юных княгинь, он не ударит в грязь мордой лица. Британец постоянно воспитывает собак. По его мнению, они обе ведут себя недостойно. Вот и сейчас Муся получила от кота лапой за то, что ест с пола. Альберт Кузьмич никогда себе этого не позволит! Никогда! И не надо напоминать ему про только что сожранную котлету, она очутилась на полу вместе с тарелкой, лежала на ней.

Муся обернулась и что-то проворчала. Кот наклонился, понюхал крем, лизнул его раз, другой, третий… Потом сел около белой горки, растопырил когти на одной лапе, аккуратно зачерпнул ими маленькую толику, отправил в рот, пожевал, проглотил, прищурился, протянул:

– М-м-м-м!

И продолжил трапезу.

Я уставилась на Альберта Кузьмича. Ну все! Руины торта пришлись коту по вкусу, на моих глазах пал последний оплот хорошего воспитания семьи.

– Зоя, – прошипела Роза Леопольдовна, – хорош валяться на полу, мы паркет недавно лаком покрыли, ты его протрешь! Что у тебя в пакете? Камень?

Яковлева, кряхтя, встала.

– Ага! Образец!

– Чего? – зарычала Роза Леопольдовна.

– У нас подоконники позорные, – заявила старшая по подъезду, – пластик голимый. Надо их заменить на приличные. Назрел вопрос выбора. Все жильцы собрались проголосовать за синтетический натуральный леопердовый гранит. Его добывают…

Зоя закашлялась.

– В копях царя Соломона, – с самым серьезным видом договорил Макс.

– Никогда не слышала о таком магазине, – изумилась Яковлева. – Где он находится?

Вульф приложил к лицу салфетку.

– Это самая настоящая фотопопа! – воскликнула Киса. – Очень невоспитанно прийти в гости без приглашения и швырнуть в торт камень. Вот просто фотопопища!

Яковлева прищурилась.

– Я подам на вас в суд за оскорбление моего лица при исполнении служебных обязанностей. Вы заплатите огромный штраф! Вот тогда выдерете ремнем девчонку, которая позволяет себе посылать взрослого человека в задницу!

– Зоя, – прервала гневный спич Яковлевой Краузе, – ты за то, что нам надоедаешь, получаешь от домоуправа деньги. Работаешь за зарплату.

– Ой! Нашла о чем говорить, – всплеснула руками соседка, – две жалкие копейки!

Но Розу Леопольдовну невозможно столкнуть с лыжни.

– Ты устраиваешь бесконечные ремонты подъезда, потому что договариваешься с фирмами за процент, – возвестила Краузе, – мы заплатим за ненужные нам подоконники на тридцать процентов дороже. И они, эти тридцать, упадут в твой карман. Такой шахер-махер называется отброс!

– Откат, – неожиданно поправила ее Киса, – вообще мрак и туман с фотопопой!

– Лучше вам уйти, – сказал Макс таким тоном, что Яковлева, двигаясь, как солдат Кремлевского полка, молча направилась к двери и исчезла в коридоре. В столовой наконец стало тихо. Только раздавалось чавканье мопсих и утробные стоны кота Альберта Кузьмича, который вкушал белковый крем.

– У Кабановой отравление ботулотоксином, – отрапортовал Николаша, – по ходу дела, Миша ей жизнь спас.

– Иногда ожидание того, что хозяйка тебя впустит, может закончиться плохо для нее, – хмыкнул Макс, – неприлично вламываться в чужой дом с помощью отмычек, но в данном случае Джейн должна благодарить Михаила. А какие консервы она ела?

На экране появилось фото банки.

– Какая-то она странная, – заметил Константин Львович, – скорее, пластиковая. Интересно, кто производитель? Надо сообщить их руководству о ботулизме. А то ведь отравят народ.

– Могла всего одна упаковка оказаться испорченной, – сказал Вуколов, – рыба должна храниться при определенных условиях. Но, зная, что творится у Джейн дома, я не удивлюсь, если она держала консервы не в холодильнике.

Я вспомнила, как открывала холодильник.

– Он отключен, там склад пустых картонных пакетов из-под молока. Судя по их внешнему виду, собирать их стали еще в то время, когда пол-литра стоили копейки. Треугольная такая тара.

Михаил кашлянул.

– Коробку с рыбой я забрал и поместил как улику в спецупаковку. Утром осмотрел ее со всех сторон. Наклейки с указанием производителя нет. Но на боку остались потертости. Похоже, там удалили буквы. Я восстановил надпись. Николаша, покажи фото. Люди такие наивные, думают: стер название – и концы в воду. Да я почти любую информацию, которую уничтожили, соскребли, восстановлю.

На большом экране на стене появился снимок.

– Ресторан «Рыбка-дрибка», – прочитал Николаша, – мне номер его телефона узнать, как чихнуть. Секундос! Алло! Ставлю на громкую связь!

– Слушаю вас, – ответил приятный женский голос, – администратор Галина. Чем могу помочь?

– У нас знакомая отравилась, – безо всякой подготовительной речи заявил прямодушный Махонин, – вашими консервами! Вчера угостилась и уехала в больницу. Ботулизм. Кстати, банка была без указания числа изготовления.

– Переключаю вас на начальство, – ответила Галина, и вскоре комнату наполнил баритон.

– Леонид Рылов, управляющий.

Николаша повторил историю.

– Как к вам обращаться? – спросил Рылов и, услышав ответ, продолжил: – Уважаемый Николай. Я весьма встревожен полученной информацией. Есть ли у вас возможность сбросить мне на ватсапп фото упаковки со всех сторон? И, если можно, остатки консервов тоже снимите.

– Нет проблем, – ответил Махонин, – ловите.

– Могу я перезвонить на определившийся номер? – спросил Леонид.

– Жду, – ответил наш гений и уронил свои очки в здоровенную чашку с кофе.

– Похоже, в трактире занервничали, – заметил Энтин, – случай отравления едой для них неприятное событие. Ботулизм опасен. Джейн может отсудить у ресторана компенсацию. Надеюсь, ее поставят на ноги. Значит, Сергея недолюбливали в школе?