Ее сводный кошмар - Джулия Ромуш

Сердце начинает бешено колотиться в груди от страха, потому что этот громила в эту самую секунду вылезает из своей машины и судя по его взгляду сейчас направиться прямо ко мне…

О-йой… И что мне теперь делать?

Теперь я не такая смелая как несколько секунд назад. Внутри все вопит о тревоге и о том, что нужно делать ноги, а на деле я не могу пошевелиться. Качок нагло усмехаясь направляется прямо ко мне.

— Ты откуда смелая такая, детка? — мне не нравится то как он на меня смотрит. Его взгляд пугает, а блеск в нем заставляет задуматься о том насколько громко я умею визжать и прикинуть успею ли я позвать на помощь. Тут же прикидываю что он о мной за это сможет сделать.

Ну вот как я умудряюсь в такое встревать? Почему н с кем из моего окружения подобное не происходит, а у меня… хоть книгу писать начинай.

— Там таких больше нет, — ответ вырывается быстрее, чем я успеваю его обдумать. Ну в принципе, как и всегда, чему здесь удивляться?

— А мне больше и не нужно. Тебя вполне хватит, — он громко смеётся над своей же шуткой. Как он считает очень остроумной.

Внутри все холодеет, потому что этот придурок подходит еще ближе. Нарушает мои личные границы.

— Слушай, тебе ведь не нужны проблемы? — задираю подбородок и решаю воспользоваться единственным спасательным кругом, который у меня остался.

— А ты мне можешь создать проблемы, детка? — От его громкого и противного смеха я кривлюсь. Какой же неприятный тип.

— Их тебе создаст Ахметов, — вот он мой спасательный круг. Очень надеюсь на то, что этот боров здесь не проездом и знает эту фамилию. Потому что если нет, то мне придет полный капец.

Здоровяк прищуривает глаза и смотрит на меня с недоверием, но по его выражению лица я понимаю, что фамилия Ахметовых ему знакома. И судя по всему симпатии не вызывает.

— Трындишь, ты не в его вкусе, — его взгляд пробегается по моей фигурке и он снова скалится как зверюга.

Черт! А тут и не поспоришь, я не похожа на обычных пассий Ника.

— А ты кастинги что ли проводишь, чтобы знать, в чем я вкусе? — его слова меня задевают и мне хочется как-то ему ответить.

— Предлагаю тебе самой сесть в мою тачку, а там договоримся как будешь извиняться, — мои глаза увеличиваются в размере от такого наглого предложения. Это за что я извиняться то должна? А он времени зря не теряет, пока я прибываю в глубоком шоке этот придурок хватает меня за руку своей пятерней и начинает тащить в сторону своей машины.

Все мои попытки вырваться ровным счетом ничего не дают. Все, что у меня получается, это оставить приличный тормозной след от своих кроссовок.

— Убери руки! Придурок! — визжу так, что у самой уши закладывает, а этому хоть бы что, громила только громче ржет и притянув меня к тачке начинает ее открывать.

Я начинаю орать громче, но никому нет до меня никакого дела. Никто даже не выходит из дома, который находится совсем рядом. Всем все равно. Да что же это такое? Меня сейчас похитят среди белого дня, а всем плевать будет?

Бросаю взгляд на дорогу и не верю своим глазам, когда вижу машину Ахметова, она летит на такой скорости, что сначала, кажется, что парень просто пронесется мимо. У меня даже получается слегка вырваться из захвата местного гопника и пнуть его ногой до того, как машина Ника тормозит с диким визгом, чуть не снося к чертям машину этого идиота.

Вот тут громила наконец разжимает свои пальцы, теперь я ему не так интересна как тот, кто решил таким наглым образом помешать его планам.

— Какого…

Но договорить он не успевает, потому что из машины вылезает Ахметов, злой настолько, что я даже делаю пару шагов назад. Я бы на месте придурка вообще бы уже ноги сделала.

Глаза Ника сейчас излучают столько ярости, что я не рискую даже пошевелиться. Парень сначала смеряет этим взглядом меня, проходится от макушки до самих пяток, после впивается взглядом в руку, которую я машинально потираю, запястье немного ноет от того с какой силой его сжали. И если до этого мне казалось, что злее парень стать не может, то вот сейчас я понимаю, что очень сильно ошибалась. Глаза Ника как будто становятся темнее, я вижу, как плотно сжаты его челюсти и готова поклясться, что я слышу, как скрипят его зубы с такой силой он их сжимает.

— Ты мне тачку чуть не снес! — громила сжимает кулаки, а Ник при этом усмехается.

Кривит губы в устрашающей усмешке. Мне уже заочно жаль гопника.

— Согласен, это упущение, — сказав это, Ахметов тут же с ноги врезает по боковому зеркалу его машины и то повисает в воздухе на проводах.

Я взвизгиваю и прикрываю рот ладонью, что он вытворяет?!

— Совсем офигел?! — здоровяк бросается к тачке, но Ник в один удар откидывает его обратно, — из-за этой телки?!

— Сейчас я тебя все наглядно объясню! — Ник рычит эти слова и бросает к здоровяку, который не успел оторвать зад от асфальта от предыдущего удара.

Я закрываю глаза и начинаю громко визжать. Я боюсь смотреть на то, что происходит. Слышу лишь звук ударов и какой-то хрип.

— Какого… Ахметов ты попутал?! — то, что этот придурок еще может говорить, это же хорошо? Хорошо, да?

Я пытаюсь уговорить себя в том, что еще не происходит ничего страшного. Но обманывать саму себя уже не получается.

— Еще раз рядом с ней увижу ты у меня всю жизнь пюрешки жрать будешь, — по голосу Ника я понимаю, что парень в бешенстве. Кажется, он даже сам не понимает что творит.

Что это значит? Как его остановить? Почему он так сильно взбесился?

— Я ж не знал, что это твоя телка… я бы никогда…

И тут я слышу громкий хруст, от чего распахиваю глаза и вижу, что Ник прижал здоровяка к земле, а тот корчится от дикой боли.

— Вижу до тебя еще не дошло, но у меня достаточно времени чтобы внятно тебе все объяснить.

В этот момент я понимаю, что я больше не могу просто здесь стоять. Еще немного и нам понадобится скорая помощь.

— Ник. Прошу… пожалуйста…

Подаю голос, пытаюсь парня хоть немного отвлечь, может я смогу его уговорить? Может он отпустит этого здоровяка?

Голос дрожит, а тело как будто ватное, кажется, если я сейчас сделаю шаг, то попросту упаду на землю.

— Села в машину, — Ахметов поднимает на меня глаза. Темнющие, затянутые тьмой. Он вообще меня видит? Понимает?

Парень смотрит так, что от страха у меня ладони потеть начинают, а сердце в груди вообще с ума сходит.

Я таким его еще никогда не видела. Таким злым… Таким поглощенным темнотой. Почему он так сильно отреагировала на все происходящее? Разве ему не плевать что со мной происходит? Разве он не желал мне всего самого худшего? А сейчас защищает? Готов разорвать на части того, кто посмел меня обидеть? Или обижать меня позволено только Ахметову?