Роковой бал - Патрисия Финней

— Да, Ваше Величество. Он был славным юношей, хотя ему и были свойственны пороки юности. Порою он бывал вспыльчив, склонен к сарказму, даже высокомерен, но думаю, время исправило бы все эти недостатки!

— Через пару дней лорд Роберт предстанет перед судом, — сказала королева, на мгновение прикрыв глаза, — так грустен был голос лорда Уорси.

Тот печально кивнул, неотрывно глядя на пламя свечи.

Я с интересом наблюдала за ним. Мне вдруг пришло в голову, что он также опечален смертью своего племянника, как я — смертью мамы. Глаза защипало, словно от лука.

Видно, пытаясь отвлечь лорда Уорси от грустных мыслей, королева взяла стоявший в углу вёрджинел, сняла с него крышку и начала настраивать. Потом заиграла нежную итальянскую мелодию, и мне сразу стало веселее.

Я очень люблю слушать, как Ее Величество музицирует. Это даже послам нравится: как только королева садится за инструмент, они начинают улыбаться и расслабляются, потому что в такие минуты могут одновременно и делать комплименты, и говорить правду.

Мне показалось, что лорд Уорси хочет поговорить с королевой наедине. Когда произведение закончилось, я сделала реверанс и попросила разрешения удалиться. Королева пожелала мне спокойной ночи, и я медленно побрела к себе, с грустью думая о лорде Уорси.

Соседок моих еще не было — они играли в карты, зато на кровати с хитрющим видом сидела Элли.

— Ну как? — с порога поинтересовалась я. — Купила?

— Купила! Ты дала столько денег, что хватило на целую бутылку опийной настойки! — Элли протянула мне зеленую бутылочку. — Я завернулась в полосатый плащ и сбегала к аптекарю в Вестминстер!

— А где ты взяла полосатый плащ? (Такие плащи носят проститутки — это у них вроде униформы. Отцы города специально так распорядились.).

— Да был у нас заказ со стороны! — небрежно сообщила моя подруга-прачка. — Одна из этих девиц отдала свой плащ в стирку, а сама завела новый, а старый так и остался у нас. И гляди, пригодился!

Я кивнула.

— Вот сдача, — Элли ссыпала монетки на кровать. — И смотри, не бери вина с буфета — я туда тоже опия накапала, чтобы твои вертихвостки спали без задних ног!

Элли терпеть не может других фрейлин. И это не удивительно, если вспомнить, как они грубят, когда она забирает их грязное белье!

— Мы с Мазу подождем тебя у кухни, — продолжала она. — И если луна поднимется, а ты так и не прибежишь, мы сами пойдем взглянем на сэра Джеральда. Он уже у Святого Мартина, в часовне, да, думаю, вряд ли его зароют прежде, чем расследование закончится!

Элли вскочила с кровати, схватила с пола пару смятых ночных сорочек, засунула их к себе в сумку и бросилась в коридор. Я почистила зубы, переоделась в зеленый лиф и юбку для верховой езды и натянула поверх всего этого ночную рубашку. В коридоре послышались голоса леди Сары и Мэри.

Скоро начнутся мои ночные приключения! А сейчас притворюсь-ка я спящей!

Февраль, Шестнадцатый день, год от Рождества Христова 1569

Вечер, часы пробили пять

Да поможет мне Господь, во что же я влипла! Боюсь даже вспоминать, как была сердита Ее Величество! Правда, благодаря тому, что она меня отослала, я могу все записать.

Начну с того места, на котором остановилась. Мои соседки-вертихвостки Мэри и леди Сара вернулись поздно, часов в десять. Проиграв весь вечер в карты, они еще долго обсуждали, кто из них неправильно сдавал. Олуэн, горничная, помогла им раздеться. Потом они почистили зубы, легли в свои кровати и выпили разбавленного вина — для крепкого сна, — не прекращая болтать о картах. Кажется, обе они проиграли миссис Чемперноун.

Горничная Олуэн то развешивала их наряды, то чистила, то разглаживала, и так без конца. Мне жутко хотелось ее прогнать, но, наконец, она ушла сама. Вертихвостки уже давно храпели.

Я с нетерпением ждала, пока наступит полночь, и сменится караул в личных покоях королевы. Услышав, как стражники прошли мимо, я выскользнула из кровати, оставив полог задернутым, и стянула с себя ночную рубашку — шерстяные чулки я сбросила уже давно.

Потом прошмыгнула в коридор, вздрагивая от любого шороха и прячась в дверном проеме даже от кошки, прошествовавшей мимо с мышью в зубах.

Сначала надо было пролезть в окно в личный сад королевы. Это мне удалось. Потом надо было пробраться в Большой сад. Ворота были заперты, но я знала, что стражник прячет ключ под камень рядом с воротами, чтобы не потерять. У мусорных куч меня уже поджидали Элли и Мазу.

Элли была в мальчишеской одежде. Ее ей подарила одна прачка, сын которой в прошлом году умер от чумы (я аж вздрогнула, когда она все это рассказала!). Элли припасла комплект и для меня, но я отказалась. Для нее это не опасно: Элли-то переболела чумой в детстве и осталась жива, так что второй раз уже не заразится. А мне лучше не рисковать!

Мазу пожал плечами.

— Это даже лучше! Если нас поймают, миледи, они сразу поймут, что вы — фрейлина королевы!

Но меня это расстроило, потому что какой интерес в приключениях без переодевания?!

— Ну ладно, раз так, — вздохнула я.

А что мне еще оставалось? Хотя перелезать через стену Большого сада в юбке было ужас как неудобно!

Мы перебрались через мусорные кучи, через обвитые сухими стеблями старые подпорки для бобов, и нашли в стене выбоины, но которым было удобно забираться наверх.

Мазу перекинул через стену веревку, и мы оказались по другую сторону Большого сада.

Двор по эту сторону стены окружали дома, в которых жили юные придворные джентльмены. В кустах ежевики валялись пивные бутылки, сломанные роговые кружки, трубки, столы, разбитая лютня, полдюжины стульев, видимо, поучаствовавших в драке, на гвозде, торчавшем из стены, болтался клок чьей-то нижней юбки.

Мы пробрались через мусор и, продравшись сквозь заросли (Мазу что-то сердито бормотал на своем языке, цепляясь за колючки), оказались на аллее, которая вела к нависавшей в темноте мрачной громаде Вестминстерского Аббатства. Потом, скользнув в калитку, направились к часовне Святой Маргариты, где лежало тело сэра Джеральда.

Мазу бесшумно побежал вперед выяснить, спят ли стражники лорда Уорси.

— Да наверняка! — прошептала шедшая вслед за мной Элли. — Они как раз поджидали лорда Уорси с ужина, когда я предложила сбегать в погреб, наполнить их фляжки. Бренди с опиумом — ну не славный ли напиток?