Книжный магазинчик прошлого - Эми Майерсон

Мы выехали с шоссе и направились на север вдоль Ла Бреи, мимо мебельных магазинов и складских помещений.

– Похороны оказались довольно странными, – сообщила я, пусть меня никто и не спрашивал.

– Билли всегда был немного эксцентричен, – рассеянно ответила мама.

– Я все думаю о нем. – Я хотела приблизиться к нужному разговору, хотела рассказать ей о «Буре» до того, как мы приедем в офис Элайджи и он выполнит эту работу за меня. – Помнишь, как он построил у нас во дворе симулятор, чтобы провести для меня урок об ураганах? Или как он установил опрыскиватели, чтобы создать радугу?

– Он всегда к тебе хорошо относился, – прошептала она почти печально, будто скучала по нему.

– Мы ведь были так близки, а потом просто перестали видеться.

– Мы были близки.

Мама замолчала, чтобы собраться с мыслями. Огромные витрины сузились до бутиков, кафе и магазинов с замороженным йогуртом.

Остановившись на светофоре, она добавила:

– Только Билли нельзя было доверять. Он вечно сбегал. Я понятия не имела, жив он или нет, придет к ужину или, может, уже уехал из страны? И я постоянно волновалась. В один прекрасный момент это перешло все границы.

– В каком смысле – «перешло границы»?

Мама наклонилась вперед, чтобы прочитать названия улиц, перпендикулярных Ларчмонту.

– Ищи Роузвуд.

Мне стоило сказать, что она не может так просто увильнуть от разговора, стоило напомнить ей слова Просперо: «Узнать о многом ты должна». Я обязана была признаться, что Билли хотел открыть мне правду о прошлом и что в первую очередь я хотела услышать эту правду от нее. Но мама никогда не отвечала на вопрос, если тот даже отдаленно попахивал угрозой. Если она решила не рассказывать, в чем причина их ссоры, я могла и не пытаться уговорить ее.

Мою маму не сломил бы и тот факт, что Билли для меня что-то приготовил.

Спустя несколько кварталов мы нашли Роузвуд и припарковались перед юридической фирмой Элайджи Гринберга. Июньское небо затягивали темные, угрюмые и хмурые тучи. Июнь в Лос-Анджелесе отличался легким утренним туманом, от которого ожидаешь пасмурную погоду, но тучи всегда рассеивались, и солнце радовало еще больше оттого, что утро тонуло в дымке. Но сегодня я не увидела в небе ни намека на ясный день.

Элайджа провел нас в свой офис. Мы уселись в твердые кожаные кресла, пока он искал нужный документ среди кипы файлов на рабочем столе. Мама рассеянно постукивала ногой, и я чувствовала, как трясется и мое кресло. Я положила руку на ее колено, чтобы успокоить. Она вздрогнула, повернув ко мне испуганное лицо, чего я совсем не ожидала.

Элайджа медленно и размеренно открыл папку.

– Как вы знаете, Билли был единственным владельцем «Книг Просперо».

Я насторожилась и подвинулась вперед, сгорая от любопытства. Элайджа откашлялся и зачитал завещание Билли:

– Я, Билли Силвер, настоящим завещаю мою собственность, 4001 бульвар Сансет, Лос-Анджелес, Калифорния, на которую распространяются любые виды закладных и залогов, Миранде Брукс. – Элайджа протянул мне связку ключей. – В собственность входит книжный магазин и квартира на втором этаже. Я распорядился, чтобы ее привели в порядок для вас.

Ключи оказались холодными и гладкими, с потертыми от долгого использования зазубринами. Я ожидала карту или какую-нибудь загадку, но ключи от «Книг Просперо»? Я же преподавала историю в средней школе. Я не имела ни малейшего понятия, как вести бизнес! Не говоря уже о таком узконаправленном и серьезном бизнесе, как книжный магазин. Но меня не интересовала материальная сторона вопроса. «Книги Просперо»… я все еще помнила сладкий, пыльный запах и ощущение весенней поры, вне зависимости от сезона, и сейчас, спустя столько лет, я вновь почувствовала этот запах, вновь ощутила дуновение весны.

Я посмотрела на маму, которая сидела, выпрямившись, рядом со мной, в полной боевой готовности перед преследуемой добычей. Ее взгляд скользил по завещанию, просматривая его вверх ногами. Она словно замерла и, казалось, рассыпалась бы на тысячи осколков от одного прикосновения.

– Мам?

Она покачала головой.

– Все хорошо. Давайте дальше.

Элайджа закрыл папку и выдвинул ящик под компьютером.

– Вдобавок к магазину он также попросил передать вам это.

Юрист протянул мне «Джейн Эйр».

На обложке был изображен силуэт Джейн. Ее темный профиль контрастировал с бежевым фоном. Я провела пальцами по контуру ее лица.

Я читала этот роман в старшей школе, а потом в университете, и считала любовь Джейн и мистера Рочестера одной из лучших в литературе, хотя по современным стандартам мистер Рочестер был немного странным. Будь это книга из серии «Дети из товарного вагона», например «Игра Вестинга», она бы напомнила мне о днях, проведенных в «Книгах Просперо» за огромной чашкой горячего какао, пока Билли читал мне вслух и мы вместе пытались разгадать загадки мистера Вестинга, над которыми бились и жители Сансет Тауэрс. Но «Джейн Эйр»? Я никогда не читала ее с Билли и понятия не имела, почему он оставил ее мне.

Я показала книгу маме, и она чуть наклонилась, изучая обложку. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, и мне оставалось лишь догадываться: значила ли эта история что-либо для нее.

На корешке имелись несколько трещин. Та, что оказалась посередине, немного выпячивалась. В ней лежал старинный ключ. На странице, следующей за ключом, были выделены пара предложений:

«Никто не начинает прыгать и ликовать, узнав о внезапно свалившемся состоянии; люди первым делом размышляют о новых обязанностях и оценивают будущие задачи; вместе с удовольствием, богатство также приносит серьезные заботы – приходится сдерживаться и наслаждаться своим счастьем с нахмуренным челом».

Знал ли Билли, что меня охватят блаженство и прилив восторга? Состояние. Обязанности. Серьезные заботы. Нахмуренное чело. Не пытался ли он напомнить мне, что свалившееся на меня состояние было следствием его смерти? Я еще раз просмотрела выделенный отрывок и вспомнила: Джейн не прыгала и не кричала «ура», узнав о наследстве от своего дяди, Джона Эйра. Дяди! У отца Джейн имелся брат, которого она прежде не видела. И вместо радости она испытала смятение, так как ее благополучие было связано с его смертью. А ведь она безумно мечтала познакомиться с ним, но теперь уже шанс был утерян.

Дядя искал ее, но не успел найти при жизни. Точно так же Билли связался со мной уже после своей смерти.

Правда, если бы он хотел, он бы легко нашел меня, в современный-то век интернета и «Фейсбука». Если он думал обо мне, почему не подавал знаков раньше? Почему дождался момента, когда я больше не смогу ответить?

– Это все? – спросила мама Элайджу с нетерпеливостью ученика, задерживающегося после урока.

– Ну, есть еще несколько мелочей касательно магазина, которые надо бы обсудить. Если вы спешите, мы с Мирандой можем встретиться в следующий раз.