Его падший ангел - Аля Алая

Бескрайняя природа, лес и гуляющие сами по себе лошади.

– Никогда не думал, что ты такая любительница природы.

– Да что ты вообще обо мне знал, Мирон? Или знаешь?

– Ничего, – он засовывает руки в карманы и идет следом за мной, пока я вприпрыжку отправляюсь к конюшне, – ты же не делишься ничем.

– А зачем тебе, потом только лишнее забывать, – выхватываю его руку и тащу за собой, – я хочу упрямую, с норовом.

– Как и ты сама?

– Именно? Лошадь же всегда должна быть под стать.

– Сейчас узнаем, – он обращается к одному из работников и после небольшого инструктажа нам выводят двух подготовленных лошадей.

– Мне этого, – тычу в вороного норовистого коня, – а Мирону и той сладкой кобылки в яблоки хватит.

– Ада, – он с сомнением смотрит на лошадей, – для первого раза слишком.

– Пффф, – всовываю ногу в стремя и запрыгиваю в седло, – в самый раз, – пришпориваю коня и с силой бью его по заднице поводьями.

Сука.

Я ее убью.

Сниму с этой адской лошади, если Ада не свернет сама себе шею и задушу.

Унеслась как ураган, оставив за собой только пыль из-под копыт.

Пастбище здесь огромное и за тем, как она носится по нему на лошади можно наблюдать как на ладони. Даже не знаю, кто из этих двоих более наслаждается дикой скачкой, Ада или Буран. Она, наверняка, всю жизнь хотела себе именно такого мужика.

Ада тянет на поводья и конь становится на дыбы, прижимается к его шее всем своим гибким телом. Одновременно красиво и смертельно страшно. Я на свою лошадь даже не забрался, стою и смотрю как идиот за происходящим. Смотритель, который лошадей к нам привел, тоже стоит разинув рот. Явно переживет, что Ада себе шею свернет и у них будут проблемы.

Когда Ада исчезла за деревьями, я все же запрыгнул на лошадь и поскакал следом, жалея о том, что до этого у меня было всего пара уроков. Жанна любила конные прогулки и иногда вытаскивала меня подышать свежим воздухом, только я не проникся, а жаль.

Проезжаю сквозь небольшой лесок и обнаруживаю Аду у узкой речки, она спешилась и слезла с Бурана, позволяя ему напиться водой. Конечно, бедный пить хочет, после таких-то скачек.

Медленно подъезжаю к этой дьявольской парочке и спрыгиваю вниз, навязываю кобылу у дерева, давая ей тоже возможность попить и спокойно подхожу к Аде. Главное, чтобы она моей ярости сразу не увидела.

Улыбается, сука. И так озорно. Будто пошутила сейчас очень удачно. А у меня в груди все аж клокочет. Перед глазами мелькают дни и ночи у ее кровати, когда она бледная под аппаратами даже дышала с трудом. Сидел и гладил ее ладонь, целовал в щеку и просил ко мне вернуться.

Умолял! А эта дрянь вот сейчас чуть все разом не похерила. Да еще прямо на моих глазах.

– Ты что вытворяешь? – не отдаю себе отчет в том, что руки с силой сжимают ее хрупкие ручки и трясут, – ты же шею себе свернуть могла!

– Мирон, да брось, – Ада в ответ заливается смехом, – ты бы себя видел, весь аж побелел.

– Убью, – швыряю ее на землю и придавливаю собой, рука тянется к хрупкой шее.

– Не надо, – Ада обхватывает мое запястье и пытается оттянуть, – я же пошутила.

– Пошутила, блядь?

– Да я же мастер спорта, – она поднимает бровь и усмехается, – была в детстве. Конкур мой конек с четырнадцати лет.

– Сука, – приказываю своей руке разомкнуться и ударяю кулаком у лица Ады.

– Она самая, – она кладет ладони на мой живот и запускает руки под майку, – но ты же сам меня хотел.

Сглатываю и закрываю глаза на секунду. Надо справиться со стрессом.

Ладонь ползет под ремень, поглаживая член в боксерах.

– Знаешь, как классно трахаться на адреналине? – голос Ады становится хриплым и низким.

– Нет, – убираю ее ладонь, – зато ты, конечно, в курсе.

Поднимаюсь на ноги и смотрю на Аду, все еще растянувшуюся на лесной подстилке. Такая красивая и распутная, глаз не оторвать.

– Адреналин любишь, значит. Острые ощущения?

– Еще как, – она прикусывает губку и разводит стройные ножки в джинсах.

– Будет тебе, не переживай, – протягиваю Аде руку и всматриваюсь в ее разочарованное и обиженное лицо.

Вижу ее игру насквозь. Хочет вывести на эмоции, спустить наши отношения до уровня животных. Все, что угодно, только бы ничего настоящего не было.

Но ничего, я тоже люблю поиграть, любовь моя. Не обещаю, что тебе понравится, но определенно будет интересно.

Хлопаю ее коня по заднице и он сам отправляется домой. Забираюсь на свою лошадь и подаю Аде руку.

– Ты серьезно? – он кисло вставляет ногу в стремя и садится передо мной, ерзая своей задницей по моему паху, – я бы и сама доехала.

– Не сомневаюсь, – обнимаю Аду со спины и направляю послушную лошадь обратно в сторону конюшен.

– А что за приключение ты придумал? – она нетерпеливо поглаживает меня своими пальчиками по ладони на поводьях.

– Сюрприз, малыш, – целую ее в шею сзади и провожу по ней языком, вызывая в теле Ады дрожь, – ты любишь устраивать сюрпризы. Ну вот как сегодня. И я тоже.

– Но ты же знаешь, мне нельзя волноваться, здоровье и все такое, – она поддает печали в голос.

– Не переживай, останешься жива, – втягиваю носом запах ее волос и жалею, что не трахнул, когда Ада предлагала. Тело так шарашит от адреналина, что сбросить его точно не помешало бы.

Мирон сказал, что мероприятие будет крайне важным и выглядеть я должна на все сто. Только вот что за мероприятие, так и не сказал.

Учитывая, что он заделался мои богатым папиком, я экономить и скромничать не стала. Всю братию из салона красоты заказала на дом.

«Мирон, ты брюнеток или блондинок больше любишь?»

«Блондинок и чтобы грудь побольше»

Мило.

Откладываю телефон и смотрю на мастера:

– Красим в черный.

Я этот цвет всегда любила. Бывшие часто говорили, что в гневе я похожа на ведьму.

Надеваю на себя шикарное черное платье с открытыми плечами и длинной чуть ниже попы. Красота неземная, главное, не нагибаться и не светить задницей в стрингах.

Совсем наглеть не стала и украшение на шею взяла в аренду.  Длинная цепь из камней с инкрустированной головой змеи идеально подчеркнула образ стервы.

С удовольствием пропустила через пальцы шелковистые вытянутые пряди волос и покачала головой, прислушиваясь как они шелестят.