Приз для миллиардера - Мирна Маккензи

— Ребенок, — был ее ответ.

Он тоже застыл, не понимая: кто он, кто она и что они делают здесь, в этом доме.

— Либби проснулась, — объясняла она, выскользнув из его объятий. — Я чувствую это. Я должна пойти к ней.

Две секунды они стояли и не могли оторвать глаз друг от друга, он — у стола, она — у двери. Затем он кивнул.

— Я присмотрю за кухней, — просто сказал он. — Идите. И еще, Кэролайн...

Она обернулась к нему.

— Спасибо вам за ужин... и извините, что я пересек ту черту, за которую не имел право шагнуть. Назовем это помрачением.

Она смотрела на него огромными глазами лишь мгновение. Затем последовал быстрый кивок головы, и она упорхнула.

Итак, этот человек поцеловал ее, заставил забыть обо всем на свете. Она слишком долго не встречалась с мужчинами, но это было даже больше, чем простое желание секса. Она вся отдалась этому поцелую, растаяла в руках Гидеона — самая глупая вещь, которую она когда-либо совершала в своей жизни. Должна ли она была позволить себе этот поцелуй, если он не принесет ей ничего, кроме быстрых, сжигающих душу объятий, а сердце ее будет страдать от одиночества. А как же ее робкая мечта о семье? Нет ей оправданья — прошло три дня, а она все еще помнит вкус его губ. И все-таки это не причина, чтобы избегать его, думала Кэролайн.

Последние лучи заходящего солнца освещали комнату и хрупкую фигурку женщины, которая неистово орудовала тряпкой, полируя мебель. Минуты убегали, как вода сквозь песок. Они еще должны обсудить обязанности, которые ей придется выполнять после приезда его сестры.

— Если бы этот человек не владел миллионами, он вполне мог бы зарабатывать себе на жизнь поцелуями, и на этом бы делал свой маленький бизнес, — бормотала девушка, атакуя антикварный столик красного дерева. — Любая женщина немало заплатила бы, чтобы иметь в своем распоряжении такого опытного в поцелуях возлюбленного.

Пожалуй, любая, но не она. Гидеон ясно дал понять, что он не целует своих подчиненных, он правильно расценил — отношения между ними приведут к проблемам. Она должна восторгаться его проницательностью.

Кэролайн перевела взгляд на тряпку. Она терла одно и то же пятнышко на столе уже две минуты. Если она не расставит сейчас же все точки над «i», она никогда не подготовится к встрече с Эрин. Нет, она способна контролировать себя. Гидеон тоже. Последние дни он был сама учтивость.

— Ладно, О'Доналд, нет смысла оттягивать встречу.

Она отбросила тряпку и уже через минуту стучалась в дверь кабинета мистера Тремейна.

Когда Гидеон находился дома, он запирался в серо-белой «берлоге» и часами не покидал своего убежища. Бизнес, по-видимому, вся его жизнь.

Когда он открыл дверь, то представлял собой весьма любопытное зрелище — волосы взъерошены, галстук свободно свисает с шеи, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а рукава закатаны на локтях. Он выглядел так, словно подвергся пристальному исследованию женщины.

Кэролайн решительно отбросила глупые идеи, с улыбкой проследовала мимо него и почувствовала под ногами спасительную твердую почву.

— Трудный день? — спросила она, намериваясь прояснить ситуацию до конца.

— Был, — ответил Гидеон просто. — Я только что убедил одного из моих клиентов отказаться от его устаревшей компьютерной системы, примкнуть к большинству и обновить оборудование.

— Выглядите, как после сражения, — уточнила она с улыбкой, кивая на его не совсем опрятный вид. — Не понимаю. Зачем так изводить себя? Ваша внешность оставляет желать лучшего.

Гидеон расплылся в улыбке. Все равно он был великолепен, несмотря на легкие тени под глазами — сигнальные огни тревожных ночей.

Он потянулся.

— Мы с Недом — партнеры. У него несколько небольших магазинов в штате. Один из них находится под моей опекой. Я установил ему новую систему. Хорош компаньон, который позволит раздавить конкурентам своего товарища только потому, что он не в состоянии держаться с ними наравне. Его старая компьютерная система требовала замены.

— Мне необходимо обсудить с вами кое-какие вопросы, учитывая скорый приезд вашей сестры, к тому же близится время обеда. У вас усталый вид, я думаю, немного свежего воздуха вам не помешает.

Кэролайн прекрасно понимала причину замкнутости хозяина. Чувство вины не давало ему покоя, и он искал уединения в стенах своего кабинета. Он оказался человеком, который чувствует ответственность — за своих клиентов, за своих работников. Ей захотелось уверить его, что с ней все в порядке, она не переживает из-за поцелуя, а открытое пространство — отличное место для разговора.

— Мы с Либби решили устроить небольшой пикник, — добавила Кэролайн. — Часок для еды и легкая передышка, прежде чем я снова займусь «комнатой для завтрака».

— Ну что ж, пикник так пикник, Кэролайн. — Его низкий голос вызвал в ней неодолимое желание приблизиться.

Она улыбнулась и сделала шаг назад. Необходимо обезопасить себя от своего же бурного воображения, вдруг ей взбредет в голову сумасшедшая идея броситься ему на шею.

— Я попрошу миссис Уильямс сделать нам сэндвичи. Что-нибудь простое и легкое, — пообещала она.

Он усмехнулся.

— Скорее она накормит нас камешками, отомстит за то, что ее планы нарушены.

— А я скажу, что завтра мы съедим сегодняшний ужин и целый вечер будет в ее распоряжении.

— Очень умно, леди. Во всяком случае, она заслужила выходной. Придется подумать над повышением оплаты ее выходных, даже если это грозит «перекусом» на скорую руку.

— Миссис Уильямс обожает вас. По ее мнению, вы не умеете поступать нечестно.

— А вы? Что думаете вы, Кэролайн?

— Я... вы, очевидно, заботитесь о своих клиентах, несмотря на дополнительные трудности и проблемы, связанные со сверхурочной работой. Должно быть, вы хороший человек.

Возможно, он хотел возразить и даже открыл рот, но Кэролайн быстро развернулась к нему спиной.

— Давайте поторопимся. Озеро может высохнуть, так и не дождавшись нашего появления.

Его смех, низкий, глубокий, заставил ее содрогнуться. Она поспешила на кухню к миссис Уильямс за корзиной и скатертью для пикника. За большой скатертью, такой, чтобы они смогли сидеть далеко друг от друга, и Гидеон, как бы он ни смеялся, не вызывал в ней желание примоститься рядом и подставить губы для поцелуя.

Гидеон нежился в лучах угасающего солнца и полной грудью вдыхал чистый воздух. Еда была сносной, благоухал шиповник, прохлада, идущая от воды, успокаивала, придавала сил, а общество оказалось замечательным, ему не пришлось вовсе беспокоиться о ребенке. Маленькая девочка заснула по дороге на озеро, и теперь она лежала, мирно посапывая на пледе, свернувшись калачиком и подтянув под себя крошечные ручки и ножки. Бодрствующий ребенок был опасен, он требовал бы постоянной заботы и внимания — всего того, о чем он, Гидеон, мог лишь догадываться. Спящая девочка вызывала восхищение, и было даже интересно наблюдать за ней. Словно за маленьким щенком на улице, которым он мог только восхищаться. Но никогда мысль о том, чтобы взять беднягу домой, не посещала его.