Анонимная страсть - Дженнифер Фэй

— Клянусь, что не проболтаюсь.

— Это Мария.

— Мария? Которая работает в шато? Но как?

— Мария общается со всеми экономками в городе. Если вам что‑нибудь понадобится, они всегда могут это достать.

— Я потрясена. Все гоняются за этими билетами. Все, кто что‑то собой представляет, будут там.

— Поэтому и мы будем там.

— И попытаемся договориться о нескольких интервью?

Он покачал головой:

— Не сегодня. Там все будут наслаждаться атмосферой праздника. Никаких стрессов. Никаких беспокойств. И никакой работы.

— Но…

— Никаких но. Иначе мы никуда не пойдем.

— У меня все‑таки есть одно но.

— Что за но?

— У меня нет красного платья. — Когда он озадаченно посмотрел на нее, она пояснила: — Дресс‑код для этого приема подразумевает красную одежду для всех, кроме мужчин, которые обязаны быть в черных смокингах. У вас есть с собой черный смокинг?

Он кивнул.

— Так что это означает, что мне нечего надеть.

Трей рассказал ей о нескольких местных магазинах готового платья. И они договорились встретиться позже в шато.

Вечер был изумительным.

Сейдж никогда не представляла, что окажется в одной комнате со столькими знаменитостями. И то, что она разговаривала с ними, словно была одной из них — это сделает этот вечер незабываемым.

Она взглянула на свое темно‑красное длинное платье, переживая, одета ли она соответствующим образом.

Посетив несколько бутиков, она поняла, что у нее не хватит денег, чтобы купить себе что‑нибудь здесь. Но одна из продавщиц, видя ее огорчение, посоветовала ей заглянуть в небольшой магазинчик секонд‑хенд, где можно было купить себе подходящее платье за смешную цену.

Именно там Сейдж и приобрела это платье — облегающее фигуру, с одним открытым плечом и со смелым разрезом до левого бедра. К счастью, у нее были с собой черные туфли на высокой шпильке, идеально подходившие к этому платью. И теперь она чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал. Но был ли ее партнер по танцу ее принцем?

Сердце затрепетало у нее в груди. Самый красивый мужчина в зале держал ее в своих объятиях.

— Вам здесь нравится? — спросил Трей.

— Очень. Мне кажется, что я сплю.

Трей улыбнулся.

— Чему вы улыбаетесь?

— Я думал о вас. Никогда я еще не видел вас такой… — Он замешкался, словно подбирая подходящее слово.

— Завороженной? Потрясенной? Очарованной?

Она коснулась пальцами его мягкой бороды.

При этом прикосновении его темные глаза вспыхнули. Он посмотрел на ее губы, и сердце сильнее забилось у нее в груди.

Она не могла оторвать от него взгляда. Боже, как он был красив! Так красив и обаятелен, что она забыла о своем намерении никогда больше никому не доверять.

Они медленно кружились в танце, и, всякий раз, когда их тела соприкасались, у Сейдж перехватывало дыхание. И когда его рука крепче обняла ее за талию, Сейдж не нашла причин, почему бы ей не поддаться своему желанию. Она остановилась и посмотрела ему в глаза.

В его темных глазах был вопрос. Потом он наклонил голову, а она привстала на цыпочки. И когда их губы соприкоснулись, ее словно пронзила молния.

Ни с одним мужчиной она не испытывала таких чувств. И она не хотела, чтобы эта волшебная ночь заканчивалась.

Его губы нежно ласкали ее, их прикосновение было мягким и дразнящим. И с каждой секундой в ней росло желание. Она хотела большего.

Оркестр смолк. Все зааплодировали, и Сейдж с Треем опомнились. С огромной неохотой она отстранилась от него.

Весь остальной вечер они общались с гостями, танцевали, пили шампанское и пробовали восхитительные закуски. Но, к сожалению, никаких поцелуев больше не было.

Сейдж была поражена своим желанием снова очутиться в его объятиях. И она была разочарована тем, что Трей не чувствовал того же. Потому что как только они вернулись в шато, Трей пробормотал что‑то о том, что ему нужно отправить электронное письмо, и оставил ее наедине с ее мыслями.

Она все испортила. Она знала это. Было ошибкой переходить черту между ними. И впредь она этой ошибки не повторит.

Утром Трей решил, что обязан поговорить с Сейдж об этом поцелуе. Он видел ее растерянный взгляд, когда по возвращении домой он быстро распрощался с ней.

Это не значило, что он не хотел продолжения — он его очень хотел. Проблема заключалась в том, что Сейдж не знала, с кем именно она готова вступить в близкие отношения. А она заслуживала того, чтобы знать правду.

Но утром Сейдж вела себя совсем по‑другому. Она была холодна и деловита. Когда после завтрака они отправились на фестиваль, Трей решил выложить ей все начистоту.

— Сейдж, нам нужно поговорить.

— Знаю. Мы вчера были так заняты этим фестивалем, что я не успела спросить вас о том, как идет подготовка к аудиту.

— Все идет по плану. Но я хотел поговорить не об аудите.

— Не нужно. Я знаю, что перешла черту. Я была не права. Этого больше не повторится.

— Сейдж, позвольте же мне сказать…

— Нет. Просто забудем об этом. Пожалуйста. Просто атмосфера праздника ударила мне в голову.

Значит, он неправильно оценил ситуацию? Это хорошо. Они могут вернуться к прежним отношениям.

Когда они добрались до Гранд‑театр Люмьер, где должен был состояться утренний показ, Трей сказал, что пойдет за кофе. На самом деле ему хотелось побыть одному, чтобы собраться с мыслями.

А тем временем Сейдж направилась к какой‑то молодой актрисе, чтобы познакомиться с ней. Трей надеялся, что у нее все пойдет хорошо. Стоп. Он снова желает Сейдж удачи. Разве этого он хочет на самом деле?

Ему пришлось простоять в очереди за кофе пятнадцать минут. А когда он возвращался, увидел высокую стройную женщину, которая направлялась к Сейдж. Она была намного выше Сейдж, обтягивающее черное платье подчеркивало ее округлые формы, а коротко стриженные платиновые волосы были безупречно уложены.

Трей остановился около одной из колонн. Если эта женщина окажется актрисой или вообще интересной персоной, он не хотел мешать Сейдж наладить с ней контакт и договориться об интервью.

Он лишь надеялся, что Сейдж улыбнется удача, на которую она так рассчитывала. Это ослабит напряжение между ними. А потом они отправятся домой, и что? Он расскажет ей, кто он такой?

И что потом произойдет?

Она почти наверняка уволит его. Но боль и, возможно, слезы в ее глазах… он не был уверен, что готов к этому.