Медовый месяц в Греции - Джеки Браун

На том конце провода послышалось фырканье.

– Дарси, сделай себе одолжение, перестань его жалеть. В конце концов, именно он – причина твоих неприятностей в Греции.

– Да, но сейчас все налаживается. – По лицу Дарси расплылась улыбка.

– Так и знала! Давай выкладывай. И не смей упускать детали.

Все же Дарси подсократила рассказ, опустив момент появления Петроса и Селены и последовавшее за этим неловкое напряжение. Дарси не хотелось углубляться в размышления о том, какие смешанные чувства Ник у нее вызывает. Проще всего назвать это взаимным притяжением, и довольно об этом. Для чего-то иного момент совсем не подходящий. И для Ника, и для нее самой.

В конце разговора Бекки сказала:

– Надеюсь, Парфенон тебя впечатлит. Сфотографируй Ника на мобильник и скинь мне. Хочется взглянуть на твоего горячего мужчину.

Когда подруги попрощались, Дарси обнаружила, что ей остается меньше часа, чтобы привести себя в порядок и отправиться на встречу с Ником.

Двери лифта разъехались, она вышла в вестибюль без пяти девять. Ее «горячий мужчина» уже стоял около стойки ресепшн. На его губах появилась та самая улыбка, от которой у Дарси плавились внутренности. Одним только взглядом он заставлял ее чувствовать себя красивой, желанной и чуточку бесшабашной. Достаточно, решила она.

– Калимера су.

Его брови поднялись.

– Одна из немногих фраз на греческом, которые я знаю. Я правильно произнесла?

– Правильно. И тебе доброе утро.

Он поцеловал ее в обе щеки достаточно продолжительно, чтобы сделать момент приветствия не таким платоническим.

– Выглядишь прелестно.

– Ты тоже. Не прелестно, но…

Достаточно привлекательно, чтобы она не могла отвести взгляд от крепких мышц, обтянутых футболкой.

– Ну что, мы готовы?

Вместо ответа, он взял ее за руку.

Ник, выросший в Афинах, был в Парфеноне раз десять. Но глазами Дарси он словно увидел его заново. Она была в восторге.

– Трудно поверить, что на земле все еще сохранилось что-то, что было построено за четыре сотни лет до возникновения христианства.

– Не так уж много сохранилось, – заметил Ник.

– Достаточно, чтобы вообразить себе это место в его былом величии, – возразила Дарси. – Какие огромные колонны. И как только древние греки ухитрились установить их без всяких современных приспособлений и техники… Ты задавал себе этот вопрос?

– Сейчас задал, – подмигнул он.

– Ник, я серьезно.

– Я вижу.

– В Штатах почти нет зданий, которым было бы больше пары сотен лет. А здесь – целый храм, потрясающий пример дорического стиля, возведенный Фидием, чтобы прославить Афину, покровительницу твоего родного города. Этот храм построен более двух тысяч лет назад!

– Меня впечатляют твои познания о Парфеноне.

– Я прочитала об этом, – она рассмеялась, – вон там, на табличке.

Ник повернулся, увидел табличку и тоже расхохотался, а затем обнял Дарси и подхватил ее на руки.

– Мне нравится твое чувство юмора, – сказал он.

– Одно из главных моих достоинств.

– Не могу не думать о других твоих достоинствах. – Он опустил ее на землю, но его руки скользнули вниз по спине, по талии… Он заставил себя остановиться. В конце концов, вокруг полно людей, особенно туристов с фотоаппаратами.

– Должно быть, ты имеешь в виду мои глаза. – Она прищурилась, явно подсмеиваясь над ним. – Мне говорили, что они красивого цвета.

– Ты наслаждаешься этим, – с укоризной произнес он.

– Наслаждаюсь чем? – спросила она слишком невинно. – Не понимаю, о чем ты.

– Мне нравятся твои глаза, – признал он, – но не из-за них я не спал всю прошлую ночь.

Как он и рассчитывал, его откровенные слова стерли улыбку с лица Дарси. Тогда он спросил в свою очередь:

– А как тебе спалось? Тоже ворочалась с боку на бок?

– Я… я… – Она замялась.

– Так я и думал.

Синие глаза сузились.

– Так нечестно.

– Почему?

– Я ворочалась с боку на бок! Немножко. Но на меня все еще действует смена часовых поясов.

– Ловкое оправдание!

– Это правда.

– Ну хорошо. Пожалуй, я знаю, как тебе помочь. – Его голос стал низким и вкрадчивым, губы на мгновение коснулись ее губ, а потом он спросил: – Хочешь узнать как?

– Прямо сейчас? Прямо здесь? – Она огляделась в панике.

Ник откинул ее волосы назад и склонился ближе. Его губы щекотали ее ухо, когда он прошептал:

– Теплое молоко.

– Теплое… – И Дарси расхохоталась так, что несколько человек, проходивших мимо, оглянулись на нее. Овладев собой, она произнесла: – Ты меня подставил!

– Ну, я же не виноват, что ты развлекаешь себя какими-то не такими мыслями. – Тут его голос снова стал низким и бархатистым. – Хотя я не прочь узнать, о чем они.

Она положила руку ему на грудь и игриво оттолкнула его:

– О нет. Во второй раз я в эту западню не попадусь.

Он сделал шаг вперед и прижал ее к себе:

– Теперь я действительно хочу узнать, о чем ты думаешь. После обеда, хорошо? Скажи «да».

– Ну ладно, раз на то пошло. Да.

Ник несколько раз передумывал, выбирая ресторан. И даже сейчас он не был уверен в конечном выборе, хотя не сомневался, что Дарси оценит и еду, и атмосферу. Сервис и кухня были на высшем уровне, а потому забронировать столик в «Москофилеро» было почти невозможно… если, конечно, ты не знаешь владельца ресторана тысячу лет. Ник знал. Но вот расположение этого заведения… Вот где настоящее искушение. «Москофилеро» находится в Пирее, то есть совсем близко к его дому над гаванью. Через пятнадцать минут после того, как он оплатит счет, они с Дарси могут оказаться в его гостиной, потягивая дижестив. А вот что они будут делать через час…

Каков его план? И есть ли он вообще? С другими женщинами такого вопроса никогда не возникало, но Дарси… она другая. Помимо того что она вызывала в нем совершенно особенные чувства, она выставляла, как колючки, свои защитные инстинкты. Плюс только что отмененная свадьба. Нику не хотелось спешки. Но саму Дарси – хотелось. Так что нужно было увериться в том, что они ждут друг от друга одного и того же: взаимного удовлетворения и партнерства, пусть и кратковременного, в сексе. И никаких упреков потом.

Он поинтересовался: желает ли она ужинать рядом с гаванью или предпочитает остаться в центре Афин.