Интимное средневековье. Истории о страсти и целомудрии, поясах верности и приворотных снадобьях - Розали Гилберт

…женщина… памятуя свою природу, должна стыдиться[6].

Климент делился своим мнением с каждым, кто соглашался постоять на месте достаточно долго, чтобы успеть его услышать, с мужчинами и с женщинами, так что неудивительно, что дамы раннего Средневековья в целом были о себе не слишком высокого мнения. Ситуация немного изменилась, когда появились трубадуры и куртуазная любовь, но до того момента женщина считалась существом богомерзким, хоть и незаменимым.

Кристина Пизанская из Франции

Учитывая подобное отношение со стороны церкви и целый пласт литературы, такое отношение поддерживавшей, средневековым женщинам было очень легко начать презирать себя и ни во что не ставить. Одна из таких женщин — Кристина, родившаяся в сентябре 1364 года в Венеции, которая рано овдовела и осталась с маленьким ребенком на руках. Она известна как Кристина Пизанская.

Кристина, ставшая позже образцом для подражания и идеалом женщины, вначале была чрезвычайно низкого мнения о себе. Она полностью соглашалась с идеей, что женщины — создания ничтожные и отвратительные. Не могли же все те ученые мужи, что не скрывали своего презрения к женщинам, ошибаться?

В отчаянии она написала:

В конце концов я решила, что Бог создал мерзкое существо, и мне стало интересно, как столь достойный мастер мог сотворить нечто столь отвратительное, нечто, если судить по тому, что о нем говорят, являющееся сосудом, прибежищем и обителью зла и порока во всех видах. И когда я думала об этом, огромное несчастье и печаль захлестнули мое сердце, ибо я ненавидела себя и весь женский род так, как если бы мы были чудовищами по самой своей природе.

Вскоре после того как Кристина написала эти слова, ей было видение; ей явились три благородные дамы, прекрасно одетые, в королевских коронах. Они объяснили, что причина нападок на женщин — не их недостатки, а злонамеренность мужчин, их зависть и жадность; что женщины, как и мужчины, могут нести и зло, и добродетель. Эти дамы воплощали в себе Разум, Праведность и Справедливость. Кристина пережила момент озарения и вскоре начала писательскую карьеру, чтобы обеспечивать себя и своего ребенка.

Ее труд, где обсуждаются достоинства женского пола и то, как можно стать лучшей его представительницей, называется «Книга о граде женском»; произведение стало абсолютным хитом среди женщин по всему миру. Больше не требовалось считать женщин отвратительными существами; лучше было относиться к ним как к созданиям нежным, заботливым и любящим, в достатке обладающим такими добродетелями, как милосердие и доброта. Ими нужно восхищаться, а не презирать их.

Дева Мария из Назарета

На противоположной от Евы стороне спектра находилась Дева Мария — святейшая из всех святых, возвышенная матерь Божья; она одна порождала огромные потоки любви, восхвалений и молитв, не говоря уже об отлично продаваемых сопутствующих товарах.

Она считалась «золотым стандартом» женственности, которым все восхищались и которому подражали.

Мария состояла в непорочном браке со своим мужем Иосифом и умудрилась стать матерью, не запятнав себя телесной связью с мужчиной и сохранив девственность даже после родов. Да, именно так. Это обеспечило ей такое высокое положение, какого не достичь никакой другой живой женщине, и столько любви, сколько только могла дать церковь.

Безоговорочно непорочна. Пять звезд. Рекомендуется следовать примеру.

Дева Мария

Часослов (1450–1460), Камбрия. Walters Ex Libris. W.240, folio 122v.

Такая двойственность поставила церковь в крайне неудобное положение: приходилось одновременно презирать женщину и превозносить ее. Кроме того, церковники вынуждены были признавать потребность мужчин в браке и в обзаведении наследниками. Священники говорили прихожанам плодиться и размножаться и притом придерживались убеждения, что женщина ни в коем случае не должна заниматься сексом ради удовольствия. Ей нельзя им наслаждаться. Об этом даже речи быть не может. В общем, церковь утвердилась во мнении, что женщины в целом грешны и мужчинам следует всеми силами их избегать, в том числе и в спальне. В XI веке кардинал Петр Дамиани в своем трактате «Книга Гоморры» написал:

Женщина — наживка Сатаны… яд для мужских душ!

Уверена, что сам он этого яда не пробовал.

Как писать о сексе

В сочинениях на сексуальные темы у средневековых читательниц недостатка не было. В романтических рассказах, лирических стихах, поэмах вроде «Романа о Розе» и легенды о Ланселоте и Гвиневере хватало прозрачных намеков на эротику.

Истории о запретной куртуазной любви нашептывали со страниц литературных произведений о том, о чем все молчали; о том, что может нравиться любовнику; о недостижимом. В «Романе о Розе» (Le Roman de la Rose) Гийома де Лорриса все персонажи олицетворяли разные черты натуры. Там есть Похоть, а еще Старуха, Ревность и, конечно, Любовь. Физические характеристики персонажей соответствовали их предполагаемым достоинствам или недостаткам.

Язык этих произведений полон фантастических средневековых эвфемизмов для всего связанного с сексом. И они встречались не только в книгах. У любви вообще был свой собственный язык. Свои слова. Свои фразы. Некоторые сохранились до сих пор, особенно касающиеся той отличительной части тела у мужчины между ног. Они все еще в ходу. Штуковина. Палка. Ну, вы меня поняли. Хотя мы сейчас к ним можем добавить пару-другую своих, тоже прекрасных.

Хотите узнать несколько средневековых терминов? В следующий раз, когда разговор станет особенно жарким, попробуйте ненавязчиво вставить их в свою речь и посмотрите, что из этого выйдет.

Проткнуть кольцо копьем. Это термин не только из рыцарской жизни. Даю подсказку: у дамы кольцо, у мужчины копье (в штанах).

В сторону розочки. Направляться сами знаете куда. Это из «Романа о Розе».

Поливать вьющиеся волосы. Речь о женских волосах, а поливает их мужчина. Это, надо сказать, немного странно — насколько можно судить по произведениям изобразительного искусства, в Средние века волосы на теле брили.

Сорвать розу. Быть у женщины первым. Это и так ясно. Синоним медицинского термина «дефлорация». Тоже из «Романа о Розе».

Раскрывать лепестки. У роз есть лепестки, и этим все сказано. «Роман о Розе».

Bele chose (фр. «нечто прекрасное»). Из пролога «Рассказа батской ткачихи» — буквально что-то бесценное. Спасибо за такую оценку, Чосер.

Queynte. Вагина по Чосеру.