На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– Папа, – пискнула Ниночка, испугавшаяся, что отец видел их поцелуй в глазок, однако отец на нее только рукой махнул.

– Все потом, дочь, – бросил он ей, на ходу названивая кому-то, и поспешил к лифту, где с остервенением принялся тыкать в кнопку вызова.

Следом за главой семейства Журавлей выбежал высокий тощий молодой мужчина в строгом костюме – главный юрист его компании, который одновременно с кем-то разговаривал по телефону, то и дело визгливо упоминая акции, облигации и подлых конкурентов.

Последним из квартиры спешно вышел Нинкин крестный. Дядя Саша казался самым спокойным из всех, хотя и его выражение лица было каменным, и поэтому опешившая Нинка обратилась к нему:

– Что случилось?

– Привет, милая. Все будет в порядке, – сказал крестный зачем-то и, увидев племянника, коротко спросил:

– Свободен?

– Свободен, – кивнул тот, тоже порядком удивленный.

– На машине?

– На машине.

– За мной, – приказал ему дядя. – Отвезешь кое-куда.

– Александр, нет времени! – взревел дядя Витя, который уже вместе с юристом стоял в лифте, и крестный Нинки вместе со своим племянником нырнули в лифт.

– Что за?.. – пробормотала изумленная Нинка, с кряхтением подхватила чемодан и затащила его в открытую квартиру.

Никто из родственников даже не вышел встречать ее. Только Кот, высоко подняв угольный хвост, соизволил появиться в прихожей, боднул Ниночкину щиколотку головой и со вполне определенными намерениями покосился на элегантные ботинки на высоченных каблуках, которые девушка непредусмотрительно оставила на полу, а не поставила на полочку для обуви.

– Что за чертовщина? – вновь сама у себя спросила удивленная Нинка и направилась в гостиную, в которой пахло сердечными каплями.

В большой комнате, обставленной богато и со вкусом, было темно – свет выключен, темные тяжелые портьеры задернуты. На диване, перед овальным столиком, на котором стояла початая бутылка вина, с ногами сидела Ирка с покрасневшим носом и держала пустой бокал. Взлохмаченный Сергей мерил комнату шагами, совсем как отец, заложив руки за спину. Выглядели оба так комично, что в другой ситуации Нинка бы просто-напросто расхохоталась. Но после того, как увидела отца в бешенстве, смеяться было последним, что она хотела.

Что-то произошло.

В сердце заполз ледяной червячок нехорошего предчувствия. В доме застыла терпким смогом атмосфера безысходности.

– Что случилось? – спросила у старшей сестры Нина, встав посредине гостиной и уперев руки в боки.

– Это все. Крах. Конец, – сказала Ирка гнусавым голосом, в котором проскальзывали истерические нотки.

– Что? – не поняла Нинка, но руки у нее ослабли.

– Капут, крышка, – отчего-то неосознанно подбирала синонимичные слова на одну и ту же букву Ирка.

– Яснее, – свела брови к переносице блондинка.

– Папа разорился! – заорал Сережа, на миг останавливаясь. – Ты тупая?! Куда яснее?!

За это он тотчас получил хорошую оплеуху от мигом разозлившейся старшей сестренки, скорой на расправу. Тупой себя она никому не позволяла называть.

– Дура! – завопил Сергей, обидевшись.

– Сейчас еще получишь, – замахнулась на него Нинка, не верящая в происходящее, и брат на всякий случай отскочил подальше. – Еще раз, одаренные вы мои, четко и ясно. Что произошло?

– Тебе яснее некуда было сказано, сестренка, – расхохоталась Ирина, размахивая пустым бокалом. – Пока ты по столицам гуляла, шиковала, транжирила денежки, папа разорился! У нас теперь ни гроша. Теперь мы нищие.

– Его подставил какой-то там партнер, и у него теперь какие-то мегадолги, – встрял Сережа, вновь начав мерить комнату длинными ногами.

– Теперь мы пойдем по миру, – продолжала Ирка на одной ноте. – С нищенской котомкой. Прощайте, клубы, украшения, бренды. Прощай, счастливая жизнь! Боже, Вовка меня бросит, – вдруг дошло до нее, и в глазах старшей Нинкиной сестры появились слезы. – Зачем ему нищебродка…

– Отец только разрешил купить мне мотик, – с непередаваемой тоской в голосе взвыл Сергей.

– Вова меня оставит…

– Нью-Йорк, прощай.

– А я хотела за него за-а-амуж…

– Квадракоптер не выкуплю….

– Да заткнитесь вы, истерички! – не выдержала Нина и топнула. – Хватит выть!

Она не могла поверить в услышанное.

Папа? Разорился?

Ее папа?

Нет, серьезно?

Как он мог?

Да нет, это все глупости. У отца все просчитано. Уж кто-кто, а он потерять свои деньги не мог. Отец знает толк в бизнесе. Он не прогорит.

Однако происходящее не было похоже на шутку.

– Теперь мы никто и звать нас никак! – не переставала Ирка. Она с протяжным всхлипом налила себе новый бокал вина, его выхватил Сережка и залпом выпил. Вместо того чтобы выговорить наглому братцу, Ирка вдруг протяжно, на одной ноте, заревела.

Сергей схватился руками за голову, бормоча какие-то ругательства.

Нинка заорала, чтобы все заткнулись.

На этом не слишком тихом и чересчур эмоциональном моменте в гостиную зашла Софья Павловна – мать почтенного семейства Журавлей. Она казалась бледной, но держалась с достоинством. Как и всегда, на ней было нарядное платье, светлые волосы уложены в прическу, а в ушках блестели жемчужины.

– Хватит, – сказала Софья Павловна твердым голосом. – Успокойтесь все.

– Мама, что делать?! – воздела руки к потолку Ирка.

– Прийти в себя, – жестко сказала ей женщина и отобрала бутылку с вином. А после обратилась ко всем троим: – Дети. В нашей семье наступили трудные времена. Нам стоит держаться вместе. И не паниковать. Всем все ясно?

– Мне не ясно, что случилось, – сказала Нина, до сих пор не до конца верящая в происходящее.

– Ма, мне в следующем году поступать! – взвыл Сергей, который раньше об этом как-то вообще никогда не задумывался. – Папа обещал отправить меня в Швейцарию. А куда мне теперь? В ПТУ?!

– Я говорила тебе учиться лучше, – сурово сжала губы хранительница очага Журавлей. – И не будем забегать так далеко. Ирина! – прикрикнула она на старшую дочь, закрывшую лицо руками и рыдающую – слезы катились по ее лицу и скатывались вниз по шее. – Приди в себя и с достоинством прими случившееся. Отец обязательно со всем разберется, – всегда верила в супруга Софья Павловна. – И здравствуй, Ниночка, – ласково улыбнулась она дочери. – Хорошо провела время?

– Хорошо, – хмуро сказала девушка. – Мама, объясни мне, что произошло. Я должна знать.

– Я сама толком не в курсе, – медленно произнесла Софья Павловна. – Но теперь твой отец должен огромные деньги.