Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова

попросить, блин. Пресная еда уже надоела. А вот если бы туда сольки, специй каких-нибудь. И картошечки жареной. К ней еще селёдочки. Мммм.

Дома разобрал свою добычу. А на самом дне кусочек вяленного мяса. Живем, братцы!

И потекли мои дни. Утром зарядка и встреча рассвета, днем работа, вечером зарядка и перекличка. Я усмехнулся. До вечернего отбоя час свободного времени, как в детдоме, ей богу.

Через неделю решился снова сходить в селение. На обмен решил предложить шкуру угря, ну той длинной твари, которая чуть меня не прикончила, и свежей рыбы. Спустился в долину, руками наловил пару рыбёх и тронулся в путь.

Встреча была такой же настороженной, но теперь у старика глаза полезли на лоб от удивления.

— Где взял? — спросил он, тыкая пальцем в шкуру угря.

Я даже оскорбился.

— В магазине- буркнул я.

— А? — непонятливо спросил старик.

— Ага. Дай говорю поносить на денек, а то так кушать хочется, что переночевать негде.

Старик сложил руки у груди и спокойно смотрел на меня.

— Где здесь брать то? — я развел руками.

— Добыча это моя.

Старик тихо засмеялся.

— Слышали? Не иначе сам покровитель явился с небес, если смог циву победить.

Я пожал плечами.

— Повезло. Жить захочешь, как цива эта ваша извернешься. Так берете?

Я не понял, я предложил равноценный обмен или нет? Мне ведь больше нечего им предложить.

— Голову куда дел? — с интересом спросил старик.

— Выкинул- честно ответил я, разведя руками.

Послышались тихие перешептывания. Старик наклонил голову, рассматривая меня:

— Не местный?

Я кивнул.

— И как?

— Потихоньку. Что с обменом?

Сначала ведь нужно доверие к себе вызвать, не зря ведь они такие пугливые. Разговаривают, и на том спасибо.

Старик кивнул:

— Будет тебе обмен. В следующий раз, если встретишься с цивой и если ты не бессмертный, голову не выбрасывай. Лучше нам принеси. А для информации, чужак, то есть у нее отросток на самом нёбе, содержащую жидкость, обладающая целительной силой, нам неведомой, которая способная мертвого с постели поднять. За нее большую цену дают. За неё и все моё селение купить можешь, а то и два.

Я кивнул, давая понять, что понял сказанное. Вот только я очень сомневаюсь, что я когда-нибудь хоть на метр приближусь к этим тварям.

Он прищурил глаза:

— Хвост куда девал? Тот, который с шипами?

Я пожал плечами.

— Там же, где и голова.

Старик усмехнулся:

— И правда не местный. Хвост служит победившему его до самой смерти.

Наступила тишина. Я переваривал информацию, опустив глаза к земле. Он прикалывается что-ли? Я, конечно, стараюсь не удивляться, после увиденного, но это уже слишком.

— Разрешите уточнить. До чьей смерти? Если цива эта уже умерла, то умирает и все тело соответственно!? Или что? Как хвост может жить отдельно от тела?!

Мужики заулыбались. И что здесь смешного?

Старик понятливо мотнул головой:

— Это существо из другого мира. Мы пока разобрались, что к чему, много народа полегло. У нас от мала до велика знают, как она опасна. Тут только и опасайся, что цив и таморов.

Бр-р-р-р-р. Не фига не понял.

— Ничего не понял. Кто такие таморы?

Старик уже откровенно смеялся. Да так задорно, что и улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки, словно маленькие лучики.

— Это такие дикие животные с острыми зубами, нападающие стаями и обычно ночью. Безжалостные убийцы из другого мира.

А, это наверно те самые, которые в пещере пытались ко мне пролезть.

Я кивнул:

— Встречался.

Старик хмыкнул

— И снова выжил? Как смог?

— Повезло- я развёл руками.

— В пещере сидел, огнём вход прикрыл. Так и продержался до утра.

Тот понятливо кивнул.

Пока мы разговаривали, мне вынесли горшочек, накрытый чистой тряпкой, на которой лежал хлеб. Я приподнял тряпку, а там… Каша! Горячая, густая и ароматная. Правда, не знаю их чего она, но каша! Крупные серые крупинки разных размеров были покрыты тоненьким слоем масла или жира. А запах! Так хотелось взяться за ложку и сожрать на глазах у всех.

Я кивнул, заканчивая разговор, и ушел.

С каким наслаждением я съел её. Кто бы мне сказал, еще год назад, что буду уплетать кашу, я бы тому в морду плюнул, честное слово.

Я кашу с детства ненавижу, когда на завтрак и ужин в детском доме давали кашу и приходилось её глотать. Если не съешь- останешься голодным, а детский организм постоянно просил жрать, особенно по ночам. Я глотал её сквозь силу, забивая желудок питательной массой, а ночью грыз подсохший тонкий хлебушек, унесенный со столовой.

А сейчас, сидя неизвестно где, в полном одиночестве, с удовольствием кушаю неизвестную кашу, прикрыв глаза от удовольствия.

Решив растянуть удовольствие и отставил кашу в сторону, чтобы утречком позавтракать, а пока спать.

* * *

Сегодня я закончил полы. Я ходил по нему, выпятив грудь и расправив плечи. Видели? Я сам, черт меня подери! Сам!!!

Стемнело. Я вышел на улицу и завыл. На мой зов никто не ответил и я забеспокоился. Что могло случиться? Подбросил дров в огонь и снова вышел, задумчиво перекатываясь с пятки на носок. Снова завыл и снова тишина. Неужели мой неведомый друг покинул эти места?

Постоял в темноте, раздумывая. Кстати, мне показалось? Или я действительно стал видеть в темноте? Я закрыл глаза и снова открыл. Интере-е-е-е-сно. Поначалу видел только очертания деревьев, но уже видел кору с её неровной поверхностью, затем ветки с листочками.

Так это же отлично. Если бы зрение потерял- был бы капец.

И только я собрался зайти в домик, открыв дверь, послышался вой моего неизвестного друга. Я обрадовался, но улыбка сошла с моего лица.

Вой был какой-то отчаянный, хриплый, он прерывался, будто захлёбываясь от боли.

Я, не раздумывая схватил меч, успел набросить шкуру на плечи и рванул в долину. Теперь темнота не была помехой, и я ловко оббегал деревья.

Выбежал к реке и остановился, оглядываясь. Теперь куда? Мне казалось, что звук шел мне из-за реки, поэтому зная брод, я побежал к нему и перебежал реку по крупным камням.

Прислушался- тишина. Справа, как мне показалось, послышалась возня и я рванул в ту сторону. Подбегая ближе, я уже слышал шум борьбы. Многочисленное рычание, визг злости и боли.

Теперь я знал точное направление и, что было сил, побежал туда. Благо, ночное зрение не подводило. В самой гуще леса, мне предстала такая картина.

Одно большое животное защищалось, стоя задом к большому дереву, а вокруг большая стая тех самых таморов. Они злобно скалили пасти, с которых капала слюна,