Прощай, пасьянс - Вера Копейко

— …Так что же, Павел Степаныч, посидели-покалякали и довольно?

Оба мужчины встали из-за стола.

— Кажется, все обговорили, верно? — Павел поднял глаза на Анисима, который был выше его ростом на две головы.

— Да. Теперь уже остается недолго ждать. Твой брат вернется весной, роковой срок минет — и мы снова в дамках.

Павел повел бровью, ему как будто не слишком понравилась уверенность насчет «мы». Да, конечно, он обязан двоюродному брату, но во сколько он должен оценить это?

Анисим усмехнулся, угадывая по лицу Павла причину его заминки.

— Не хмурься. У меня есть одна мысль, за которую ты с радостью раскошелишься. Ты не из наследной доли мне отдашь.

— Вот как? — спросил Павел с заметным облегчением. — А…

— Не сейчас. — Анисим покачал головой. — Придет срок — скажу. Пошли.

Анисим первый вышел за дверь трактира.

— Но как же святость брака? — Вопрос содержался не только в словах Марии. Казалось, она задавала его всем телом, всей душой.

— Она не будет нарушена, — в голосе Лизы слышалась неколебимая уверенность.

— Правда? — с сомнением спросила Мария. — Но…

— Если брак твой будет несчастным из-за того, что ты не сможешь родить наследника, разве ты скажешь, что он счастливый? А святость предполагает счастье в браке.

Мария уставилась на сестру.

— С тех пор как мы виделись, ты научилась играть словами еще лучше, — засмеялась она.

— А разве ты не заметила по моим письмам? — спросила Лиза.

— Что письма!.. Для слов важен и голос, каким их произносят.

— Но разве ты, читая письма Федора, не слышала внутри себя его голос? Полный любви к тебе? — Сестра заплетала Марии вторую косу, наслаждаясь тяжелым шелком ее волос. Сегодня они решили обвить голову короной из кос. Такая прическа шла им особенно. Мария уже заплела косы Лизе, они пока змеились ниже тонкой талии, еще не заколотые модными гребнями.

— Конечно… слышала, — призналась Мария.

— У него красивый голос, — подхватила Лиза. — Самый настоящий бас. Я оценила его после того, как послушала оперные голоса в Париже. Мать Жискара была счастлива провести меня по всем театрам.

— Ох, Лиза, какое для нее несчастье — смерть Жискара.

— Да. Но, слава Богу, у нее есть еще два сына.

— А… скажи, она не тосковала по внукам от тебя и Жискара?

— Нет. Напротив, она говорила, кстати, и сам Жискар тоже, что он еще не готов стать отцом. Он еще сын своей матери. — Она улыбнулась.

— Но он твой муж. Вы прожили с ним немало…

— Он был… инфант… в чем-то.

— Дитя? — вскинула брови Мария. — Ты называешь его дитя?

— Да. Прелестное дитя. — Она почти доплела косу. — Может быть, еще и потому я бросилась в эту дуэль. Я чувствовала в себе невероятное желание защитить того, кто слабее. Наказать человека, из-за кого Жискару так и не дано было повзрослеть. — Мария замерла. А Лиза продолжала: — Хотя потом я поняла, что тот, кого я вызвала, в общем-то не виноват. Но я оценила его благородство. Он не отказался принять вызов, поскольку его дом стал местом гибели людей, в том числе Жискара. — Она молча доплела косу до конца. Потом сказала: — Твой Федор другой, он не похож на Жискара. Он сильный мужчина. Тебе не нужно волноваться… о том, что мы с тобой нарушим святость брака. Но тебе тоже придется выдержать свою дуэль.

— Я умею стрелять! — с жаром проговорила Мария.

— Свою дуэль, — спокойно продолжала Лиза, — чтобы защитить ваш брак. Никто, кроме тебя, не сможет этого сделать. — Лиза встала с пуфика, на котором сидела. — А теперь я принесу золотые гребешки для наших кос. Они из Парижа.

Лиза выскользнула за дверь супружеской спальни Финогеновых. Она заставляла себя чаще бывать здесь, когда Федор уходил из дома. Лиза твердила себе, что должна привыкнуть к этой спальне. Изучить ее и в тот час, когда ей придется войти сюда Марией, чувствовать себя в ней как в собственной.

Мария ждала, разглядывая свое лицо в зеркале. Ей не понравился тревожный блеск глаз и красные пятна на щеках. В голове всплыли слова сестры: «Мы с тобой одно и то же. Ты вспомни ласточку, у нее раздвоенный хвост. Так неужели ты скажешь, что у нее два хвоста?»

Мария увидела в зеркале, что она улыбается. Ну конечно, у ласточки один хвост. Кто станет спорить? Этот смешной довод успокоил ее.

Дверь приоткрылась, Мария повернула голову, надеясь увидеть сестру. Но на мягких лапах бесшумно вошла Гуань-цзы.

— Это ты, наша барыня!..

Мария наклонилась и потянулась к кошке. Но та стояла не двигаясь. Ее взгляд замер на перламутровом с золотом гребне, который лежал перед зеркалом. Подарок Федора, он привез его из последней поездки в Голландию.

Казалось, кошка совершенно осмысленно смотрит на эту вещицу.

— Надо же, — удивилась Мария, — ты как будто на самом деле гетера, которая превратилась в кошку.

Лиза вошла стремительно, положила на туалетный столик набор гребешков.

— О, наша дорогая Гуань почтила нас своим присутствием! Жаль, у тебя короткий волос, Гуань-цзы, а то мы и тебя украсили бы.

Гуань-цзы не шелохнулась. Она не отводила глаз от блестящих гребешков. Между тем Лиза ловко обвила голову сестры косами, как короной, и вставила гребешки.

— Ну как, Гуань? Тебе нравится хозяйка? Хороша, верно? — спросила Лиза. И за нее ответила: — Чудо как хороша!

Сестрам на удивление, кошка встала и подошла к Лизе. Она потерлась боком о ее нагую голень. Мария и Лиза еще не одевались и все еще были в длинных ночных белых кофтах.

— Она одобряет твою работу, — сказала Мария.

— Что ж, я верю, это искренне. Ты на самом деле прелестна, сестра.

— А теперь давай-ка я займусь твоими косами, — вставая и провожая взглядом свое отражение в псише — зеркале на ножках, предложила Мария.

Они поменялись местами.

Когда на Лизиной голове тоже воцарилась корона, Гуань точно так же подошла к Марии и потерлась о голень.

— Ну вот, ты тоже получила высочайшее одобрение, — засмеялась Лиза.

— Мы теперь станем проверять себя по Гуань-цзы во всех важных делах.

Странное дело, но от этой шутки Мария почувствовала себя так, словно нашла стену, к которой можно прислониться, когда ноги откажутся держать от волнения и страха. Не потому ли люди придумали для себя талисманы, амулеты? Разные приметы, которые подтверждали бы удачу, на которую рассчитывает человек?

— Теперь оденемся, как договорились, — услышала она голос Лизы.

— В голубое, — подхватила Мария. — Потом пойдем завтракать.