Кроличья нора, или Хроники Торнбери - Елена Граменицкая

Прошло более месяца после моего исчезновения из 2009 года. Здесь, в Торнбери, ход времени казался куда более медленным. Оно плавилось и становилось тягучим, словно патока. Я связывала это с неторопливым укладом жизни сельских жителей, его размеренностью и умиротворением. Казалось, прошло намного больше времени и уже должна приближаться осень, но нет, еще царил согретый мягким солнцем и напоенный запахом луговых трав и садовых цветов июль.

Это время было бедно на события, пожалуй, за исключением одного, о котором я хотела бы упомянуть, потому что последствия этого происшествия сыграли в дальнейшем определенную роль.

Тем памятным утром Розалинда, как обычно, вошла ко мне в спальню, чтобы помочь с утренним туалетом и переодеванием. Но в этот раз она была вся в слезах, что было совсем не похоже на хохотушку-горничную.

– О, мисс, моя бедная Мари, она горит со вчерашнего вечера. Я не спала эту ночь, никак не могла снизить жар. Моя бедная девочка заболела, если с ней что-то случится – как я буду жить? Это единственное сокровище в моей жизни!! – Рози упала в кресло и заплакала навзрыд.

Я знала, что женщина одна воспитывает дочь, которую родила во грехе от заезжего с бродячим театром актера, подарившего простушке ночь любви и бесследно растворившегося среди вересковых пустошей.

Постепенно из прерываемого рыданиями рассказа я поняла, что малышка набегалась по дому и, разгорячившись, пока никого не было на кухне, напилась из чана холодной колодезной воды. Ничего удивительного, что она сильно застудила горло. Ангина всегда вызывает сильный жар, надо потерпеть несколько дней. Но, как я поняла из сбивчивого рассказа матери, положение девочки осложнил начавшийся кашель («Она просто задыхается, мисс!»), следовательно, инфекция опустилась в легкие.

Я спросила Розалинду, осмотрел ли ее ребенка доктор.

– Нет, мисс, у меня нет денег, чтобы вызвать доктора из ближайшего города.

Я ничего не понимала: разве доктор Лукас не может осмотреть больного ребенка?

– Что вы, мисс, мистер Лукас – это врач семьи Коллинз. Мы, слуги, не можем беспокоить его.

Боже мой!!! Я бросилась к Фриде с просьбой пренебречь глупыми условностями и срочно позвать доктора и была рада, что она уже сама приняла непростое решение и послала за мистером Фишерли. Жизнь ребенка была выше нелепых правил.

Спустя некоторое время я заглянула в комнату к Розалинде, чтобы навестить малышку.

Бедная девочка, раскрасневшаяся от мучавшего ее жара, тихо лежала в маленькой кроватке и смотрела на меня внезапно повзрослевшими грустными глазами.

Что может быть мудрее и страшнее глаз больного ребенка?

– Ну что же ты натворила, глупышка Мари? Разве можно было пить холодную воду, как набегаешься – вот теперь твое горлышко обиделось. Ну ничего, это совсем не страшно, сейчас приедет добрый доктор Лукас и вылечит тебя волшебным порошком.

– Мисс, я его боюсь, он плохой и злой. Очень.

Я удивленно заглянула в испуганные глаза девочки.

– Что значит злой? Мари, ты ошибаешься.

Девочка закрыла пылающее жаром лицо ручками.

– Нет мисс, он… крадет больных детей и скармливает собакам! Не показывайте меня ему!

Я встала.

«Дело совсем плохо… У ребенка сильный жар, и она бредит». Я отошла в сторону, чтобы проверить, есть ли у крохи теплое питье.

Бедняжка решила, что я сейчас уйду, и жалобно пискнула:

– Мисс! Не уходите, расскажите мне сказку. Вы добрая, вы ведь меня вылечите?

Пряча слезы, я смотрела на маленького обессилевшего ангелочка и думала, как же мне помочь ей. В голову приходили лишь рецепты народной медицины от сильного жара, такие как чай с малиной или медом, навар из липы и мать-и-мачехи, но Розалинда тоже была прекрасно осведомлена об этих средствах и уже наверняка их испробовала.

И в тот момент, когда я рассказывала притихшей Мари сказку о волшебных бобах, произошло чудо. Невероятная догадка сверкнула у меня в голове.

«У тебя в сумке должна лежать полоска с „Ампиоксом“! Скорее всего, там оставалось около десяти капсул».

О, Божье провидение! Незадолго до моего исчезновения я пила этот антибиотик от того же больного горла! Но могу ли я дать его ребенку из прошлого? Какая чушь, конечно, могу! Только тайно!

Измученная бессонной ночью девочка заснула, и я поднялась в свою спальню. Только бы лекарство было там! И действительно – целая, нетронутая, по счастливой случайности или по воле Всевышнего, упаковка с капсулами лежала в боковом кармане сумочки. Отголосок потерянной жизни, тонкая связь с миром будущего, элементарный антибиотик из группы пенициллиновых теперь должен помочь несчастному ребенку. Ни минуты более не сомневаясь, я достала лекарство и спустилась вниз, к Мари.

В ее комнате уже находились плачущая Розалинда и Фрида. Я вся похолодела – неужели не успела? На кроватке малышки сидел доктор Лукас и слушал маленькое щуплое тельце через стетоскоп. Сердце мое сжалось. Я очень рассчитывала, что доктор даст надежду и пропишет действенные лекарства. Каково же было мое изумление, когда он поднялся и с мрачным видом сообщил, что судьба ребенка в руках Божьих, а нам остается лишь молиться. Рози зарыдала в голос и упала на колени у кровати дочери. Бледная как полотно Фрида опустилась рядом, пытаясь успокоить горничную.

Я остановила доктора в дверях и спросила: неужели он не может посоветовать ничего более действенного, кроме молитв?

– Мисс Элен, я понимаю ваше беспокойство за судьбу ребенка, к которому вы привязались (показалось, он говорит о щенке или котенке), но болезнь скоропостижна, инфекция перекинулась на легкие, и нам остается уповать на волю Создателя и надеяться, что организм девочки справится. А так, что я могу еще посоветовать – травяные настои для отхаркивания и прохладные компрессы для понижения жара… Все, пожалуй.

– Извините, мисс, – добавил он, приблизившись к моему уху, – но наша медицина еще слишком примитивна. Еще никто не придумал волшебного зелья от всех болезней.

В последней фразе сквозил неприкрытый цинизм.

Я была поражена его ответом.

Зажатая полоска с лекарством обожгла руку.

«Ты много бы отдал сейчас за эти пилюли, док!»

Не обращая внимания на рыдания матери, доктор с явным равнодушием еще раз подчеркнул свое бессилие и покинул комнату. Фрида мрачно взглянула ему вслед и ничего не сказала.

Сейчас в моих руках единственный шанс спасти ребенка, и я его использую. Пути назад больше нет.

Необходимо как можно скорее дать ей антибиотик. Дождавшись, когда Фрида уведет плачущую Розалинду, я быстро подошла к кроватке ребенка и, приподняв ее потную горячую головку, зашептала:

– Моя дорогая Мари, я сейчас доверю тебе одну волшебную тайну, только обещай, что никому о ней не скажешь, иначе она перестанет быть волшебной!