Как в страшном сне. Шоу ужасов - Марина Серова

– Да как-то так повелось, – объяснил Артем, пока мы спускались. – Раньше мама все время дома была. А если мы все уезжали на несколько дней, отдыхать, например, отец оставлял в квартире охранника. Зато ты бы посмотрела на дачу! Она стоит отдельно от других строений, и ценностей в ней побольше, чем в квартире. Отец там держит коллекцию старинных ружей. Так там и сигнализация, и охранники по двое дежурят. Папа говорит, там мышь не проскочит. Знаешь, как это надоедает? Хочешь иногда от города отдохнуть, на травке поваляться. И везде на этих амбалов натыкаешься. Я последнее время редко туда езжу, только чтобы отцу удовольствие доставить.

– У вас хорошие отношения?

– Мы друзья, – коротко сформулировал Артем.

Я слегка им позавидовала. Между мной и моим папочкой взаимопонимания не было никогда. А последние несколько лет, после того как он женился второй раз, мы находились в состоянии холодной войны. Время от времени одна из сторон предпринимала попытки примирения, но все они заканчивались очередным столкновением характеров. Генеральская привычка папочки рулить окружающими распространялась и на его близких. Я с этим смириться не могла.

Время еще позволяло, до спортзала мы добирались пешком тем же маршрутом, которым обычно ходил Артем. Я шла немного позади, внимательно оглядывая спешащих мимо людей. К Артему интереса никто не проявлял.

Я подождала, пока Артем договорится о тренировке, взяла с него слово не перестараться с нагрузкой и поспешила к дому Юли. От дороги дом отделяла еще одна девятиэтажка, так что двор получался общий. В центре находилась детская площадка с качелями, песочницами и скамейкой для бдительных мам и бабушек, выгуливающих своих чад.

Сейчас на ней расположились три зоркие старушки. Такие обычно подмечают все. Но на данный момент они были заняты бурным обсуждением девицы в яркой одежде и с поношенным лицом, которая только что проплыла мимо них с видом опальной королевы. Воспользовавшись этим, я незамеченной проскользнула в подъезд, поднялась на второй этаж, осмотрела замок. Дверь после нашего ухода никто не открывал – едва заметный кусочек мела, позаимствованный мной со стены и засунутый в замочную скважину, остался нетронутым.

Воздух в квартире был довольно прохладным, но запах смерти ощущался уже в коридоре. Мысленно попросив у Юли прощения, я еще раз, уже более тщательно, осмотрела квартиру, обращая особое внимание на одежду.

Довольно быстро я нашла то, что искала. Джинсовая кепочка с длинным козырьком обнаружилась на полке над вешалкой. А в шкафу за шикарными платьями и костюмами немыслимых фасонов и расцветок нашелся пакет с поношенным комбинезоном и огненно-рыжим лохматым париком. Комбинезон, скорее всего, был куплен в комиссионке.

Юля, Юля. Я бросила пакет обратно в шкаф. Что же ты хотела сообщить Артему? Что выходишь из игры? Что ваше знакомство не было случайным?

Резкий звонок в дверь раздался так неожиданно, что я вздрогнула. Интересно, кого принесло? Пришли узнать, почему девушка не появилась на фотосъемках, или это убийца, которого вывел из равновесия наш телефонный блеф? Кто бы он ни был, посетителя упустить нельзя.

Я вышла на лоджию, прикрыла за собой дверь. Во двор выходил балкон, а с этой стороны располагались гаражи. Ворота одного из них были открыты. Справа – въезд в гаражи, слева – тупик. Я перелезла через перила, оттолкнулась, чтобы не попасть на асфальтированную дорожку, и приземлилась около дерева на недавно взрыхленную землю.

Под бдительным оком старушек я пересекла двор, вошла в подъезд дома напротив. Там я остановилась и сделала вид, что завязываю шнурки. Из Юлиного подъезда выскочил коротко стриженный мальчишка лет одиннадцати и скрылся за дверью второго подъезда. Старушки внимательно наблюдали, как я неторопливо завязала сначала один аккуратный бантик, затем другой. Третьей ноги у меня, к сожалению, не было. А из подъезда больше никто не выходил, только зашла, держась за руки, парочка влюбленных. Я выпрямилась и так же неспешно начала отряхивать джинсы. Старушки зашептались.

В этот момент стриженый мальчишка снова выскочил во двор и умчался за дом, сжимая что-то в кулачке. Следом вышла женщина, сильно прищурившись, бросила быстрый взгляд в сторону Юлиного балкона и, прихрамывая, направилась через двор к дороге. Поведение женщины показалось мне подозрительным, и я решила немного ее проводить. Кроме того, у меня появилось ощущение, что где-то я ее уже видела.

Я нырнула в глубь подъезда, потопталась там некоторое время, достаточное для того, чтобы позвонить в дверь и удостовериться, что дома никого нет, и торопливо последовала за женщиной. Старушки «сфотографировали» меня напоследок и вернулись к обсуждению своих проблем.

Я обогнула дом и снова замедлила шаг. Женщина ловила тачку. Я уже была в двух шагах от нее, когда, наконец, остановилась белая «шестерка», водитель которой открыл дверцу и громко спросил:

– Куда?

Женщина наклонилась и негромко произнесла:

– До Музейной.

Я опустилась на корточки и снова принялась мучить шнурки. Женщина оглянулась по сторонам, покосилась на меня и села в машину. Выждав, пока они отъедут, я запомнила номер и кинулась наперерез вишневой «восьмерки». Взвизгнули шины, водитель яростно заорал:

– Жить надоело?!

Я распахнула дверцу, помахала сторублевкой:

– Шеф, очень надо. До Музейной. И побыстрее.

Я снова помахала купюрой. Считать водитель умел, обещанная такса в три раза превышала обычный для такого расстояния тариф.

– Садись, – бросил он и рванул с места, едва я успела захлопнуть дверцу.

«Шестерку» мы нагнали минуты через три.

– Шеф, куда ты так гонишь? – капризно произнесла я. – Меня от скорости тошнить начинает.

Водитель пробурчал что-то и пристроился в ряд через одну машину от «шестерки».

– Здесь направо. Налево. Стоп.

Мы повторили маневры «шестерки» и затормозили в нескольких метрах от нее. Я протянула сотенную. Банкнота тут же исчезла во внутреннем кармане. Водитель посмотрел на меня с ухмылкой. Сдачи ждать не имеет смысла, решила я и вышла из машины. Женщина уже успела скрыться за углом новенькой девятиэтажки. Там она направилась к подъезду, но заметила на скамейке мирно дремавшую бабушку.

– Добрый вечер, Надежда Ивановна.

Я отступила обратно за угол.

– Здравствуй, дочка, – прошамкала бабуля, подняв на нее слезящиеся глаза. – Посиди со старухой, сделай милость.

Сочувственно улыбаясь, женщина опустилась на скамейку.

– Что, Надежда Ивановна, внуки совсем не заходят?

Н-да, это надолго. Я посмотрела на часы. Если ждать окончания этого душещипательного разговора, то к концу тренировки я рискую не успеть. С сожалением я повернула обратно. Ну и что я узнала за сто рублей? Ни-че-го.

Когда я вернулась, Артем уже переодевался.

– Как успехи? Что так рано?