Судьба Шута - Робин Хобб

Я поделился с Шутом своими заботами, рассказал о том, что ужасно волнуюсь за Неда, и мы оба постепенно оттаяли. Я нашел травы и бросил их в кипящую воду, а потом поджарил хлеб, оставшийся после вчерашнего ужина. Слушая меня, он сдвинул карты на другой конец стола. К тому времени, когда моя история подошла к концу, он уже наливал горячий чай в чашки, которые я поставил на стол.

Пока я готовил завтрак, мне вдруг вспомнились прежние времена, когда нам было так легко друг с другом. И мне стало еще тяжелее, ведь я знал, что предал Шута. Я хотел, чтобы он держался подальше от Аслевджала, поскольку он верил, что умрет там; Чейд не желал, чтобы Шут вмешивался в испытание, которое предстоит принцу. Однако от этого ничего не менялось. Когда наступит день отплытия, Шут останется в Баккипе. Благодаря мне.

Я погрузился в свои мысли, и мы молча уселись за стол. Шут поднял свою чашку, сделал глоток и сказал:

– Ты ни в чем не виноват, Фитц. Он принял решение, и никакие твои слова или поступки не могут ничего изменить. – На одно короткое мгновение мне показалось, что он отвечает на мои мысли, и у меня упало сердце, ведь он так хорошо меня знал. Но потом он добавил: – Иногда отец может только стоять и смотреть на катастрофу, а когда все закончится, собрать осколки.

Я понял, что снова могу говорить, и ответил:

– Боюсь, Шут, я не увижу катастрофы, и меня не будет, когда придет время собирать осколки. А что, если он угодит в по-настоящему серьезные неприятности и некому будет ему помочь?

Он держал чашку в обеих руках и смотрел на меня.

– Неужели здесь никого не останется, чтобы попросить присмотреть за Недом?

Я с трудом сдержался, чтобы не спросить: «А как насчет тебя?» – но лишь покачал головой.

– Никого, с кем я был бы достаточно близко знаком. Конечно, здесь будет Кетриккен, но не может же королева присматривать за сыном простого стражника. Даже если бы у нас с Джинной сохранились добрые отношения, я не слишком ей доверяю. – Я с отвращением добавил: – Иногда грустно осознавать, какому малому количеству людей я на самом деле и безоговорочно верю. Или даже просто хорошо знаю – в роли Тома Баджерлока, разумеется.

Задумавшись над своими последними словами, я замолчал. Личина Тома Баджерлока была маской, которую я носил не снимая, однако так и не привык к ней. Мне было неловко обманывать хороших людей вроде Лорел или Вима. Мое притворство становилось преградой для настоящей дружбы.

– Как у тебя это получается? – неожиданно спросил я Шута. – Ты постоянно, в зависимости от того места, где оказываешься, меняешь свою личность. Разве тебе не жалко, что никто не знает тебя таким, каким ты родился?

Шут медленно покачал головой.

– Я уже давно не тот, кем родился. Да и ты тоже. Я вообще не встречал таких людей. По правде говоря, Фитц, мы знаем лишь некоторые стороны друг друга. Возможно, нам кажется, будто мы узнали человека хорошо, когда нам открываются отдельные черты его личности. Отец, сын, брат, друг, любовник, муж… человек может быть всем этим, но никто на свете не будет утверждать, что он знаком со всеми его воплощениями одновременно.

Я смотрю на тебя в роли отца Неда, однако не знаю тебя, как знал своего отца, а его не знаю, как знал его брат. Когда я выставляю себя в новом свете, я не притворяюсь. Просто я демонстрирую миру свою другую сторону – ту, которую он еще не видел. Конечно, в глубине моего сердца навсегда останется место, где я буду Шутом и другом твоих детских игр. Но кроме того, во мне живет и лорд Голден, который обожает хорошие вина, вкусную еду, элегантные костюмы и остроумные речи. Так что, когда я становлюсь им, я никого не обманываю, я всего лишь показываю другую часть самого себя.

– А как же Янтарь? – тихо спросил я и тут же удивился, что осмелился задать этот вопрос.

Шут спокойно посмотрел мне в глаза.

– Она – одна из сторон моей личности. Не более и не менее того.

Я пожалел, что заговорил об этом, и постарался вернуть разговор к прежней теме.

– Ну, твои рассуждения моей беде не помогут. Даже не знаю, где мне искать надежного человека, который присмотрит за Недом.

Он кивнул, и между нами снова повисло напряженное молчание. Неловкость, которую мы испытывали рядом друг с другом, причиняла мне боль, но я не знал, как изменить сложившееся положение. Шут был моим старым другом, еще со времен детства. А я для него – нет. Его рассуждения о разных «сторонах» личности заставили меня пересмотреть свое представление о нем. Я вдруг почувствовал, что оказался в ловушке: я отчаянно желал остаться и чтобы наша дружба снова вернулась и была такой, как прежде, но одновременно мне хотелось бежать. Он это почувствовал и постарался мне помочь.

– Ну, я сожалею, что пришел не вовремя. Я знаю, у тебя назначена встреча со Свифтом. Может быть, у нас еще будет возможность поговорить перед отплытием.

– Он может подождать, – неожиданно для самого себя сказал я. – Ему не повредит.

– Спасибо, – проговорил Шут.

И снова мы замолчали. Он спас положение, взяв в руки одну из свернувшихся в трубочку карт.

– Это Аслевджал? – спросил он, разложив карту на столе.

– Нет. Скирен. А первый порт, в который мы зайдем, называется Зилиг.

– А тут что такое? – Шут показал на один из берегов острова, где красовалась какая-то надпись с завитками.

– Думаю, просто виньетка. А может быть, надпись означает водоворот, новое течение или мель, заросшую водорослями. Я не знаю. Мне кажется, островитяне видят мир не так, как мы.

– Естественно. А у тебя есть карта Аслевджала?

– Вон та, маленькая, с коричневом пятном на краю.

Он развернул ее, положил рядом с первой и принялся переводить взгляд с одной на другую.

– Да, я понял, что ты имел в виду, – пробормотал он и провел пальцем по кружевному краю береговой линии. – Как ты думаешь, что это такое?

– Тающий ледник. По крайней мере, так считает Чейд.

– Интересно, почему он не передал тебе мою записку.

Я принял невинный вид.

– Может быть, и правда забыл. Спрошу у него сегодня.

– Кстати, мне тоже нужно с ним поговорить. Наедине. Могу я сегодня побывать на вашем уроке Скилла?

Мне стало ужасно не по себе, но я не смог придумать, как ему отказать.

– Занятие будет днем, после моего урока со Свифтом и упражнений на оружейной площадке.

Он спокойно кивнул.

– Отлично. Мне нужно кое-что прибрать в своих апартаментах внизу. – Словно предлагая мне спросить почему, он добавил: – Я практически из них выехал. То, что там останется, никому не помешает.

– Значит, ты намерен насовсем перебраться в «Серебряный ключ»?

На мгновение у него на лице появилось непонимающее выражение – я его удивил. Затем он покачал головой и мягко улыбнулся.