Шелкопряд - Роберт Гэлбрейт

Так вот, значит, почему Лиз Тассел искала этой встречи. Страйк посчитал, что она назначила вполне умеренную цену за информацию о двух отелях и одной любовнице.

– При первом же удобном случае доведу это до их сведения, – пообещал Страйк, вставая со стула.

– Спасибо, – угрюмо буркнула она. – Я вас провожу.

За порогом кабинета их встретил истошный лай. Старый доберман в сопровождении Рафа вернулся с прогулки. Мокрые волосы Рафа были зачесаны назад; он с трудом удерживал рычащего пса в сером наморднике, чтобы тот не бросился на Страйка.

– Он чужих недолюбливает, – равнодушно выговорила Элизабет Тассел.

– А однажды Оуэна покусал, – решился вставить Раф, как будто это могло примирить Страйка с очевидным желанием добермана разорвать его на части.

– Да, – подтвердила Элизабет Тассел, – жаль, что…

Тут на нее в который раз напал дребезжащий, с присвистом кашель. Страйк и пара референтов молча ждали, когда она придет в себя.

– Жаль, что не загрыз, – проскрипела она. – Это избавило бы нас от множества неприятностей.

Ее подчиненные лишились дара речи. Страйк пожал руку литагента и распрощался. Вслед ему неслось рычание добермана.

Не здесь ли мистер Петьюлент, хозяюшка?

Уильям Конгрив.

Так поступают в свете[5]

Остановившись в конце залитой дождем улицы, образованной рядами старых домов, перестроенных из конюшен, Страйк позвонил Робин, но у той было занято. Он прислонился к стене, поднял воротник пальто и стал методично нажимать на кнопку повторного набора. В какой-то момент взгляд его упал на прикрепленную к противоположной стене голубую мемориальную доску, которая увековечивала память хозяйки литературного салона леди Оттолайн Моррелл{4}. Несомненно, здесь в свое время обсуждались среди прочего и скабрезные romans à clef{5}…

– Привет, Робин, – сказал Страйк, наконец-то пробившись к себе в бюро. – Я опаздываю. Будь добра, позвони Ганфри и передай ему, что на завтра у меня назначена встреча, железно ограниченная по времени. И скажи Кэролайн Инглз, что никакого движения больше не наблюдалось, но завтра я сам ей позвоню и сообщу последние сведения.

Внеся изменения в свой график, он продиктовал ей название отеля в Сент-Джонс-Вуде – «Данубиус» – и поручил выяснить, не проживает ли там Оуэн Куайн.

– А что слышно насчет «Хилтонов»?

– Ничего хорошего, – сказала Робин. – Осталось еще два. Пока результатов нет. Если он и остановился в каком-нибудь «Хилтоне», то либо под чужим именем, либо в гриме – ну или персонал там крайне рассеянный, этого я тоже не исключаю. Такую фигуру трудно не заметить, особенно в мантии.

– А кенсингтонский «Хилтон» проверила?

– Да. Все без толку.

– Ладно, у меня появилась еще наводка: его подруга Кэтрин Кент, самостоятельно издающая свои книжки. Вероятно, чуть позже я к ней наведаюсь. Отвечать на телефонные звонки сегодня не смогу: я веду слежку за мисс Броклхэрст. Если что, присылай эсэмэс.

– Хорошо. Удачной слежки.

Но вечер оказался скучным и бесплодным. Страйк вел наблюдение за высокооплачиваемой референткой, которую чрезмерно подозрительный босс, он же любовник, заподозрил в том, что она ублажает и посвящает в коммерческие тайны одного из конкурентов его фирмы. Однако мисс Броклхэрст, которая после обеда отпросилась с работы под тем предлогом, что хотела, на радость своему возлюбленному, сделать тщательную депиляцию и маникюр, а также заглянуть в солярий, не покривила душой. Страйк битых четыре часа торчал в кофейне «Неро», глядя сквозь залитое дождем оконное стекло на дверь спа-салона, и только навлек на себя гнев молодых мамаш с колясками, которым хотелось посидеть у окошка и посплетничать. В конце концов из дверей появилась мисс Броклхэрст, с бронзовым загаром и, по-видимому, практически без единого волоска от шеи до пят. Пройдя несколько шагов за ней следом, Страйк увидел, как она скользнула в такси. Каким-то чудом (при такой погоде) он сразу же схватил другую машину, но преследование, замедляемое дорожными пробками и потоками дождя, закончилось, как и следовало ожидать, у дома параноика-босса. Страйк всю дорогу скрытно делал фотографии, потом расплатился с таксистом и мысленно прикинул затраты своего рабочего времени. На часах было около шестнадцати; день уже клонился к закату, нескончаемый дождь стал еще холоднее. В окнах траттории, мимо которой лежал путь Страйка, зажглись рождественские огни, и Страйку опять – в третий раз за короткий промежуток времени – вспомнился Корнуолл, шепотом звавший его к себе.

Сколько же лет – неужели пять? – не бывал он в милом приморском городке, где прошли самые мирные годы его детства? Правда, он и потом виделся с тетушкой и дядей, когда те, по их застенчивому выражению, «выбирались в Лондон», останавливались у его сестры Люси и наслаждались видами столицы. В прошлый раз Страйк взял дядю Теда с собой на стадион «Эмирейтс»{6} («Арсенал» играл с «Манчестер Сити»).

У него в кармане завибрировал телефон: Робин, неукоснительно соблюдавшая все инструкции, прислала сообщение:

М-р Ганфри просит о встрече завтра в 10 у него в офисе; хочет нечто сообщить. Ц. Р.

«Спасибо», – написал в ответ Страйк. Никаких «целую» он не признавал, разве что в сообщениях, адресованных сестре и тете Джоан.

На подходе к метро Страйк обдумал дальнейшие действия. У него из головы не шло исчезновение Оуэна Куайна – такая неуловимость могла и раздосадовать, и заинтриговать кого угодно. Страйк достал из бумажника листок, полученный от Элизабет Тассел. Под именем «Кэтрин Кент» стояли адрес многоэтажки в Фулеме и номер мобильного телефона. Вдоль нижнего края визитки было напечатано: «Независимый автор».

В отдельных районах Лондона Страйк ориентировался не хуже опытного таксиста. Притом что в детстве его никогда не заносило в фешенебельные кварталы, он обретался в самых разных частях столицы вместе со своей непоседливой, ныне покойной матерью – обычно в сквотах или ночлежках, но порой (если очередной ухажер матери располагал хоть какими-то средствами) и в более завидных условиях. Место жительства Кэтрин Кент было ему хорошо знакомо: на Клемент-Эттли-Корт стояли старые муниципальные дома, многие из которых теперь перешли в частные руки. В Фулеме неказистого вида кирпичные высотки, с круговыми балконами-галереями на всех этажах, располагались в нескольких сотнях ярдов от особняков стоимостью в миллионы фунтов.