Дело о драгоценных рыбках - Джон С. Клэр

— Ты еще можешь передумать, Том, — сказала Лиз.

— Да не передумает он, — сказал Ник. — Он такой же упрямый осел, как ты сама.

— Я действительно хочу остаться, Лиз, — начал успокаивать я ее. — Со мной все будет в порядке.

Водитель глянул на часы.

— Отправляемся через пять минут, — объявил он. — Дождь, град или солнышко.

Раздался отдаленный раскат грома. Как будто солнце давало понять, что сдалось окончательно. А вот дождь, или даже град, был вполне вероятен. Я решил, что лучше вернуться в дом. Я попрощался с друзьями и пошел обратно.

Такое впечатление, что дорога с каждым разом становилась все длиннее и длиннее.

Я думал о событиях, произошедших в течение последних двадцати четырех часов. Подозрения полиции. Откровенная враждебность со стороны Блисс Белл и миссис Скиннер. Перерезанные провода и незваный гость в нашем доме.

Что же такое творится в Баньян-Бее? Может, сержант Блуэтт был прав насчет торговли наркотиками?

Я все думал и думал. Выращивать марихуану тут никто не мог, потому что полиция, даже Блуэтт, в два счета нашла бы плантацию. Кроме того, Баньян — не то место, где кто-то что-то выращивает. Коровы местами паслись в районе холмов, но огородничеством здесь и не пахло.

Хотя, может быть, именно то обстоятельство, что Баньян-Бей — тихое, богом забытое место, и делало его таким удобным для контрабанды. Наркотики могли доставляться сюда по морю, а потом переправляться в другие города.

Блисс Белл, подумал я. Замешана ли она в этом? У нее достаточно денег, чтобы купить два дома по обеим сторонам от своего собственного только для того, чтобы жить более уединенно. А для того, чтобы иметь деньги, нужно продать кучу скульптур.

Не исключено, правда, что скульптуры — это только прикрытие для более надежных способов делать деньги.

Сынок миссис Скиннер с сомнительной репутацией тоже мог быть виновником всего этого. Конечно, если это его мы видели в магазине. В таком случае не доказывает ли это, что и миссис Скиннер имеет отношение к контрабанде наркотиков? И то, что торговлей она занимается только для вида?

Папин дом уже замаячил на горизонте. Я прибавил ходу, потом еще ускорил шаг. И тут мне показалось, что я заметил огонек, мелькнувший в одном из окон.

«Да тебе уже мерещится всякое, Том, — мысленно сказал я себе. — Возьми себя в руки».

Когда я добрался до дома, загромыхали первые раскаты грома. Теперь стало так темно, что можно было подумать, что уже поздний вечер. Я распахнул входную дверь. Внутри было еще темнее.

Да куда же подевались эти свечи? Ага, вспомнил. Они остались в кухне на табуретке. Я побрел на кухню, предусмотрительно вытянув руки перед собой, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

За моей спиной послышался слабый шорох.

Это я еще помнил. Но обернуться не успел, потому что в следующее мгновение искры посыпались у меня из глаз и я рухнул на пол, сильно стукнувшись головой. А дальше — полный провал.

Когда я пришел в себя, где-то в отдалении завывал ветер, и пол под ногами ходил ходуном. Я внезапно понял, что нахожусь уже не в доме отца.

Жив я или умер уже? Голова у меня просто раскалывалась на части. Качка то прекращалась, то начиналась с новой силой, так что желудок мой болтался из стороны в сторону. Я почувствовал, что меня вот-вот стошнит.

Я с трудом приоткрыл глаза и различил маленькие огоньки на стене. Они двигались вверх-вниз, вверх-вниз. И все кругом раскачивалось — вверх-вниз.

И тут я понял, куда попал. Я был на судне. И какое-то шестое чувство подсказало мне, на каком именно. Я был на борту большой белой яхты.

Я услышал, как за моей спиной открылась дверь, и начал различать звук голосов. Я быстренько закрыл глаза и притворился, что все еще лежу без сознания. Но зажмурился не до конца, а так, чтобы через узенькую щелочку видеть силуэты двух людей, склонившихся надо мной. Один был высокий, второй — коротышка. Коротышка был облачен в белый китель. Он держал в руках мой рюкзак.

— Что за глупая мысль — притащить его сюда, — сказал коротышка.

— А что еще оставалось делать?

— У вас был приказ — никаких контактов с землей, Фриц. Никаких контактов.. А вдруг их кто-то видел? А если за ними организовали погоню?

— Ни одна живая душа их не видела. И никто за ними не гнался, — проворчал верзила. — В такую-то погоду? А что, босс мог предложить что-то лучше, Эйс? Стукнуть пацана по голове и просто оставить его там? А все то, что он знает?

— А почему бы и нет?

— Ты что, издеваешься? Через полчаса после того, как он пришел бы в себя, город наводнила бы полиция. И все наши планы полетели бы к черту. А так мы выпытаем у мальчишки, что он знает, а потом избавимся от него.

Звучало это не очень обнадеживающе. У меня перехватило горло, и я судорожно вздохнул.

— Эй, да он очнулся!

Великан, которого называли Фриц, схватил меня за руку и заставил сесть. Я медленно открыл глаза и внимательно оглядел двоих незнакомцев. Ничего необычного в них не было. Один — высокий, другой — маленький, вот, собственно, и все. Обыкновенные парни с виду. Но только с виду.

Я обхватил руками голову и сглотнул.

— Я что, упал на дороге? — запинаясь, пробормотал я. — А вы меня подобрали? Наверное, я головой стукнулся, ничего не помню. Все как в тумане. Со мной, должно быть, много возни было. Но теперь все в порядке, могу идти домой, если только вы...

Я попытался подняться на ноги, но яхту опять тряхнуло, и я снова плюхнулся на пол.

Незнакомцы расхохотались. По крайней мере губы их растянулись в подобие улыбки, а глаза остались ледяными, колючими.

— Неплохо, парень, — произнес Эйс. — Но мы не вчера родились. Обвести нас вокруг пальца тебе не удастся. Ты прекрасно знаешь, что произошло. И ты нам кое-что расскажешь. Как тебя зовут?

— Том, — я облизал губы, шевелить которыми мне было ужасно трудно.

— Том, а дальше как?

— Том Мойстен, — еле выговорил я. Они переглянулись.

— Так ты что, родственник Мела Мойстена? — заинтересовался Фриц.

— Я его сын. — Я заморгал, пытаясь хоть немножко привести мысли в порядок. Они знают имя отца. Он-то тут при чем?

— Чего ради ты заявился в Баньян? — продолжал допрос Эйс. — Ты и твои приятели?

— Мы приехали сюда на каникулы, — пояснил я. — И остановились в доме моего отца.

— Ну да, каникулы, — хмыкнул Эйс. — В этой жалкой дыре? Слушай, парень, что я тебе скажу. Не пытайся надуть нас. Или горько об этом пожалеешь. Сколько времени твой отец — если это твой отец — работает на полицию?