Похитители тел - Джек Финней

– Понятно, – в свою очередь сказал я.

– Я это сделаю, если хочешь. Но даже если случится невозможное и полковник пойдет к бригадному генералу, а тот к генерал-майору, а тот к генералу армии, то дальше-то что? К тому времени выяснится, что вся история исходит от дурака подполковника, которого эти генералы в глаза не видели, а ему наболтал что-то по телефону гражданский друг из калифорнийской глубинки. Думаешь, это дойдет до уровня, где реально могут что-нибудь предпринять? В нашей-то армии?

– Я всё понимаю, Бен, – сказал я уныло. – Ты совершенно прав.

– Я готов плюнуть на свою карьеру, черт с ней совсем, если ты думаешь, что это хоть как-то поможет. Потому что я тебе верю. Тебя, конечно, самого могли разыграть – непонятно только, зачем, – но то, что у вас творится, безусловно, стоит расследовать. Как скажешь, так и будет.

– Нет, – ответил я твердо, – забудь. Я мог бы и сам сообразить, прежде чем тебя беспокоить. Незачем портить твою карьеру без всякой пользы.

Мы поговорили еще немного. Бен предложил обратиться в газеты; я предсказал, что они отнесутся к этому с юмором, как к очередной истории насчет НЛО. Он посоветовал ФБР. Я сказал, что подумаю, обещал быть на связи, и мы распрощались. Джек спустился через минуту.

– Ну и? – Я молчал – сказать было нечего. – Может, попробуем все-таки ФБР?

– Телефон перед тобой – пробуй.

Джек открыл телефонный справочник Сан-Франциско и набрал номер 552–2155, держа трубку так, чтобы и мне было слышно. После пары гудков мужской голос сказал «алло», и связь прервалась.

Джек набрал еще раз, очень внимательно. На этот раз ему ответила телефонистка:

– По какому номеру вы звоните?

Джек сказал, по какому.

– Минутку, пожалуйста. – Мы услышали еще с полдюжины длинных гудков, после чего нас уведомили: – Ваш абонент не отвечает.

– Хорошо, – помолчав, сказал Джек. – Отмените вызов. – Мне он с ледяным спокойствием заявил: – Они этот звонок не пропустят, Майлс. Они захватили телефонную станцию и бог знает что еще.

– Похоже на то, – сказал я. Сопротивляться охватившей нас панике было трудно.

Мы действовали импульсивно, не думая. Разбуженные нами женщины моргали от света и спрашивали, в чем дело, но наша паника, как инфекция, тут же перекинулась и на них. В спешке мы хватали всё, что попало; Джек сунул на пояс кухонный нож, я собрал все наличные деньги, полуодетая Теодора на кухне укладывала в коробку консервы, вряд ли сознавая, что делает.

Сталкиваясь в коридорах и на лестнице, как в старой немой комедии, мы ни разу не засмеялись. Мы рвались прочь из этого дома и этого города, не зная больше, как и против чего нам бороться. Нам противостояло нечто столь ужасное и в то же время реальное, что оставалось только бежать.

Мы (Теодора в домашних тапочках) набились в машину Джека, свалив на заднее сиденье охапки вещей. Шины взвизгнули, мы снялись с места и опомнились только на трассе 101, в одиннадцати милях от Милл-Вэлли.

Здесь, на почти пустом шоссе, я опять начал думать – по крайней мере, мне казалось, что начал. Успешное бегство на приличное расстояние действует как противоядие против страха. Я хотел сказать что-то Бекки, сидевшей сзади вместе со мной, и увидел в свете фар встречной машины, что она спит. Страх вернулся с удвоенной силой, залив паникой мозг.

Я потряс Джека за плечо, крича, чтобы он остановился. Мы свернули на обочину. Джек поставил тормоз, открыл ударом кулака бардачок, что-то достал оттуда и вылез. Я выхватил из зажигания ключи и забежал назад. Джек, отбежав еще дальше, припал на одно колено. Однажды его чуть не задавили, когда он менял колесо, и теперь при каждой остановке он обязательно ставит сигнальные свечки. Факел в его руке загорелся дымно-розовым пламенем, и Джек воткнул его в грунт. Я перебирал ключи, ища тот, что от багажника.

Подоспевший Джек нашел нужный ключ и открыл багажник. Там они и лежали. В неровном свете факелов мы увидели два здоровенных плода, лопнувших уже в паре мест. Я выкинул их вон, сухие и невесомые, как воздушные шарики. Прикосновение к ним окончательно лишило меня рассудка, и я стал топтать их с нечленораздельными криками. Факелы колебались на ветру, швыряя туда-сюда мою гигантскую тень, из трещин сочилась пыль.

Джек, оттащив меня в сторону, достал запасную канистру с бензином и полил шары. Они растворились в вязкую кашу. Я выдернул из земли одну свечку и швырнул сверху.

Вернувшись в машину, я оглянулся. Оранжевое пламя стрельнуло на пять-шесть футов вверх, от костра валил густой жирный дым. Джек, опять выбравшись на шоссе, переключился на вторую, а там и на третью. Костер откатывался назад, превращаясь в россыпь голубовато-красных язычков, окутанных снова порозовевшим дымом, и скоро совсем пропал.

Теперь я даже не пытался говорить или думать. У меня, как и у всех остальных, не осталось ни мыслей в голове, ни эмоций. Я просто сидел и смотрел вперед, держа за руку безмолвную Бекки.

Где-то через час мы остановились у мотеля «Ранчо чего-то там». Неприветливо-холодная неоновая вывеска оповещала, что свободные места у них есть.

– Не оставляй меня на ночь одну, Майлс. Мне страшно, – прошептала Бекки, прижимаясь ко мне. Хозяйку, перманентно раздраженную женщину средних лет в халате и шлепанцах, давно уже не интересовало, кто именно будит ее среди ночи. Мы заплатили за два двухместных номера, получили ключи, заполнили регистрационные карточки. Я назвался вымышленной фамилией, Джек, я заметил, тоже. Идиотство, конечно, но нам представлялось крайне важным сохранить анонимность и забиться в нору, где нас никто не найдет.

Я одолжил у Джека одну из пижам, которые он откопал на заднем сиденье. Женщины нашли свои ночные рубашки. Обнаружив у нас в номере двуспальную кровать вместо двух отдельных, о которых просил, я подался было назад, но Бекки меня удержала.

– Не уходи, Майлс. Пусть будет как есть, это неважно. Я с детства так не боялась.

Не прошло и пяти минут, как мы заснули. Я обнял Бекки за талию, она уцепилась за меня, как малый ребенок. Я не спал с трех часов предыдущей ночи. Всему свое место и свое время; место было самое подходящее, а вот время подвело.

Если мне и снилось что-то, я ничего не запомнил. Просто умер для мира, и ничего лучшего со мной не могло случиться. Я проспал бы так до полудня, но где-то в половине девятого ощутил, что рядом со мной кто-то есть. Я не мог не обнять Бекки, как не мог не дышать. Сначала мне и этого хватало, потом захотелось чего-то большего, и ничего лучшего со мной не случалось за очень долгое время.

Я принял душ, оделся и вышел. Джек уже расхаживал по парковке.

– Ну и куда теперь? – спросил я.

– Домой, – кратко ответил он.

Я уставился на него.

– А ты как думал? Куда еще?

Я разозлился и хотел возразить, но тут же раздумал.