Вундергай-сыщик - Якуб Джураевич Ходжаев

поразмыслить… Иначе получится разговор о погоде и ее значении в производстве ливерной колбасы…

Бабашкин рассмеялся, но Мамура так на него глянула, что он мигом осекся.

— Зачем нам про колбасу? — сказала она, недоумевая.

— Вот и я считаю, — согласился Вундергай, — зачем нам слушать про какую-то колбасу, если есть вещи поважнее. Но чтобы вести беседу по сути, надо, повторяю, основательно подготовиться. Придется перенести ваш диспут. Тем более, что у меня с утра визит к инспектору Али. И не известно, на сколько я задержусь. Между прочим, ваше присутствие тоже обязательно.

— Диспут отменить не могу, — упрямо заявила Мамура. — Уже расклеено объявление в трех экземплярах. Пенсионеров пригласили.

Вундергай неодобрительно покачал головой, сунул пальцы в карманы джинсов, прошелся взад-вперед.

— Ну, знаешь, товарищ командир, это уже слишком! Такие идеи надо заблаговременно согласовывать.

— Забыл, что ли? — сказала Мамура. — Мы с тобой еще перед каникулами согласовали план.

Бабашкин не вмешивался, и только с явным спортивным интересом следил за дружеской перебранкой.

— Давай поступим так, — решил Вундергай. — Выход вижу только один. Завтра я сначала бегу с докладом к инспектору Али, а вы в это время начинаете без меня. Потом подскочу…

— Нет! — замотала головой Мамура. — Без тебя ничего не выйдет. Я же сказала — ты у нас ведущий. Сперва проведем диспут, а потом, втроем, — к инспектору. — И, не дав Вундергаю ответить, добавила: — Ребята просили, чтобы ты захватил с собой ученого петуха.

— Придется пожертвовать ради вас здоровым крепким сном, — проворчал Вундергай. — И готовиться, по вашей милости, всю ночь.

— Да чего тебе готовиться! — попробовал подбодрить друга Бабашкин. — Ты и так все знаешь.

Вундергай с притворной трагичностью схватился за голову.

— Откуда только вы свалились на мою голову, не знаю? — сказал он, обняв друзей за плечи.

— Со второго класса свалились, — беспристрастно ответила Мамура. Сам же пришел тогда к нам, и теперь жалеешь?..

— Ага! Так жалею, что жить без вас не могу!.. Ну ладно, — Вундергай ласково оттолкнул ребят. — Время-дефицит. До завтра, детки.

* * *

До полуночи провозился Вундергай в отцовском кабинете. С полдюжины томов перелистал по разным темам история, археология, география, флора, фауна. Все невероятно смешалось в его распухшей голове в запутанный клубок занимательных фактов. Полистал он и методическую брошюру по работе с пенсионерами.

Остаток ночи пролетел стремительно. На такой скорости сны не успевают задерживаться в памяти, они, словно вода в дуршлаге, проскальзывают, не оставляя следа. Оттого и показалось Вундергаю, что спал он лишь одно мгновение. Проснулся он от страшного рева над головой. Вскочил, ошарашенно продрал глаза. С подоконника, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и подергивая головой, на Вундергая уставился Кука.

— Ты что, с ума сошел? Орешь в самое ухо ни свет ни заря! — рассердился Вундергай. — Человек не спал всю ночь, а ты со своими петушиными шуточками лезешь… И вообще, как ты попал сюда? — прохрипел сонным голосом Вундергай и тут же сообразил: это дело рук бабушки. Она знает по опыту, что будить заспавшегося внука — все равно что причесывать разъяренного тигра. Желая остаться в рядах долгожителей, бабушка не спешит понапрасну сжигать нервные клетки. Да и зачем, если можно воспользоваться простым и безотказным способом, как этот… Вундергай собрался было смахнуть петуха с подоконника, но, взглянув на стенные часы, вскочил с тахты. Остатки сна словно рукой сняло.

— Молодец, Кука! — сказал Вундергай, разминаясь на маленьком коврике. — Опаздываю, как последняя черепаха. — Вундергай сделал несколько упражнений каратэ, «подаренных» ему лучшим другом Назаром, и помчался умываться. Затем выхватил завтрак, приготовленный бабушкой, пожевал на ходу, запил чаем и, втиснув себя в джинсы и белую финку с погончиками, выскочил из дома.

Где обитает романтика?

Диспут решили провести в просторной прямоугольной виноградной беседке. Поставили стулья в шесть рядов. Стол, взятый напрокат у любителей домино, накрыли красной клеенкой, сверху поставили ромашки в бутылке из-под кефира.

Ребят набралось человек двадцать, в основном активисты квартала. А вот пенсионеры почему-то проигнорировали объявление. Прибыл лишь один — ветеран труда и войны Максим Хакимович Аскаров. В темных очках, с пустым левым рукавом, прихрамывая на правую ногу, он скромно присел вместе с внуком-первоклассником во втором ряду, чтобы лучше видеть выступающих. На массиве «Гулистан» хорошо знали про боевой этап жизни Максима Хакимовича. Танкист. Гнал врагов от Москвы, дрался за Сталинград, в числе первых ворвался в Берлин. Из всего экипажа чудом остался в живых, когда танк наскочил на заминированные ворота одного из особняков, где притаились недобитые фашисты. Его портрет висит в комнате боевой славы, а один из отрядов школы, где учится Вундергай, носит его имя. Увидев Максима Хакимовича, ребята поздоровались, а внук Максима Хакимовича прямо светился от гордости, что привел на пионерский сбор такого знаменитого деда.

Мамура окинула «зеленый зал» придирчивым взглядом. В общем-то явились все, на кого надеялись. Близнецы — Сайёра и Нигора как раз приехали из Коканда, где гостили у родственников. Появился и Гани, хотя временно «проживал» у бабушки в другом конце города. Вернулась из Москвы Светлана… Проковыляла к задним рядам известная компания: четыре взрослых парня и две девчонки — подростки лет по пятнадцати, «элита» квартала. Снисходительные улыбочки, бессмысленное перехихикивание, кое у кого в зубах сигареты. Видно было, что забрели они сюда от скуки.

Миловидная женщина с грудным ребенком упрекнула компанию:

— Постыдились бы курить, здесь же дети!

Девчонки суетливо притушили свои сигареты, окурки запасливо спрятали в глубокие карманы своих сарафанов. Зато длинный парень с лохматой головой вполголоса сказал:

— Перебьются на свежем воздухе! — Но, встретившись взглядом с Максимом Хакимовичем, старательно поплевал на сигарету и швырнул ее в виноградные лозы.

Словом, публика подобралась разношерстная. Мамура спросила Вундергая:

— А почему ты на диспут не пригласил бабушку?

— Да мы с ней и так каждый день дискутируем, — ответил тот, не отрываясь от своих записей.

— Жаль, — сказала Мамура, — она бы нам здорово пригодилась.

Вундергай кивнул. Он и сам теперь видел, что бабушка здесь не помешала бы. Могла бы выдать что-нибудь занимательное.

Аудитория нетерпеливо загудела, раздались требовательные хлопки. Максим Хакимович посмотрел на часы. Вундергай предложил Мамуре открыть диспут, но та отказалась. Это право по сценарию принадлежало Вундергаю. Он не стал спорить.

— Дорогие товарищи взрослые и ребята! — обратился к аудитории Вундергай и жестом подсказал Мамуре вести протокол. — Позвольте мне выразить благодарность от имени организаторов этого сбора за то, что вы проявили интерес к нашему приглашению и сейчас любезно внимаете нашим словам. — Вундергай почувствовал, что говорит как-то вычурно. Еще ночью эта речь, придуманная им,