Кингстон 691 - Донна МакДональд

девушки занимали почетные места на каждой доступной поверхности, не очень помог. Она задавалась вопросом, сильно бы расстроилась ее мать, если бы она попросила перенести все признаки ее идеалистической юности в хранилище. Просто они были постоянными напоминаниями о версии самой себя, которой больше никогда не будет существовать.

Она вздохнула и попыталась больше не поддаваться мучительной жалости к себе, передвигая вешалки. После пяти проходов она была полностью убеждена, что найти что-нибудь пригодное для носки среди ее старых вещей было безнадежным делом. Два года назад, когда слишком большой вес был ее единственной проблемой в мире, она была бы в восторге, если бы не нашла в своем шкафу ничего подходящего для такого худого тела, какое было у нее сейчас. Теперь же она чувствовала лишь раздражение, когда смотрела на мешковатое платье, которое надела. На вешалке оно казалось намного меньше, но на самом деле, чтобы наполнить его так, как должно, понадобились две женщины. В конце концов, она наберет часть своего потерянного веса, но она уже не могла представить, что когда-нибудь снова наденет огромные размеры всего, что висит перед ней.

Разочарованная тем, как сильно изменилась ее жизнь, Сита рывком сняла свободное платье через голову. Она повернулась и взяла одолженную футболку и спортивные штаны для йоги, на которых настояла ее мать, пока ей не захочется пройтись по магазинам. Снова облачившись в одежду своей матери, которая, по крайней мере, была немного теснее, Сита села на край своей кровати и стала обдумывать свое мрачное будущее.

Она собиралась принять и использовать кровавые деньги, которые ей предлагала ОКН. Другого выбора не было. Этой суммы было недостаточно, чтобы купить еще одно жилье, но по крайней мере она могла обеспечить ее подходящей одеждой и техническими принадлежностями, которые ей потребуются для поиска другой работы. Будем надеяться, что работа будет той, за которую платят достойную зарплату. Может быть, с платежом ОКН в ее послужном списке ее ценность как сотрудника возрастет, даже не смотря на то, работа была большой жирной ложью, о которой знали лишь немногие души.

Она ненадолго подумала о том, чтобы опубликовать свою историю, но решила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Кроме того, она не могла так поступить со своей матерью… или с Кингом. Все трое заслуживали того, чтобы испытания закончились и они могли жить дальше.

Стук в дверь заставил ее взглянуть на женщину, о которой она думала, и которая сейчас ей ласково улыбалась. Любовь на лице матери заставила ее отбросить жалость к себе. Ей очень хотелось еще раз заслужить преданность удочерившей ее женщины.

— Ну, это официально. Ничто в моем шкафу больше не подходит. Учитывая их размер, полагаю, я должна быть счастлива, — пожаловалась Сита, выпячивая полную нижнюю губу и притворно надувшись, чтобы развлечь мать.

Аннализа кивнула.

— Я знала, что так будет, когда увидела, как сильно ты похудела. Сколько еще раз ты собираешься пройти через свой гардероб и проверить, Сита? Давай просто пожертвуем это на благотворительность и пойдем покупать все новое. Давай начнем твою жизнь заново с совершенно новым гардеробом.

Сита фыркнула на женскую драму, желая посмеяться над радостным возбуждением своей матери. Шоппинг был тем, чего она боялась больше, чем необходимость снова увидеться с Кингом и поставить «точку в их отношениях», на чем настаивал высокооплачиваемый терапевт ее матери. Того, что предоставила «Нортон», казалось, не заботило, что она чувствовала к Кингу. Он просто хотел, чтобы она не выражала публично свой гнев по поводу того, что ей пришлось пережить.

— Думаю, у меня нет выбора. Я не могу продолжать носить нижнее белье моей матери, — заявила Сита.

— Сита… будет не так уж плохо начать все сначала.

— Говорит женщина, которая любит ходить по магазинам.

Сита улыбнулась тому, что мать пожала плечами. Аннализа Харрингтон всегда стремилась поддерживать надлежащий внешний вид. Больше половины одежды, которой она владела, досталась ей от матери… во всяком случае вся красивая и непрактичная.

Сита скрестила руки на груди. Ее мать была щедрой, но у нее был строгий моральный кодекс, который заставил бы любого религиозного лидера содрогнуться от стыда.

— Почему ты не злишься на меня за то, что я сделала? Нормальная мать разглагольствовала бы о том, какая я дура, что сорвалась только потому, что мне разбили сердце. Ты можешь пойти дальше и сказать это, если ты так думаешь о том, что я сделала. Я заслуживаю того, чтобы услышать, как ты расстроена, и я полностью выслушаю, прежде чем извиниться в миллионный раз.

Аннализа иронично рассмеялась и покачала головой.

— Разве ты не знаешь, что каждая женщина делает ошибки, когда влюбляется? Я, конечно, совершала безрассудно романтические ошибки, но некоторые я совершала и с широко открытыми глазами. Это просто часть жизни. Как я могу винить тебя за твою душевную боль, когда я видела, как это произошло? Я тоже это ненавижу… и, дорогая, Кинг не виноват в том, что забыл о тебе.

Сита наклонила голову и недоверчиво посмотрела на мать, встала и принялась ходить. По сравнению с ее камерой в трудовом лагере маленькая спальня была намного просторнее.

— Какие ошибки ты когда-либо совершала с мужчиной? Папа был великолепен. Лейн был великолепен. Тебе удалось выйти замуж за двух замечательных мужчин, мама. Но не мне… я вышла замуж за движимого логикой киборга, чье воспоминание обо мне было стерто. Я была тупой, тупой и еще тупее, когда думала, что смогу контролировать, кто и что «Нортон» делала с Кингом. Во-первых, я потратила более чем десятилетние сбережения, чтобы его купить. Затем я потратила остаток своих денег и часть твоих, чтобы «Нортон» его не обновляла. Пошло ли это на пользу мне или ему? Нет. Все, что я делала, это оттягивала неизбежное, и что в конце концов все равно произошло. Он даже не пострадал от этого. Он сразу же вернулся, весь запрограммированный и готовый снова стать моей ходячей говорящей игрушкой. Мне следовало встречаться с обычными человеческими мужчинами, вместо того, чтобы пытаться обратить необратимого. Ни одна здравомыслящая женщина не влюбится в чертову фотографию киборга и не купит его из-за этого.

— Сита…

— Извини за ненормативную лексику… у меня появилась привычка ругаться на охранного бота.

— Не будь так строга к себе. — Аннализа вздохнула, подняла руку дочери и крепко прижала ее к груди. — Послушай меня, Сита Харрингтон. Ты просто следовала своему сердцу. Возможно, тебя это шокирует, но после того, как ты ушла, я сама вышла замуж за киборга.

Сита фыркнула.

— Не могу поверить, что