Не потеряй меня - Мара Вульф

– У меня с братьями так же.

Я слегка позавидовала ему, потому что не отказалась бы иметь семью побольше.

– Твои братья тоже идут в нашу школу? – не унималась я.

– Они студенты. Я самый младший, и моя миссия – заботиться об отце. – Он подмигнул мне. – Иногда он немного непредсказуемый.

Я не смогла сдержать смех. Что ни говори, а в проблемах с родителями я разбиралась, как никто другой.

– Нам пора, – перебила нас Афина. Матео встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Затем попрощался и направился по пляжу обратно к своему дому.

– Он милашка, – шепнула Леа на ухо. – Может, в виде разнообразия попробуешь встречаться с хорошим парнем?

– Меня это сейчас не интересует, – рассмеялась я. – Последний неудачный опыт исцелил меня.

– Не все парни придурки, как Кейден. – Леа встряхнула плед.

– Здесь должен согласиться, – усмехнулся Аполлон. – Хотя никогда не скажу этого кузену в лицо. Он весьма чувствителен. Считает себя самым умным и все такое.

– О девушках он точно ничего не ведает, – заявила Леа.

В воскресенье днем Леа уехала в Сан-Франциско. Я так не хотела ее отпускать, что ей пришлось пообещать мне скоро приехать.

В качестве утешения мама и Фиби решили испечь наше любимое печенье. За эти печеньки я готова жизнь отдать – настолько они были вкусными. И поскольку у меня не было желания прятаться в своей комнате, я уселась с домашним заданием по биологии на кухне. Это оказалось не самым мудрым решением, потому что бо́льшую часть времени мама с Фиби хихикали и отвлекали меня. Яичная скорлупа приземлилась в тесто, мука – на пол. Они перепачкали друг друга сахарной пудрой и съели больше теста, чем в конечном итоге оказалось на подносе. После того как печенье наконец-то отправилось в духовку, эта парочка уговорила меня сыграть один раз в «Уно». Я отодвинула тетрадь в сторону. Уроки смогу доделать и позже. Мы так увлеклись игрой, что вспомнили про печенье только тогда, когда по дому распространился странный запах. Фиби, которая с разгромным счетом победила нас с мамой, взвизгнула и побежала к плите.

– Вот это называется «пропеклись», – лаконично прокомментировала я, наблюдая, как мама вынимает из духовки почерневшие комочки.

Фиби с возмущением посмотрела на меня.

– Так и должно быть, – уверенно заявила она.

Мама засмеялась и начала соскребать сгоревшую корку. На самом деле они получились вкусными даже в таком виде, особенно с большой чашкой кофе. На улице уже стемнело, когда я села за домашнюю работу, в то время как мама мыла Фиби голову и укладывала ее спать. Мы целую вечность не проводили столько времени вместе.

Я погрузилась в задание, созвонившись между делом с Леа, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до Сан-Франциско. В десятом часу я стояла в ванной и готовилась ко сну, как вдруг снова зазвонил телефон.

– Да? – ответила я.

– Джесс? – раздался столь знакомый голос. – Это твой папа.

«Пожалуйста, только не это». Вот и все, что я подумала, прежде чем сбросить вызов. Я не хотела, чтобы он присутствовал в нашей жизни. Особенно сейчас, когда мама, казалось, действительно оправилась после его ухода. Это было почти жутко. Словно у него имелось какое-то седьмое чувство. Он всегда звонил именно в тот момент, когда она начинала брать себя в руки.

Конечно, он не понял мой не самый тонкий намек. Прежде чем я успела спрятать телефон, он зазвонил снова.

Мама стояла рядом с ванной, когда я вышла.

– Почему ты не отвечаешь? – спросила она, глядя на трезвонящую трубку.

И когда я ничего не ответила, она склонила голову.

– Это твой отец?

Я кивнула и увидела огонек надежды в ее глазах. Всегда повторялось одно и то же. Пока он не наступал на эту надежду и не втаптывал ее в землю. Только теперь я лучше понимала, почему она продолжала верить в то, что однажды он вернется назад. Она любила его и не могла справиться со своими чувствами, как бы жалко это ни смотрелось.

Мама забрала телефон из моих рук и пошла в сторону спальни. Я успела услышать, как она поприветствовала его, и возненавидела за то, что ее тон звучал слишком дружелюбно, учитывая, что он с нами сделал.

Я прижалась ухом к двери, чтобы подслушать. Естественно, мне было известно, что нормальные люди так не поступают, но в нашей жизненной ситуации не осталось ничего нормального, и виноват в этом был он.

– У нас все прекрасно, – услышала я мамин голос. Зачем она врала ему? Ничего прекрасного у нас не было. Его должна мучить совесть.

– Да, девочки будут рады тебя видеть.

Ни в коем случае. Пусть даже не приближается к Фиби. Это только подарит ей напрасные надежды, что все снова будет как раньше. Она была слишком юна, чтобы понимать: некоторым мечтам не суждено сбыться. Да она до прошлого года верила в Санта-Клауса!

– Джесс нужно больше времени. У нее сейчас переходный возраст. Но она очень мне помогает.

Переходный возраст? Я, наверное, ослышалась. Не было у меня переходного возраста. Его мне пришлось перескочить. Я – единственная взрослая в этом дурдоме.

В голове промелькнула мысль выдернуть из розетки провод, чтобы оборвать связь. Я не понимала ее. Почему она не кричала на него? Почему не говорила, какой он урод? Она в самом деле думала, что если будет пылинки с него сдувать, то он вернется?

– Я знаю, что тебе тоже нужно время, – снова донесся до меня голос матери. Мне показалось или он прозвучал выше? Чего отец хотел добиться? Почему не позволял ей жить своей жизнью и не давал шанса начать все сначала? Вместо этого постоянно водил ее за нос и зарождал в ней чертову надежду раз за разом. Как она должна забыть его? Не удивлюсь, если в своей извращенной самоуверенности он расценивал ее алкоголизм как доказательство любви.

Распахнув дверь, я решительно направилась к кровати. По маминому лицу текли слезы. Все, довольно. Я с яростью выхватила у нее трубку.

– Никогда больше сюда не звони, – отрезала я. – Оставь нас в покое. Ты нам не нужен. Мы с тобой покончили, а если хотя бы попытаешься приблизиться к маме или Фиби, я тебя убью. – И сбросила вызов, не дождавшись ответа. Ладно, последнее предложение получилось чересчур драматичным, но мне все равно хотелось его убить.

– Зачем ты это сделала? – всхлипнула мама. – Ты ведь знаешь, как редко он звонит. Теперь мне снова придется целую вечность ждать звонка, а еще я