Демоны пустыни - Маркус Кас

Как только Разумовская уходит, толпа начинает рассеиваться. Саша возвращается довольный, как кот, сожравший миску сметаны. Даже облизывается так же.

— Ну, дела… — таинственно произносит он шепотом.

Я хмыкаю, не люблю я это нагнетание интриги. Олег нас подталкивает двигаться к выходу. Богдан наконец возвращается на землю и смущенно отводит глаза, сообразив, что спалился по полной.

И только прорицатель, хмурый и молчаливый, смотрит на меня так, словно я сломал его любимую игрушку. Нет уж, выбери себе другой объект для обучения. Пока он разберется, к чему эти все его странные видения, я с ума сойду. Или, что еще хуже, поверю.

— Так вот, — разочарованно говорит Каритский, видя, что никто торопится его расспрашивать. — Говорят, ее высочество, пробивалась сюда с большим скандалом. Император категорически отказывался пускать ее в пустыню. Хоть наследник — старший брат, но уже давно говорят, что ее брак дело решенное.

Покровский несчастно вздыхает и Саша его хлопает по плечу.

— Слухи. Слишком много вариантов, а обстановка постоянно меняется. Император не торопится выбирать ей мужа, но Ольгу берегут именно для такой задачи. Выгодный брачный союз. А, неважно, вы и сами знаете, как это происходит.

Богдан снова вздыхает так мощно, что сдувает рыжую челку. Каритский поправляет волосы, сочувственно глядя на здоровяка.

— Короче говоря, ясно, что при таких условиях ее отпускать не хотели. Как она уговорила императора — неизвестно. Известно только, что один из корпусов дворца на реставрации. В общем, сюда она приехала тайно, чтобы не вызывать лишнего шума. Но, конечно же, ее узнали.

— А что с ней делает Эратская? — спрашиваю я.

— Ну, Аню и так сюда отправляли. Приставили, для защиты. И еще парочку сильных наследников из великих родов. Кого только — непонятно, слишком быстро все произошло. Ты бы, Белаторский, тоже попал в ее группу, если бы не та история с фрегатом. Так что своими руками дал возможность Эратским отличиться перед императорским родом.

Я ненадолго задумываюсь. Нет, меня это не волнует. А дед наверняка бесится. Не сомневаюсь, что принцесса может задать жару демонам, но быть ее нянькой в пустыне — такой себе способ выделиться.

Так что и хорошо, что нам не придется трястись за ее царственную особу. Будем тихо себе совершать вылазки, набивая морды мерзким тварям.

Мне вообще начинает казаться, что все слишком спокойно относятся к прорывам хаоса. Туристы, принцессы… Да и радуются, как дети. Настолько привыкли к смертельному аттракциону?

— Успею еще отличиться, — радуюсь я, что пронесло от еще одной великой чести. — Все мы успеем. Думаю, нам и без того хватит веселья.

— Кстати, насчет веселья! — оживляется Каритский. — Я тут переговорил с нашими союзниками и узнал про одно местечко…

Да когда он успел? Мы только выучили язык, а он уже умудрился выведать у эллинов список злачных мест?

— Даже не думай! Нам завтра утром на поезд, — Олег отчаянно трясет головой.

— Да ты сначала выслушай… — рыжий увлекает целителя и Богдана вперед.

Я чуть придерживаю Володю и мы отстаем, огненную башку упустить из вида сложно, не потеряемся. У распахнутых исполинских ворот храма я чувствую, как кто-то вцепляется в мою руку и тянет в сторону.

Я вздрагиваю, опустив взгляд вниз и увидев сморщенное недоброе лицо.

— Чего, белобрысый, вылупился? — Бакия морщится еще больше. — Будто призрака увидел. Много видишь то, да? Такого, что другие не видят.

От ее очередного цветастого платья рябит в глазах, но ее слова заставляют забыть о внешнем виде бабки. Я озираюсь, но рядом только насторожившийся Истровский.

Откуда она про меня знает, неважно. Сейчас эта ненормальная меня раскроет перед тем, кто из самых лучших побуждений молчать не сможет.

— Со зрением у меня все в порядке, — осторожно отвечаю я. — Молодость, знаете ли.

— Ты мне зубы то не заговаривай, умник, — ощеривается она. — Болтливые долго не живут. У тебя и без того проблем полон рот, так что ты его затыкай почаще.

Я всматриваюсь в нее, но не вижу ни силы, ни ее ощущения. Вообще ничего, словно и нет бабки в этом мире. От этого по спине пробегают мурашки. Бакия усмехается:

— Не зыркай куда не просят. Тебе надо в Дименхор, белобрысый. Там таких как ты, научить могут. Зыркать куда надо. Послушаешься, может и выживешь, — бабка смотрит сквозь меня, говоря тише, и мне приходится склониться к ней.

Пахнет от старушки, на удивление, неплохо. Ее окутывают ароматы сладостей, кофе и табака. Будто попал в восточную курильню.

— Та тень, что над тобой, недолго будет ждать, пока не проглотит, — прогоняет она все приятные ощущения загробным голосом. — Мало у тебя времени, белобрысый волчонок. Поторопись. Сам знаешь, что тебя ждет по ту сторону.

Меня от ее слов пробивает озноб. Яркий солнечный свет приглушается, звуки затихают, пальцы немеют и воздух становится безжизненным. Я встряхиваю головой, прогоняя наваждение. Легчает. Ну, нагнала жути, старая.

— Ну а ты, глазастый, — бабка вдруг переключается на Володю, но мою руку не отпускает. — Хватит сражаться со своей башкой. Тебе не победить, только мешаешь.

Прорицатель только ресницами хлопает и Бакия свободной рукой цепляется за него, дергая на себя.

— Держись белобрысого. Но только не смей менять ничего! Запомни, глазастый. Не для того тебе дано. Вмешаешься и всех погубишь, ирод.

Пока мы оба не понимаем, что вообще происходит, бабка нас отпускает и отталкивает, повышая голос:

— А ну брысь! Ишь, прицепились к старой женщине.

Мы оглядываемся по сторонам, как бы не подумали, что мы и правда до бабки сами докопались. Саша с Богданом и Олегом остановились на улице в паре десятков метров, и обернулись, ища нас. И поворачиваюсь обратно, но бабки, естественно, и след простыл.

— И что это было? — спрашивает озадаченный Истровский.

— Да ненормальная она просто, — я сглатываю и опять трясу головой. — Ты вообще понял о чем она?

— Нет…

— Вот и я нет. Забудь, пойдем, — я тяну его за руку к ожидающим друзьям. — Спросят, лучше молчи.

Вот хтонь! Только избавился от загадочных жриц, так получил таинственную жуткую бабку. Если высшие силы мне помочь хотят, то выбрали они не самый лучший путь. Терпеть не могу шарады.

А если хотят страха нагнать, так могу повторить любимый жест Бакии. Не страх двигатель прогресса, а лень. А бояться того, не знаю чего, это же какую надо фантазию иметь?

А вот с Володей надо еще поговорить наедине. Вижу, что мое «забудь» со свистом улетело в бездну его любопытства. Глаза загорелись еще одной интересной задачкой. Точно придется в бордель вести.

* * *