Избранная стражем - Лена Летняя

И почти побежала по ней. Впрочем, я не чувствовала ни рук, ни ног, просто старалась двигаться быстрее. Возможно, я летела.

Вот уже передо мной выросла замковая стена – толстая, высокая, непреступная. Для других, но не для меня в моем нынешнем состоянии. Еще немного – и я оказалась в том самом холле, посмотрела на двери малой гостиной, но они так и не распахнулись, лорд Нергард не вышел мне навстречу.

Мне показалось, что за дверями все-таки кто-то есть, и я сама скользнула к ним, желая заглянуть внутрь. Я не могла их коснуться, поэтому прошла насквозь и тут же замерла на месте, услышав голос Варрет:

– Ты уверен, что он мертв?

– Конечно, уверен, – процедил в ответ Ферер. – Ты чувствуешь это не хуже, чем я.

– И что дальше?

Ферер не успел ответить, потому что Варрет вдруг перевела взгляд на меня и жестом остановила его.

– Лора? Как ты здесь оказалась? Лора!

Я не смогла ответить. Попятилась назад, пытаясь вдохнуть, но почему-то у меня не получалось. Я вновь оказалась в холле, но не задержалась в нем: меня тянуло куда-то, и я не понимала, куда именно. Вокруг все закружилось, я потеряла ощущения верха и низа, времени и пространства. Лишь снова и снова слышала слова Варрет: «Он мертв».

Все же они предали его? Предали Некроса, убили его… Или просто не смогли защитить, и это сделал кто-то другой? Тот, кто уже вернулся в наш мир и теперь собирает по тайникам кристалины.

Внезапно стало темно и пусто. Я уже не была в мире Некроса, но пока не вернулась в свой, хотя теперь ничего другого мне не оставалось.

И тут я с ужасом осознала, что не слышу голоса Винса. Голос Варрет звучал в моей голове так громко, что я потеряла свой единственный ориентир, маяк, который мог помочь мне вернуться обратно.

Где я теперь? Что я теперь? Я по-прежнему не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, но не задыхалась. Я не ощущала ни себя, ни окружающего мира, но чувствовала панику, охватившую меня. Как же вернуться?

Я попыталась двинуться вперед, надеясь, что смогу выбраться из пустой черноты, но ничего не произошло. Я не могла двигаться, потому что меня не было.

Следом меня догнал вопрос: «А надо ли мне двигаться?» Куда мне теперь идти и зачем? Если Некрос мертв…

– Лора…

Едва слышный шепот коснулся моего слуха, и я сразу узнала голос.

– Некрос? Ты здесь? Где ты?

Может быть, я перешла черту? Ту самую, за которую уходят после смерти? И это туда меня тянуло с такой непреодолимой силой – к Некросу?

– Лора, иди ко мне. Иди на мой голос. Лора!

«Да я пытаюсь!» – раздраженно подумала я.

Я действительно пыталась, но не могла. Не понимала, где голос и как туда пойти. От собственной беспомощности хотелось плакать.

И вдруг я почувствовала прикосновение… к руке. Из темноты на меня выплыло лицо лорда Нергарда. На нем стало больше витиеватых линий проклятия, но сейчас я почти не обратила на них внимания. Он был здесь – и это главное.

– Что ты творишь, Лора? – сокрушенно спросил он, сжимая мои плечи (да, под его прикосновениями я начала ощущать свое тело). – Возвращайся!

Он толкнул меня с такой силой, что я… упала назад, испуганно вскрикнула и открыла глаза.

Я снова оказалась в своей комнате. Сидела в кресле, вцепившись руками в подлокотники, тяжело дыша и озираясь по сторонам. Винс, как и прежде, стоял передо мной, держа в руках раскрытую книгу. Казалось, он секунду назад перестал читать заклинание. Шед Говард притих в сторонке. Он смотрел на меня с любопытством и тревогой, нервно покусывая ноготь.

Некроса, конечно, рядом не оказалось.

Внутри все привычно сжалось. Вот уже которую неделю время от времени я просыпалась так по утрам. Ночью мне снился Нергардский замок, снился Некрос, наша новая встреча, а потом я просыпалась и понимала, что ничего подобного не произошло. В момент осознания на меня обрушивалась такая тоска, что какое-то время я искренне жалела о том, что вообще проснулась.

Сейчас меня охватило то же самое чувство, только в разы сильнее. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Они душили меня, вырывались наружу, и я не могла их остановить.

– Лора, что случилось? – встревоженно спросил Винс, откладывая книгу в сторону и мгновенно оказываясь рядом. Он присел на подлокотник кресла и обнял меня за плечи. – Лора, что там было?

– Его нет, – только и смогла выдавить я. – Кажется, его больше нет.

И после этого я смогла лишь уткнуться лбом в Винса и разреветься в полную силу.

В тот день я больше так и не вышла из комнаты. Попросила Винса сказать родителям, что я плохо себя чувствую, и спряталась от всего мира в спальне. Ужин мне подали в комнату, но я к нему даже не прикоснулась, только выпила чай. Кусок не лез в горло.

Я не плакала. То есть, порыдав в объятиях Винса, совершенно не стесняясь присутствия постороннего верховного жреца, который тут же поторопился уйти, больше не рыдала. Лишь сидела или лежала, глядя в никуда и чувствуя, как меня постепенно раздавливает огромным тяжелым камнем. В груди что-то болело и не давало глубоко вдохнуть, но слез больше не было.

Перед сном ко мне зашла мама, чтобы узнать, как я себя чувствую и не нужно ли мне вызвать доктора. От доктора я отказалась, но воспользовалась случаем и немного полежала в ее объятиях. В детстве это всегда помогало, но сейчас предсказуемо не сработало. Мне лишь ненадолго стало легче, но потом мама начала спрашивать, что случилось, догадавшись, что болит у меня не тело, а душа. Я не смогла ей ничего рассказать. Почему-то казалось, что если произнесу все подслушанное в Нергардском замке вслух, это станет реальным.

Хотя и так все было реальней некуда. Часть меня все равно не желала верить, напоминая, что имя Некроса не было произнесено, но другая часть понимала, что только тогда все сходится. Некрос мертв, кто-то из стражей – Раж или тот самый Гатред, с которым я не успела познакомиться, – пробрался в наш мир и похищает кристалины. Я едва не ушла за черту вслед за Некросом, но он не позволил мне, вернул домой.

Умом я понимала, что так правильно. Что у меня есть семья и долг, ради которых я и вернулась в свой мир, оставив Некроса одного. Все осталось по-прежнему, но в то же время кое-что очень изменилось. Я поняла, что все эти месяцы жила лишь надеждой на то, что рано или поздно мы снова будем вместе. Теперь этой надежды не стало, и внутри образовалась пустота. Она была страшнее, чем не помнить себя.

На следующий день желание выйти из комнаты не появилось. Я, конечно, встала, привела себя в порядок и оделась, но завтрак попросила подать в комнату. И даже заставила себя немного поесть, понимая, что в противном случае мне не избежать допроса папой.

Однако возвращаться к библиотечным изысканиям меня не тянуло. Я не видела в этом смысла (сейчас я ни в чем не видела смысла). Предпочла сидеть на кушетке в своей личной гостиной и смотреть в окно на просыпающуюся от зимнего сна природу. Сегодня, словно в насмешку, тучи растянуло и на небе показалось столь редкое в Северных землях солнце. Оно пока грело слабо, но снег под его лучами уже почти весь растаял.