Жизнь идет - Никита Сергеевич Буторов

фирменные бутерброды. – Вышедшая, спустя несколько минут, сказала мать.

– Что ж появился настоящий смысл придти в следующее воскресенье.

– Ты не исправим. Проголодался?

– Очень сильно, я знаю тут не далеко новая кафешка открылась. Пошли в нее для разнообразия, а не в этот польский надоевший ресторан.

– Тебе же там нравится.

– Нет, я просто готов был там есть, но кухня, увы не впечатляет, да и интерьер уж слишком какой-то поношенный.

– Хорошо, веди.

Вести то правда было не куда. Тут пройти минут 7 от силы и вот он.

– Ну дизайн не плохой по мне. А тебя настраивает на еду, в отличие от польского?

– Мама ты же сама говорила прекратить ерничать и подаешь такой пример.

– Маме можно! Нусс чем тут балуют.

Кафешка представляла из себя обычный набор межконтинентальных забегаловок. Светлые тона, много света, окна во всю стену. Привязки к определенный кухне, естественно отсутствуют. В меню бургеры, сэндвичи, пасты, цезари.

– Хм, какой сложный выбор между одним дерьмом и другим дерьмом.

– Когда ты так говоришь, я лишний раз удостоверяюсь что я не приемный. А вот эти фразочки не идут в разрез с волей божьей?

– Я столько сделала для бога, что могу себе это позволить, в отличие от тебя.

– А я и не претендую на место святоши, мне и во грехе неплохо живется.

–30 лет прошло, а бестолочью остался. Надо было тебя заставлять читать библию, а не надеется, что сын сам вырастит хорошим христианином, как заверял меня твой отец.

– Да ладно мам, за то я хороший человек. Этого мало?

– Если б еще был порядочным верующим тебе бы цены не было. А так среднестатистический хорошняк.

– Хах, меня такая характеристика устраивает.

– Так что будем? Мне что-то ничего не прельщает желудок. Закажи ты, доверюсь твоему вкусу.

– Хорошо. Официант можно вас.

– Да, я слушаю.

– Нам два цезаря, пасту по- Итальянски, бокал вина и бутылку пива.

– Хорошо.

– Зачем тебе бутылка пива?

– Понимаешь ли мама, у вчерашнего веселья есть не только внешние ну и внутренние последствия. А бутылка пива их быстро устранит.

– Может прекратишь так нализываться и не нужно будет похмеляться.

– Я бы с радостью, но понимаешь, как недавно выразился один мой товарищ, кстати порядочный семьянин, бутылка сама меня находит.

– Так тебя быстрее цироз найдет.

– Не исключено, но я честно пытаюсь завязать.

– Ага, вижу я.

– Ну мама, поддержка мне не помешает.

– Мы не в клубе анонимных алкоголиков сына. Не строй из себя ранимую целку. Если б захотел бросил.

– Эх тебя не проведешь. Уговорила с этого дня исключаю все тяжелые высокоградусные напитки. Остается только вино, мартини, шампанское, пиво.

– Да, жестоко ты себя ограничил.

– Вот ваши блюда.

– Спасибо. Да действительно я тоже считаю, что это жестокие меры, но и времена не простые, а как известно они требуют действенных мер.

– Ешь давай, а то остынет.

Единственную характеристику какую я могу дать этому обеду – он съедобен. Все. Даже чертовы поляки готовят лучше. Я прокололся, а это значит у мамы появился повод произнести свое коронное «я же говорила».

– Ну как тебе мам?

– Вино не плохое, а про еду, ну я вижу по твоим глазам впечатление от нее, у меня такие же.

– Да, надо было идти к братьям славянам.

– Соглашусь. Ну бог с ними. Как дела на работе. Количество кретинов не убавилось?

– К сожалению, нет. Кампания держится.

– Сынок, может тебе стоит наконец уволиться. Ты обеспеченный, молодой, умный мальчик. Зачем ты губишь себя в этом болоте?

– Видишь ли, всю свою профессиональность я так сказать давно утопил в клоаке этого офиса и вообще веру в нормальную работу. А если уволюсь, то просто сойду с ума.

– Может тебе стоит попутешествовать, посмотреть мир, забыть на время о работе, не много смерить характер, глядишь девушку найдешь и заделаешь мне наконец внуков.

– Что я там, в этих ваших мирах не видел? Все тоже, что и у нас. Такие же люди с двумя ногами и руками, вкалывающие на работе днем, а вечером сидящие перед телевизором, наверное, с бутылочкой и ждут заветных выходных. А про внуков, ну уж нету ж. Такова добра мне не надо.

– Ну ты же у нас известный любитель архитектуры, съезди хоть ради этого.

– Не знаю, не хочется, да на работе вроде как завал.

– Ты за все время работы был в отпуске один раз и то, когда заболел, и мне пришлось сидеть с тобой. У тебя наверняка скопился целый год выходных. Они будут обязаны тебя отпустить. Понимаешь тебе нужно развеется. Я вижу, как ты медленно тонешь, глаза скоро утонут в мешках от недосыпа, пузо начинает лезть вперед, а ты ведь не молодеешь, поверь мне, я точно знаю. Отдых пойдет тебе на пользу. В конце концов есть Лондон. Ты обожаешь футбол, да и пиво. Не вериться, что именно я тебе это говорю, но скатайся туда посмотри матч, посиди в баре. В конце концов, “выгуляешь” свой английский, что мы зря с отцом столько денег платили за репетиторов? Посмотри на другую жизнь, другую культуру, может это по- Настоящему вернет тебя к жизни.

– Я, наверное, первый человек которого уговаривают взять отпуск, да еще и собственная мать, так еще и фактически разрешает уйти в запой в другом городе.

– Ты меру то знай сына, сходить в бар это не значит уйти в запой.

– Хорошо я подумаю.

– Подумай подумай, а я тебе пока билеты закажу.

– Не надо, я сам.

– А ты справишься?

– Мам мне 34, справлюсь.

– Угу, вот и чудненько, кстати придешь в четверг на ужен? Отец приедет с командировки.

– Не знаю, вряд ли, работа сама понимаешь.

– Ты не виделся с ним месяц!

– Ну от четырех дней мало что изменится. Ты же по любому потащишь его на праздник в воскресенье, чтоб он заодно и исповедался за весь месяц отсутствия.

– Ладно, тогда в воскресенье, но после церкви пойдем к нам. Отказы не принимаются. Заодно и расскажешь о впечатлениях после поездки.

– Я еще не решил.

– Зато я все решила, впрочем, как и всегда. Мне по- Настоящему надоело стоять в сторонке и смотреть как ты губишь себя. Давай так, если и это не поможет, то больше и пытаться не буду. Хорошо?

– Хорошо, официант счет.

Спорить с ней было бесполезно и честно говоря не хотелось.

Я расплатился наличными, оставил парню немного на чай, и мы с матерью покинули это обыденное заведение.

– Тебе поймать такси?

– Нет, я сама.

– Ну тогда до воскресения.

– Да, чтоб был как штык!