Риск - Дик Фрэнсис

– О Господи.

– Не двигайтесь. – Наступила продолжительная пауза. Потом женщина сказала:

– Они возвращаются вдоль берега к своей лодке. Если они около нее не задержатся, а пойдут дальше тем же путем, мы тронемся.

Я молча ждал и про себя твердил нечто вроде молитвы.

– Над нами тропинка, – промолвила она. – Я подам вам полотенце.

Обернитесь им и поднимайтесь на тропинку.

– Они приближаются?

– Да.

Купальное полотенце с яркими полосками, сложенное треугольником, появилось из-за скалы у меня над головой. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось вставать и покидать надежное убежище. Моя нервная система целиком восставала против этого.

– Поторопитесь, – сказала она. – Не оглядывайтесь.

Я поднялся, весь мокрый, повернувшись спиной к морю. Я схватил полотенце, завернулся в него как в саронг и решительно начал штурмовать скалистый подъем к тропе. Короткая передышка в полузатопленной впадине на удивление придала мне бодрости, а может, это был обыкновенный страх. В любом случае я преодолел вторую ступень восхождения намного проворнее, чем первую.

– Я иду сзади, – раздался ее голос. – Не оглядывайтесь. Когда доберетесь до тропинки, поверните направо. И не бегите.

– Да, мэм, – прошептал я. Никогда не спорьте с ангеломхранителем. С обеих сторон тропинку окаймляли деревья, чудом выросшие на голых скалах, кое-где прикрытых песком. Сквозь ветви пробивался рассеянный солнечный свет, и в любое другое время я нашел бы, наверное, что здесь очень мило.

Вскоре тропинка сделалась шире, и женщина зашагала рядом со мной, между мною и морем.

– Сверните налево на боковую дорожку, – предупредила она, с трудом поспевая за мной. – И не бегите так быстро.

Я с любопытством покосился на нее, желая узнать, как она выглядит.

Она оказалась под стать своему голосу: дама средних лет в очках, чуждая легкомыслию, имевшая весьма деловитый вид. Уверенная в себе. Высокая почти шести футов. Худая и далеко не красавица.

Она была одета в светло-розовую кофточку, бежевые хлопковые брюки и сандалии. В руках она несла объемистую холщовую пляжную сумку. Пляж. Купание. В марте.

– Что это за место? – спросил я.

– Кала Санта-Галдана.

– Где это?

– На Менорке, конечно.

– Где?

– Не надо останавливаться. Менорка.

– Остров, который рядом с Майоркой?

– Разумеется. – Она запнулась. -А вы не знали?

Я покачал головой. Боковая дорожка взбежала на вершину пологого склона и начала спускаться с противоположной стороны, под сенью более густой рощицы.

Женщина пристально посмотрела направо, когда мы миновали уступ.

– Ваши друзья идут по нижней тропинке и направляются туда, где я сидела. Полагаю, неплохо бы немного поторопиться, как вы считаете?

– Не то слово, – отозвался я. Поспешить означало спотыкаться босыми ногами о всяческие полузасыпанные песком камни и вновь почувствовать удручающую слабость, от которой подгибались колени.

– Пока они ищут вас на скалах, мы дойдем до моего отеля, – заметила она.

Я плелся дальше, не тратя слов даром. Оглянулся через плечо. Только пустынная тропинка. Фурии не гнались за мной. Так почему же у меня было такое ощущение, словно они могли видеть сквозь заросли деревьев, сквозь землю и точно знали, где меня искать?

– По тому мостику и через дорогу. Туда, – показала она. – Вот и гостиница.

Это оказался один из двух больших белых отелей. Мы благополучно достигли широких стеклянных дверей и вошли внутрь. Беспрепятственно пересекли вестибюль и сели в лифт. Поднялись на пятый этаж. Она извлекла из пляжной сумки связку ключей и открыла номер 507.

По пути мы почти никого не встретили. Солнце еще хорошо пригревало, так что курортники продолжали загорать на пляже, а обслуживающий персонал – отсыпаться.

В 507-м номере имелся балкон с видом на море, две одинаковые кровати, два кресла, желтый ковер и оранжевые с коричневым занавески. Обычный гостиничный номер, в котором на первый взгляд почти не было вещей моей спасительницы.

Она приблизилась к широко распахнутой стеклянной двери и шагнула на балкон.

– Не хотите полюбоваться? – спросила она. Я осторожно выглянул из-за ее плеча. С высоты великолепно просматривался весь залив. В середине залива стоял на якоре парусник. На песке лежала резиновая лодка. Мыс, где я выполз из моря, остался справа, тропинка, что вела к нему с пляжа, вилась среди деревьев, словно пятнистая желтая змея.

По тропе к пляжу двигались двое мужчин, мой надзиратель шел впереди.

Они устало добрели до шлюпки, до сих пор не переставая озираться по сторонам, и столкнули ее в воду.

Оба забрались в лодку, запустили подвесной мотор и помчались прочь от пляжа. Я чувствовал себя совершенно опустошенным.

– Не возражаете, если я сяду? – сказал я.

Благодаря телефону, консулу, банку и друзьям я улетел назад, в Англию, на следующий вечер. Но прежде я получил в подарок незабываемые воспоминания о мисс Хилари Маргарет Пинлок.

Она узнала мои размеры, спустилась в местные лавки и вернулась с новой одеждой.

Она разрешила мне воспользоваться своей ванной, оглядела меня с головы до ног, когда я предстал перед ней чистый и одетый, и собралась идти покупать бритву. Я возразил. Она все равно пошла в магазин. Мисс Пинлок остановить было так же легко, как снежную лавину.

С изрядным облегчением я соскреб с лица двенадцатидневную неряшливую темную поросль: один взгляд в зеркало убедил, что борода меня не украшает.

Двенадцать дней затворнической жизни не прошли бесследно. Я похудел и побледнел, щеки и глаза ввалились, на скулах залегли серые тени – сроду я так не выглядел. Но ничего ужасного, капелька свободы моментально поправит дело.

Во время второго похода мисс Пинлок купила также хлеб, сыр и фрукты, объяснив, что она приехала сюда по комплексному туру и отель не обслуживает случайных постояльцев.

– Я спущусь к обеду в семь, как обычно, – сказала она. – Вы можете поесть здесь.

Во всех ее словах и поступках сквозила решительность человека, который привык брать на себя ответственность и распоряжаться.

– Вы воспитательница? – с любопытством спросил я.

– Нет, – ответила она без улыбки. – Директриса.

– О!

Мелькнула короткая улыбка.

– Средней школы для девочек в Суррее.

Не без иронии она наблюдала, как я заново оцениваю ее в свете этого откровения. Не благодетельная старая дева, любящая командовать, но состоявшаяся деловая женщина, обладающая несомненной силой воли.